— Ты… захватил какие-то книги?
— Несколько штук. — Он пожал плечами.
— Проголодался? — спросила я.
— По тебе, — ответил Эд, целуя меня в шею и опуская спиной на холодный пол. Когда он навис надо мной, я поняла, что улыбаюсь — протокольно или нет, не ясно, — представляя варианты развития событий: секс на твердом дощатом полу или секс в пыли и вихре пуха из перины.
— Ты не дышишь, — заметил Эд, отодвигаясь в сторону. — В чем дело?
— Ты когда-нибудь думал, что можно дать шанс нашим отношениям? — неожиданно для себя выпалила я.
— Холли… я считаю тебя невероятно классной… — Эд запнулся и рассмеялся. — Но чего именно ты хочешь?
Я хочу, чтобы ты был без ума от меня, как Саймон был без ума от Сильвии.
— Я просто хочу получить шанс. А ты… ты же совсем не открываешься.
— Точно так же, как и ты, — ответил Эд, проводя ладонью по внутренней стороне моих бедер. Когда до него дошло, что я говорю серьезно, он вздохнул и выпрямился.
— Что ты хочешь узнать?
— Для начала — кто такая девушка по имени Ники, которую ты бросил? — спросила я, пытаясь сесть. — И почему ты бросил ее?
— Она хотела замуж.
— А ты был не готов к браку, — сказала я.
— Именно.
Последовала долгая пауза. Я ждала, глядя на него.
— И что?
Эд вздохнул.
— Признаться, я подумал тогда, каковы мои шансы встретить кого-нибудь, похожего на Сару? В жизни может быть лишь одна настоящая жена. Некоторые встречают ее ближе к старости, некоторые находят с первого раза. С тех пор как ее не стало, у меня опустились руки и я замкнулся в себе. Встречался для тела, не для души. А потом к нашей группе присоединилась Ники, заменив ушедшего ударника, и мы стали проводить вместе по двадцать четыре часа семь дней в неделю… Я, конечно, крутил с ней, но без официальных заявлений типа мы-теперь-пара! Я думал, что меня это устраивает.
— И сделал ей предложение, — вставила я.
— Что-то вроде того, — неохотно согласился Эд. — В том смысле, что идея принадлежала ей, а я ответил, что не против, и мы отправились покупать кольцо. Я отдал его Ники прямо в магазине.
— В магазине? — переспросила я. — У всех на глазах?
— Ясно, что это не было коленопреклоненным предложением. Я просто сказал: «Держи».
— Господи, — простонала я.
— После этого Ники начала строить планы, и чем больше она планировала, тем отчетливее я понимал, что не могу еще раз пройти через все это. В конце концов я ей так и сказал.
Эд покачал головой, глядя, как пламя рвется вверх, к дымоходу, проглатывая все новые и новые дрова. Очаг трещал, словно неисправный радиоприемник, заполняя этим звуком весь коттедж по мере того, как огонь вздымался выше и выше.
— К сожалению, я заявил ей об этом в день нашей свадьбы.
— И это было незадолго перед твоим приездом сюда? — спросила я.
— Вообще-то да. Мне некуда было податься. В то время мы с ней жили в одной квартире, поэтому нужно было срочно упаковать вещи и выметаться ко всем чертям. Вся группа встала на ее сторону, они не хотели иметь со мной ничего общего. Так что я купил билет в Англию. — Эд взглянул на меня. — И я терпеть не могу разговоры об этом, поскольку чувствую себя полным засранцем.
— Правильно чувствуешь, — сказала я.
— Ну спасибо. — Он кивнул, потом спросил: — Как насчет тебя? Кто тот парень, что заявился на День благодарения?
— Мой бывший парень, — ответила я, хмурясь. Я думала, что несчастная девочка Ники не понимала, во что она влипла. Не понимала, чего стоит мужчина, который вручает обручальное кольцо со словами «Держи…». Чего стоит мужчина, который говорит тебе: «Ты классная, но…» — На самом деле он мой лучший друг, — продолжила я, приведя мысли в порядок. — По крайней мере был.
— Видишь, тебе повезло. Вы все еще дружите. Ну почему некоторые люди не могут оставаться друзьями?
— Могут, если им не разбивают сердце и не влияют на их самооценку, — сказала я, снова возвращаясь мыслями к Мэттью. Выдержала ли наша дружба этот удар?
— Как думаешь, мы сможем поддерживать нормальные отношения после того, как все закончится? — спросил Эд.
— Думаю… все уже закончилось, — медленно произнесла я, разворачиваясь и глядя ему в глаза. — Разве нет?
Глаза Эда расширились, и я снова заметила желтые крапинки на радужке его карих глаз.
— Уже?..
— А какой в этом смысл? И какого черта мы тут делаем? — спросила я. Мне стало предельно ясно, что лучше быть одинокой, чем находиться рядом с человеком, который меня не любит. Кроме того, я не останусь одна — со мной будет Роксана, со мной будут Алисия, Ди и даже Макс. Эд назвал их моей семьей, и, возможно, он прав.
— Ты сама пригласила меня на край земли. И я пришел. — Эд толкнул меня локтем. — Не хочешь подождать с разрывом отношений до конца уик-энда? До тех пор, пока мы не попробуем на скрипучесть бабушкину кровать?
Я перестала улыбаться.
— Холли, я шучу, — сказал Эд, обнимая меня за плечи. — Мне все равно. То есть мне не все равно, но я хочу достойно выйти из положения.
— Да ну? — воскликнула я, изучая его прекрасный профиль, который не достанется моим потомкам. Но это ерунда.
— Конечно, — с готовностью кивнул он. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но ты мне нравишься.
— Ты мне тоже нравишься, — озадаченно ответила я.
— Кроме тех случаев, когда ты игнорируешь мои указания, — с напускной строгостью произнес Эд и рассмеялся. — Черт, да не будь ты такой серьезной! Улыбаться — не преступление. Смеяться — тоже. И дышать.
Я кивнула.
— Вот сейчас и начни.
Я вдохнула и замерла. Эд ждал.
— Ну же.
Я выдохнула и снова остановилась. Он ждал.
— Дыши, черт тебя возьми!
Мы оба рассмеялись.
— Воздух, — сказал Эд, — тебе нужно много воздуха.
Глава 20
Покупка времени
Или пациент будет жить, и ты попытаешься понять это, недоумевая. Или пациент не будет жить, и ты попытаешься понять это, недоумевая.
Gaudeamus Igitur. Джон Стоун, доктор медицины
В последнюю неделю февраля я появилась на Лоррейн-авеню после смены, надеясь пообедать. Алисия, открывшая мне дверь, держала в руках газету, а Ди возилась в кухне, чистила фасоль. Внутри пахло итальянским рестораном.
Дом ощутимо изменился всего за несколько недель, прошедших с Нового года. Емкости, в которых пекся хлеб, соседствовали в раковине с контейнерами для рвоты. Целлофановые пакеты с памперсами для Макса соседствовали с памперсами для Роксаны. В холодильнике рядом с капельницами с соляным раствором лежали кульки с красными, зелеными и желтыми перцами. Но не эти признаки болезни сделали дом совсем другим. Дело было в ощущениях.
