Погода была удивительно ясная, тучки рассеивались уже через минуту. Мы проехали сквозь Гленко по виадуку Гленфиннана, затем спустились по дороге к Форт-Уильям. Шотландия, душа из настоящего изумруда.
После обеда в Форт-Уильям ландшафт изменился. По обеим сторонам шоссе возвышались высокие деревья, оплетенные плющом. Похоже, этим лесам нет конца, но неожиданно мы выехали к песчаному побережью. В автомобиле царила полнейшая тишина. Бесполезно было искать слова, способные выразить наше изумление и восхищение. Единственным ответом всей этой красоте было «спасибо», которое так и не сорвалось с моих губ.
В маленькую рыбацкую деревушку мы прибыли после четырех часов дня, как раз вовремя, чтобы успеть на последний паром, идущий от Армадаля до Ская. Стоя под знаком «Все для рыбалки», мы проверили билеты, которые удалось приобрести.
— Последний паром. Слава Богу. Было бы ужасно, если бы мы его пропустили, — вздохнув, сказала Ди.
— Всегда наступает завтра, — заметила Роксана.
— Да, но мы хотели приехать именно сегодня. Нам просто необходимо успеть, — ответила Ди.
— Не будь фаталисткой, — посоветовала Роксана.
Словно откликаясь на какой-то сигнал, мимо нас пробежал мужчина в резиновых штанах и сапогах.
— Думаете, это паром? — спросила я, пытаясь учуять запах дыма.
— Нет, это рябь на воде, — ответил Мэттью, обнимая меня за плечи. — Но с тем же успехом это может оказаться рыбак.
— Этот парень, похоже, куда-то потащил весла. — Алисия показала на второго незнакомца, который нес большие деревянные весла.
— Разве это не ружья? — спросила я.
— Дорогая, я давным-давно советую тебе купить очки, — сказала Роксана, пожав мне руку.
Наконец «Властелин озер» причалил к порту Маллейг, чтобы перевезти нас через Саунд-оф-Слит. После того как нам помогли загнать автомобиль на паром, мы вышли из него и разбрелись по палубе. Ди нужно было найти место, чтобы она могла покормить ребенка грудью; Бен и Эд решили поискать чего-нибудь съестного; Алисия, бросившись к туалету, чуть не сбила с ног маленькую седоволосую женщину, которая в сопровождении супруга, казавшегося не менее хрупким, пыталась взойти на лестницу.
— Посмотри на них. Разве они не прекрасны? — тихо спросила Роксана, и мы стали наблюдать, как мужчина и женщина, поддерживая друг друга, медленно одолевают ступеньку за ступенькой. Если они и знали, что за ними выстроились в ряд люди, которым они мешали подняться, их это, похоже, ничуть не беспокоило. Его редкие волосы, бывшие когда-то буйной шевелюрой, развевались на ветру, а ее юбка взлетала и опускалась, как у Мэрилин Монро. Он сказал что-то, заставив спутницу рассмеяться и нежно произнести: «Ох, Фарвелл». Я смотрела на них и думала: «Как же мне хочется обладать тем, что им удалось сберечь».
— Милая, давай подойдем к перилам, — предложила Роксана. Она прекрасно выглядела, тщательно подобрав себе одежду — вернее спрятав себя под одеждой, — в широких прямых брюках и шерстяном свитере, цвет которого оттенял ее голубые глаза. Я дотронулась до похудевшей спины Роксаны и невольно отметила про себя, что ее лопатки выпирают, словно там уже пробиваются два крыла. Очень скоро Роксана будет там же, где и моя мама, и ее нельзя будет потрогать, услышать, ощутить. От таких мыслей у меня к горлу подкатил горький комок.
— Эй, тебе лучше развеяться. Ты выглядишь подавленной, — сказала Роксана.
— Мне… ну, может, слегка не по себе, — ответила я, глядя на поручень, за который мы держались, — на свои молодые руки с белой кожей и на покрасневшие руки Роксаны, покрытые синяками от инъекций. — А ты как?
— Ты насчет настроения? — Она повернулась ко мне. — По поводу моей скорой смерти?
— В общем, да. — Я нервно сглотнула.
— Я боюсь мучений и боли… но сейчас я не страдаю. Я не хочу никого бросать и очень рада, что именно сейчас мы собрались все вместе. Сама по себе смерть не страшна… Я имею в виду, что… ребенок ведь не боится появляться на свет?
Я задумалась над ее словами, пытаясь понять, что она хотела сказать. Неужели смерть, эту неизбежную утрату, можно рассматривать как своего рода рождение? И в том, чтобы покинуть свое тело, можно тоже найти нечто притягательное?
Мои мысли прервал громкоговоритель, сообщивший, что паром остановится в Саунд-оф-Слит и что пассажирам предлагается посмотреть спектакль из морской жизни прямо с борта.
— Разве ты не волнуешься? — спросила я.
— Волнуюсь? — повторила Роксана, и ее глаза засияли. — Я давным-давно отказалась от волнений и переживаний.
— Но ты не можешь оставаться безразличной. Что ты чувствуешь?
— Нечто вроде благодарности. Почти надежду. Ветер, — ответила Роксана.
Я улыбнулась, обняла рукой ее худые плечи и сказала:
— Знаешь, что я решила?
Несколько секунд Роксана молчала.
— Вообще-то нет.
— Мой папа снова звонил мне. Он говорил о том, что все-таки женится на женщине, с которой познакомился по Интернету. Он хочет, чтобы я приехала домой и помогла ему собрать вещи. А еще он, наверное, надеется, что я не откажусь благословить его. Но я могу продлить свой контракт и остаться здесь еще на год.
— Холли! — Роксана сбросила мою руку, разозлившись. — Ты сваляешь большущего дурака, если останешься в Англии. Уезжай и начинай жить. Ты должна быть на свадьбе отца.
— Да, но…
— Никаких «но»! Ты мне здесь не нужна.
— Дело не в том, что нужно тебе, Роксана, — сказала я, — а в том, что нужно мне самой. Время, проведенное в твоей компании, для меня всегда как подарок.
— Ты мне здесь не нужна, — раздраженно повторила Роксана. — Я не хочу, чтобы ты ждала. И ты не смиришься с маминой смертью, наблюдая, как умираю я. И не поймешь ее. Поверь, я разбираюсь в таких вещах.
— Я боюсь, что уеду из Англии до того, как смогу получить от нее все, что мне здесь причитается.
— Ох, Холли. — Роксана прислонилась лбом к моему плечу. — У тебя впереди целый месяц май. Возьми от него все возможное, а потом беги отсюда. — Она покачала головой. — А что Мэттью здесь делает?
Я повернулась, чтобы поискать его глазами. Он разговаривал с Эдом. Какого черта он разговаривает с Эдом? Они оба бурно жестикулировали, и у меня по коже пробежали мурашки, как от предчувствия беды.
— Он приехал повидаться с мамой и сестрой, — ответила я. — Но поскольку у него впереди еще две недели отпуска, я пригласила его попутешествовать с нами…
— Он приехал к тебе, — перебила меня Роксана. — Он любит тебя.
— О, в этом я не уверена.
— Холли, послушай меня внимательно. Лучшее, что сделала в своей жизни твоя мама, — это ее решение поехать на тот остров. Лучшее, что можешь сделать ты, — уехать со своего острова. Скажи, ты любишь его?
