Дойдя до последнего мальчика, Карл на мгновение помедлил, словно внимательно рассматривая его руки, а затем молниеносно размахнулся и опустил палку на его ладони. Резкий громкий щелчок заставил всех содрогнуться.
Колени мальчика на секунду подогнулись, но он, несмотря на боль, сразу же взял себя в руки и, тяжело дыша, выпрямился. Карл ухмыльнулся, на этот раз уже довольно. Именно такими он хотел видеть своих будущих рабов: выносливыми и покорными.
Когда он повернулся и снова направился к веранде, Мура хлопнула в ладоши и стала прогонять детей с площадки. Малыши, так медленно шедшие сюда, тут же сорвались с места, чтобы побыстрее исчезнуть. У Юлии запершило в горле, когда она издали увидела, как Мура, утешая наказанного мальчика, обняла его за плечи.
– Это негритянское отродье когда-то было более плодовитым. – Карл тяжело рухнул на свой стул и потянулся к очередному стакану с драмом. – Они же размножались, как крысы. Не понимаю, почему в последние годы у них так мало приплода.
Он сделал большой глоток из стакана и протянул трубку всегда готовому услужить Айку, чтобы тот снова набил ее табаком.
Юлия наморщила лоб и, словно случайно, положила руку на живот. Как Карл отреагирует на ее беременность и, что гораздо важнее, как ей устроить так, чтобы ее муж поверил, будто именно он является отцом? Существовал только один путь… Если Карл узнает правду, то… Юлия содрогнулась от ужаса.
Глава 6
Эрика потянулась и вышла из хижины.
Как всегда, жизнь в деревне шла своим чередом. Женщины готовили еду, плели гамаки или ткали короткие набедренные повязки, которые здесь носили вместо одежды. Дети играли между хижинами, а мужчины, которые не ушли на охоту, занимались своим охотничьим снаряжением или вырезали фигурки из дерева.
Яминала и другие женщины племени приняли Эрику очень сердечно. Ей казалось, что она жила здесь уже целую вечность, а не каких-то пару недель. После первоначальных опасений Эрика хорошо приспособилась к обстоятельствам. Туземцы были мирными и дружелюбными. Казалось, их абсолютно не смущало то, что среди них находится белая женщина. Никто не спрашивал ее, откуда она появилась, никто не интересовался, не хочет ли она отсюда уйти. Эрика просто жила здесь. Глубокое впечатление на нее произвели обычаи этих людей. В селении племени оайанов все делилось поровну. Если мужчины приносили с охоты добычу, каждая семья получала свою долю, а женщины выпекали на горячих камнях у костра достаточно лепешек, чтобы каждому достался хотя бы маленький кусочек. Дети бегали по всему поселку и смело заходили в любую хижину. Даже спать они ложились там, где им вздумается. Если кто-то из малышей чувствовал, что ему хочется есть, то обязательно находилась женская грудь, которая его покормит, а если кто-то плакал, то обязательно находилась чья-то рука, которая его приласкает и утешит. Сначала это казалось Эрике странным, однако она быстро привыкла к простому и дружелюбному обращению, принятому здесь.
У нее возникли сложности с приготовлением пищи. Мужчины зачастую приносили из походов фрукты и рыбу, а изредка – крупную дичь. Но если они убивали какого-то зверя, то было невежливо отказываться от выделяемой ей части добычи, пусть даже Эрика не имела ни малейшего понятия, как приготовить ящерицу или обезьяну. Она также не знала, что можно сделать из мяса ленивца или тапира. Ну и, кроме того, у нее не было собственного очага для приготовления пищи. Поэтому она все отдавала Яминале, в хижине которой жила, как и раньше. Яминала готовила из мяса острые и густые супы или же жарила его над костром, чтобы затем разделить с Эрикой и Райнером. Когда женщины племени сидели вместе, Эрика с удивлением наблюдала за тем, как они постоянно суют себе в рот кусочки испеченного хлеба и жуют его, чтобы затем выплюнуть их в большую калебасу.
Однажды Эрика не смогла больше сдерживать свое любопытство и спросила Яминалу, для чего они это делают. Однако та лишь с улыбкой протянула ей кружку, в которой находился крепкий спиртной напиток. Сначала Эрика ничего не поняла. Но затем… ее стошнило.
