– Жаль, что дела задерживают его в Лондоне, – солгала Девона, беря под руку свою золовку и не давая ей возможности скрыться в лабиринте. – Мы только недавно поженились, и, думаю, ему захотелось похвастаться своей семьей.
И у брата, и сестры были светло-голубые глаза. Их сходство стало еще более заметным, когда девочка недоверчиво фыркнула.
– Держу пари, вы недавно знаете лорда Типтона, если верите в это. Вы с ним сбежали? Мы с мамой не видели объявления о предстоящем бракосочетании.
– Не было никакого объявления, – призналась Девона, прикидывая, что можно сообщить этой девочке, а о чем следует умолчать. – Мы отправились в Гретна-Грин. Будет о чем рассказать детям.
Если они с Рейном останутся мужем и женой.
Девона увидела скамейку, с которой открывался вид на сад, и села, увлекая девочку за собой, пока та не придумала причины, чтобы сбежать. Манера ее поведения резко изменилась, как только она узнала о присутствии брата. Теперь она двигалась настороженно, как кошка, опасающаяся нападения. Девона нахмурилась. Она подозревала, что опасения девочки отнюдь не беспочвенны. Все знали, что Типтон не слишком жалует мать и сестру. Глядя на это красивое дитя, Девона не могла понять, чем столь невинное существо могло вызвать неприязнь брата.
– Кто занимается этим садом? – спросила Девона.
Из тысячи вопросов, которые крутились у нее в голове, она выбрала самый безобидный.
Юная мисс Уаймен вздернула подбородок и вызывающе взглянула на Девону.
– Это мой сад.
Бедняжка решила, что они приехали, чтобы отобрать ее волшебный мир. Девона приложила руку к сердцу. Что бы там ни думал ее муж, она не позволит ему обижать сестру.
– Ну конечно, этот сад твой. Я сомневаюсь, что Типтон собирается надолго здесь оставаться.
– Я не то имела в виду, – уточнила девочка. – Я сама создала этот сад. Я о нем мечтала. Я его сажала. Я за ним ухаживаю. Он принадлежит мне.
– Странно. Примерно то же самое я говорил на днях.
Девона и девочка вздрогнули, услышав саркастическое замечание Рейна. Девона машинально схватила девочку за руку, не давая ей убежать и удерживая на месте.
– Доброе утро, Типтон. Я уж начала думать, что ты сослал меня в деревню, а ведь не прошло еще и недели с тех пор, как мы поженились.
Типтон нахмурился, скрывая улыбку.
– Всех своих жен я держу при себе по крайней мере в течение месяца.
Девоне незачем было скрывать улыбку. Ей было приятно, что он разыскивал ее.
– Ты успокоил мое встревоженное сердце. Как хорошо, что я встретилась с твоей сестрой. Она настоящее сокровище, Типтон. Неудивительно, что ты держишь ее вдалеке от Лондона. Все твои знакомые стали бы просить ее руки.
Девочка спокойно выдержала критический взгляд брата.
– Я не хотела вас обидеть, сэр, говоря о том, что этот сад принадлежит мне.
Девона не упустила случая поддержать эту тему. Она всегда выступала на стороне слабого. Девона поднялась и обняла девочку.
– Типтон, ты обратил внимание на этот изумительный сад? Твоя сестра все сделала здесь сама.
Он помолчал, как бы обдумывая услышанное.
– Что-то я не помню, чтобы выделял средства на восстановление сада, – сказал Рейн наконец.
Девочка пожала плечами. Ее вид свидетельствовал о том, что она лишь старалась казаться беззаботной.
– Разговоры о средствах и их распределении меня не интересуют. Только сад. И если это напрасная трата времени, так ведь это мое время.
– А что, если бы я приказал сжечь и засыпать эти клумбы солью? – спросил Типтон, произнося угрозу спокойным голосом.
Девона была потрясена его жестокостью.
– Рейн!
Несмотря на переполнявшую ее ненависть, девочка сдержанно ответила:
– Вы хозяин Фоксенкловера, милорд.
Заинтригованный и даже несколько разочарованный отсутствием гневной отповеди, которую он ожидал, Типтон склонил голову набок, разглядывая сестру так, словно она была пешкой на шахматной доске.
– И ты не попыталась бы остановить меня, девочка?
– Медлин.
Это уточнение, произнесенное спокойным тоном, заставило его остановиться.
– Прошу прощения?
Брат и сестра обменялись холодными взглядами.
– У меня есть имя. Медлин.
Заметив, как побагровел ее муж, Девона певучим голосом произнесла:
– Какое красивое имя. Тебя называют Медди?
– Только друзья.
Было совершенно ясно, что девочка хотела этим сказать: брата и его жену она друзьями не считала. Девона не осуждала ее за это. Типтон едва не пригрозил разрушить то, чем она дорожила. Можно считать, что он установил своеобразный рекорд – после первых же слов настроил сестру против себя.
– Ну, Медлин, – он произнес ее имя, как очень непривычное слово, – ты не ответила на мой вопрос. Как бы ты могла мне помешать?
Девочка вздрогнула, услышав его вопрос, но не спасовала.
– Что вы хотите от меня услышать, сэр? Я молодая, бедная, и я женщина. У вас все преимущества.
Она повернулась и направилась в лабиринт.
– Я еще не разрешил тебе удалиться, девочка.
Медлин оглянулась.
– Разрешили, милорд. В тот момент, когда узнали о моем существовании.
Выпустив эту последнюю стрелу, девочка убежала и скрылась в лабиринте.
Рейну удалось заставить Джослин присоединиться к ним за ужином. Он не сказал Девоне, что для этого ему пришлось пустить в ход угрозы. Его воспитанная, как и подобает истинной леди, жена не одобряла его манеры поведения с родными. Это стало очевидным, когда она выступила в защиту его сестры. Девона опекала ее, как свою близкую родственницу. Рейну приходилось прибегать к хитростям, чтобы добиться своего, не огорчая жену.
– Что ты сказал Медлин? Она опять отказалась сесть с нами за стол. – Это были первые слова, которых мать удостоила сына после их беседы наедине.
– Может быть, она нездорова? – предположила Девона.
Рейн криво усмехнулся в ответ на слова жены. Он решил, что она либо считает его слабым противником матери, либо испытывает к вдове такую же неприязнь, как и он. В любом случае он был благодарен Девоне за попытку отвлечь его мать от ее жертвы.
– Моя дочь никогда не болеет, – фыркнула леди Джослин в ответ на этот вопрос, – хотя и не вылезает из своего сада и почти не живет в доме. Но мне удалось убедить ее есть за столом вместе со мной. – Она подняла выцветшие брови, вопросительно глядя на сына.
– Значит, ваш урок не был усвоен, мадам. – Он не позволит ей, черт возьми, перекладывать на него вину за отсутствие девочки. – Я уверен, что, как все животные, проголодавшись, она выйдет из своего укрытия, чтобы поесть.
