– Зи… – Я услышала, как сам собой зазвучал мой хриплый голос. – Зи!
Она со всех ног бросилась ко мне:
– Грета!
– Мне снилось…
На секунду мы встретились глазами, и произошло нечто не поддающееся ни фиксированию, ни распознаванию. Да Ся ахнула и отпрянула. Мгновение словно завибрировало между нами. Наконец, вместе с воздухом, она выдохнула имя:
– Грета? Грета, вернись ко мне…
– Почему я должна к тебе возвращаться? – Я была озадачена, поскольку никуда не уходила.
При этих словах лицо Да Ся исказилось такой конфигурацией, которую Грета никогда раньше не видела. Да Ся выбежала из комнаты.
После того момента со мной сидел уже Элиан.
Меня не выпускали из кельи, но это меня не тревожило. Я устала. Спала, ела. Элиан сидел со мной, а чаще прилежно протирал в полу колею, расхаживая взад и вперед.
Мы ждали Лебединых Всадников, о которых сказал Талис. Когда они прибудут, мы – Талис и я – отправимся с ними в Красные горы, затопленный участок Скалистых гор, ставший домом для основных копий выживших виртуальных личностей.
– Зачем мне надо с тобой ехать? – спросила я Талиса, когда он пришел меня навестить. – Я тебя едва знаю. Ты мне даже не нравишься.
Элиан фыркнул, но Талис его проигнорировал.
– Брось, я отличаюсь непреодолимой притягательностью. Так все говорят.
– И еще я никогда не сидела на лошади.
– Да, это действительно может вызвать проблемы. – Талис в своей непреодолимо притягательной манере пожал плечами. – Решим. Но поехать тебе надо, Грета. Думай об этом как о… возможности найти себя.
– Зачем меня искать, я и так здесь.
От этих слов и Элиан, и Талис уставились на меня в остолбенении.
В общем, мы ждали.
Сюда ехали три Всадника. Один примет руководство обителью. Два других будут сопровождать меня и Талиса.
– Численное преимущество не помешает, – пояснил Талис. – На всякий случай.
На этих словах Элиан, отпрыск многих поколений стратегов, резко обернулся:
– На случай чего?
– На случай всего. Осмотрительность – для меня главная составляющая отваги.
– Заметно, – съязвил Элиан.
– Что касается тебя, Элиан Палник… – Талис ухмыльнулся, и я обозначила это выражение лица как «хищная ухмылка, ставящая целью вызвать тревогу». – Для тебя у них с собой лошадь и карта.
Это слово могло означать разные вещи.
– Карта – виртуальная? – уточнила я.
Виртуальная карта умела определять место по сигналам навигационных спутников, находить воду и растения из каталога, предоставлять текущую информацию о поселках, городах и прочем.
– Если не виртуальная, – хмыкнул Элиан, – то проще сразу прострелить мне башку.
– О-о, как заманчиво! – Талис поднял бровь на двадцать три градуса. – Грета, дорогая. У кого-нибудь в обители есть ружье?
– Не думаю. – Я повернулась к Элиану. – Ты знаешь, как пользуются лошадью?
Мой вопрос заставил его грубо расхохотаться – это был смех, за которым стояли слезы. Я не очень поняла почему.
Два дня, три.
Днем было восхитительно. Мое тело сидело в своей тесной келье, но информация внутри меня казалась бесконечной. Я могла закрыть глаза и представлять себе библиотеку как лес, в котором колонны книжных полок уходят вдаль, так что взгляд не доходит до их конца. Все, что мне было нужно, тотчас приходило – легко, стремительно, энергично. Кто-то оставил за дверью кувшин с астрами и рудбекией, и я три часа сидела и смотрела на них. Для моих новых глаз простые цветы – да и весь мир – сверкали как невиданные.
Органические воспоминания тоже всплывали, теперь чаще, когда мозг был уже не так серьезно поврежден. Одиннадцать шестнадцатых моей жизни я провела в стенах Обители-4: воспоминания впитались в камни. Органический мозг активировал имплантированный контур, тот в свою очередь заставлял органический мозг мыслить в нужном направлении, и оба они были мной.
Я спала и видела сны.
Я становилась какой-то… двойной. Прислоняясь к стене, я вспоминала, что ночью камни холоднее и что удельная теплоемкость гранита – всего 790 джоулей на килограмм. Это два разных вида памяти, и иметь оба сразу оказывалось порой нелегко. Моя кожа была одновременно и моей кожей, и сетью сенсоров. Иногда мне начинало отчетливо представляться, что она меня не выдержит, что я растворюсь, как сахар в чае. А иногда я просто знала, что кожа – это не вся я, и эта мысль меня совершенно не тревожила.
На третью ночь мне снилось, будто я брожу среди могил. Я шла по пояс в траве и каких-то сплетенных растениях. Они касались моих рук. Небо было таким широким, что если издать звук, он окажется совсем тихим, его унесет. Я подошла к воронке, спустилась на дно и встала на неровной от взрыва земле. После того как я продралась сквозь заросли, на голых руках и ногах остались волдыри. Конечности распухли от волдырей, как распухает от икры брюшко лягушки, мое тело поросло матовыми студенистыми полипами. Я села и стала ждать, когда они проклюнутся.
Не в первый раз мне становится страшно во сне.
Но я резко проснулась, почувствовала, что распухла и…
Меня подбросило на ноги. Я провела пальцами по рукам, по ногам, включая сенсоры на самую большую чувствительность, на которую они были способны.
– Что случилось? – поворачиваясь ко мне, спросил Элиан, лежавший на кровати Зи.
– Наверное, ничего. Просто так. Сон.
Я бессильно уронила руки. Ничего не было, ничего.
Нет, было, и немало. Слишком много всего во мне. Рано или поздно оно меня сломает.
Я почувствовала, как тело вздрогнуло. Нет, не вздрогнуло – затряслось.
Элиан вылез из постели, встал передо мной. В темноте он тихонько погладил меня по волосам.
– Ничего не было.
– Виртуальные личности… – начала я. Другие ВЛ. Фактически верно было бы включить меня в эту группу, но фраза получалась неестественной. – Существует статистическая совокупность аномальных неврологических явлений, происходящих на третий день после загрузки. Когда-то это называли «отслаивание».
– Да, я помню. Аббат велел Талису предупредить тебя о нем.
Келья была тускло освещена звездами, и разглядеть можно было только очертания Элиана. Я включила инфракрасное зрение, чтобы видеть его, но он стал похож на призрака. Пустые глазницы, как у черепа. Он зажмурился и прижал к этим пустотам кулаки. Я отвернулась.
– Так что это за отслаивание – что при нем происходит? – спросил Элиан. – Что произошло с теми виртуальными личностями?
Они умерли. По большей части умерли. Запутались в петле обратной связи, получили недопустимую перегрузку – умерли. Я промолчала.