Эрика не знала, как давно находится здесь, потому что в этом поселке все дни были похожи один на другой. Она даже не могла бы с уверенностью сказать, хочет ли она вообще уйти из этого племени. И если да, то куда? Может быть, ей стоит попытаться добраться до города? Вернуться обратно в лечебницу миссии? Йозефа быстро поймет, что Эрика беременна, а без Райнгарда… И вообще, если в городе пойдут разговоры о том, что случилось на плантации Бель Авенир, ее сразу же арестуют, как только ее нога ступит на городскую землю.
А может быть, ей следует еще раз попытаться найти своего мужа? Эрика уже почти два года ничего о нем не слышала и ужасно тосковала. Все ее расспросы – на плантации Бель Авенир, в семьях, друживших с ван Драгами или живших на соседних плантациях, даже у торговавших с ними лесных негров – ничего не дали. Райнгард бесследно исчез. Жив ли он вообще?
Конечно, она могла бы спрятаться на какой-нибудь плантации, расположенной подальше от Бель Авенир. Эрика была почти уверена в том, что слухи о ее побеге уже распространились далеко вокруг, даже в отдаленных регионах. Жители Суринама жадно впитывали любые новости, и, в конце концов, Эрнста ван Драга знало очень много людей, которые легко поверят в его историю о «неблагонадежной домашней учительнице», если он не расскажет чего-нибудь похуже. Кроме того, Эрике не удастся долго скрывать свою беременность. О том, что действительно произошло на плантации Бель Авенир, она никогда никому не расскажет. Эрику трясло от страха и стыда, когда она вспоминала, что с ней делал Эрнст ван Драг. Она старалась выбросить эти мысли из головы. В крайнем случае, с помощью этого отвратительного пойла из калебасы…
Нет, на самом деле у нее не было выбора. Учитывая все это, и ей, и прежде всего Райнеру среди индейцев было безопасней, поэтому надо было оставаться именно здесь.
Мальчик явно чувствовал себя в племени оайанов очень хорошо. Его не было в хижине, когда Эрика проснулась, но за это время она уже привыкла не бояться за сына. Поначалу она опасалась укусов насекомых и змей, но потом заметила, что кто-то из взрослых постоянно находился рядом с играющими детьми, и Райнер беззаботно присоединялся к своим товарищам по играм.
Яминала всегда успокаивала ее. Однажды, находясь в селении, она описала рукой круг и прокомментировала беспокойство Эрики простой фразой:
– Мы все выросли здесь большие и здоровые. Не надо беспокоиться.
И снова Эрика вынуждена была признаться себе в том, что Яминала права. В индейской деревне все жители были упитанными и отличались отменным здоровьем. Даже самые старые из них находились в отличной форме. У piaai, то есть у сельского знахаря, почти не было работы.
За это время Эрика привыкла к царящей здесь обстановке. Впервые за очень долгое время она вновь стала спать крепко и без сновидений.
– Почему ты была на реке одна?
Яминала кулаками месила тесто в миске, а Эрика сидела рядом с ней и чистила маниоку. До сих пор никто в деревне не спрашивал ее, откуда она пришла. У оайанов гостей было принято принимать просто, и те имели право оставаться в племени столько, сколько пожелают. Часто из самых дальних мест сюда приходили люди, проводили пару недель в племени, а затем снова исчезали. А некоторые женщины оставались навсегда. Никого это не беспокоило, никому не мешало, и каждому гостю тут были рады. Правда, светлокожая Эрика бросалась в глаза, но, поскольку она хорошо вписалась в общину, на это никто не обращал внимания. Даже ее беременность не вызывала ни у кого вопросов. Оайаны были мирным народом. Если кому-то требовалась помощь, как это было с Эрикой на реке, они обязательно, словно это само собой разумелось, оказывали ее. Лишь с некоторыми племенами лесных негров у них время от времени возникали ссоры. Однако за это время племя оайанов переселилось так далеко вглубь хинтерланда, что даже такие споры возникали очень редко. Между тем Эрика уже узнала, что они находятся на берегу безымянной речушки, далеко от остальных поселений. Мужчины, которые ее нашли, возвращались с охоты и подобрали Эрику, поскольку там, где она находилась, не было ни одной плантации.
