– Вы говорите загадками, милорд.
– Доран не умер от апоплексического удара. Мы лишь разыграли спектакль перед охраной, чтобы я мог купить его тело для секционного стола.
Эмара попыталась сохранить равновесие. Комната кружилась у нее перед глазами.
– Доран… Он жив?
Она едва могла поверить услышанному. Ей было страшно, что эти слова могут оказаться злой шуткой.
– Да, и сейчас плывет на корабле… – Рейн сделал паузу. – Я думаю, разумно будет сохранить в тайне место его назначения. Я обещал Клегу, что свяжусь с вами, когда это будет безопасно, и расскажу вам все, чтобы вы не горевали о нем. Он доволен своим выбором.
Эмара закрыла глаза, и долго сдерживаемые слезы покатились у нее по щекам.
– Я его когда-нибудь увижу?
Типтон нахмурился.
– Ему всегда будет небезопасно возвращаться в Англию.
– Понимаю.
Доран жив, но она так и останется одинокой. Тем не менее Эмара понимала, что должна радоваться.
– Вы рисковали многим, рассказывая мне об этом. Я очень вам благодарна.
Не привыкший к благодарности, Рейн пожал плечами.
– Я уезжаю из города и не знаю, когда вернусь. Я решил, что будет несправедливо, если все это время вы будете страдать.
Эмаре вдруг стало гораздо легче. Она и не подозревала, какой тяжестью было ее горе, пока не избавилась от него.
– Поверить не могу, что вы надолго оставите Девону одну. – Несмотря на обрушившиеся на нее неприятности, девушка не могла не заметить, как эти двое смотрели друг на друга.
Типтон грустно улыбнулся. Несмотря ни на что, в глубине души он оставался обыкновенным человеком, способным чувствовать, а может быть, даже и любить.
– Начиная с этого вечера я ни на минуту не оставлю Девону одну. Я подал заявление на должность ее личного охранника.
Девона стояла в стороне, наблюдая за тем, как слуги вносят ее сундуки. В руке она сжимала ридикюль, в котором лежало ее брачное свидетельство. Ее долг Типтону был уплачен: она стала замужней дамой. Какие-то смутные чувства сжимали ее сердце. Их поспешный отъезд в Шотландию был совсем не похож на то, что Девона рисовала в своих девичьих мечтах. Все казалось нереальным, потому что рядом с ней не было ее близких.
На Девоне было светло-голубое платье и шляпка Уинни, на которой настояла сестра. Церемония прошла спокойно и быстро. Свидетелями были жена священника и его же кухарка. Девона подняла руку, чтобы полюбоваться кольцом, которое преподнес ей Рейн. «Два кроваво-красных рубина выглядят как два сердца», – подумала она с присущим ей романтизмом. На внутренней стороне кольца была выгравирована надпись: «Навеки твой».
Если бы Девона имела дело не с Типтоном, она бы и эти слова восприняла романтически. Девушка криво усмехнулась, и на ее правой щеке появилась ямочка. Девона уже знала, что за человек ее супруг, и понимала – это напоминание о том, что она никуда от него не денется. Эта надпись свидетельствовала еще кое о чем. Догадка об этом появилась у нее уже по дороге на север – их «неожиданный» брак был тщательно продуман виконтом. И Девона не знала, радоваться ей или бояться того, что его план будет выполнен в точности.
– Всего наилучшего, мэм!
Завершившие работу мужчины дотрагивались до шляп и выходили. Девона оглядела комнату, решая, что делать дальше.
Они с Рейном остановятся здесь только на одну ночь. Комната была скудно обставлена, главное место в ней занимала кровать. Многие пары поспешно венчались и поднимались наверх, чтобы завершить вступление в брак до того, как преследующее беглецов семейство попытается их разлучить. Аннулировать союз было невозможно, если новобрачная могла ожидать ребенка от своего мужа.
Девона сомневалась в том, что ее близкие ринутся на север, чтобы спасти ее от Типтона. Папа не проявил готовности благословить их брак, но Брок, как ни странно, поддержал ее решение. К большому облегчению девушки, ее брат перестал носиться с дурацкими идеями о дуэли с Типтоном. Уинни тоже, казалось, была за нее искренне рада. Ну а Айрин и Найл поступят так, как прикажет отец.
Вошел муж Девоны. Почему эта комната показалась ей такой большой? Они стояли друг перед другом, впервые оказавшись наедине с того момента, как произнесли положенные обеты, и ей казалось, что стены над ней вот-вот сомкнутся.
– У тебя есть все, что нужно? – спросил Рейн.
Он снял шляпу и отложил ее в сторону. Девону пробрала дрожь.
– Более чем достаточно для одной ночи.
Рейн. Ей хотелось произнести его имя вслух. Она его жена. Между ними больше нет никаких разделяющих их барьеров. Только договор, который они заключили.
– Я спасу вашего драгоценного Клега, если вы согласны заплатить.
– Чего вы хотите?
– Вас, мисс Бидгрейн. Только вас.
Типтон вопросительно взглянул на Девону, как будто ожидая, что еще она скажет. Она промолчала, и он оглядел комнату.
– Это не совсем то, к чему ты привыкла, да?
Девона не предполагала, что его могут беспокоить такие мелочи, как обстановка. Она не была особенно искушенной путешественницей, но у нее хватило здравого смысла, чтобы понять: если она хотела жить в роскоши, ей следовало оставаться дома.
– Здесь есть кровать, простыни выглядят достаточно чистыми. А как насчет еды?
Рейн посмотрел на постель.
– Я говорил с хозяином гостиницы. Нам принесут ужин и теплой воды, если ты хочешь помыться.
Девоне очень хотелось смыть с себя дорожную пыль, но она не представляла, как будет заниматься столь интимным делом в присутствии мужа. Он отвернется и не будет на нее смотреть? Что за мысли ей приходят в голову?! И почему она не посоветовалась с Айрин о том, как в таких случаях поступают с мужьями?
Рейн, должно быть, почувствовал, что Девона находится в затруднении. Не понимая его причины, он погладил пальцем ее подбородок.
– Девона!
Опустив ресницы в надежде скрыть, какие чувства вызывает у нее его ласка, она прошептала:
– Ужин и в-вода. Хорошо.
– Ах! – выдохнул Рейн, заключая напряженную Девону в объятия и целуя шляпу, которую она еще не успела снять. – Ты нервничаешь, жена?
– Я никогда раньше не была замужем, милорд, – ответила Девона приглушенным голосом, потому что он прижал ее голову к своей груди.
– Девона, ты помнишь, что испытывала, когда я прикасался к тебе в тот день в карете?
Как хорошо, что он не видит ее лица!
– Да. – Она почувствовала жар, но не на лице, а где-то гораздо ниже, глубоко внутри.
– Это было только начало нашей близости.
Девона отодвинулась – ей хотелось заглянуть ему в лицо.
