– Тогда это и наша вина, – заявила Уинни. – Ведь это мы настаивали на том, чтобы дать бал.
– Если бы я знал, что замышляется покушение на Девону, я отказался бы от предложения Айрин.
Брок сердито уставился на Рейна.
– Тогда почему же ты принял его? Черт тебя побери, ты всячески поощрял эту глупышку, мою сестру!
– Потому, – резко ответил Рейн, – что я считал объектом предполагаемого покушения себя.
Девона медленно выплывала из забытья. Ей казалось, что какая-то огромная тяжесть давит на нее, погружая в черные бездонные глубины. Вдруг тяжесть исчезла, и Девона начала пробиваться сквозь мутную пелену ускользающих теней к яркому рассвету сознания. Она открыла глаза и увидела, что лежит в постели. Женщина стала разглядывать кружева на рукавах своей ночной сорочки, как будто никогда их не видела.
– Слава богу, вы проснулись, мэм! – воскликнула горничная, стоявшая перед ней с подносом в руках. – Я должна была разбудить вас и покормить бульоном.
Девона откашлялась и почувствовала сухость во рту.
– Есть я не хочу. Вот чаю я бы выпила.
– Сию минуту, мэм. – Служанка поставила поднос на стоявший рядом столик. – Все будут счастливы, когда узнают, что вы пришли в себя.
Девона все еще была как в тумане. Она спокойно наблюдала за тем, как горничная наливает ей чай.
– Разве я была больна? – Девона взяла из рук горничной чашку и сделала несколько осторожных глотков.
Служанка взглянула на нее с жалостью.
– Я позову хозяина. Он вас успокоит.
Через несколько минут в комнату влетел Типтон. Девона никогда не видела его в таком состоянии. Одежда на нем была измята, а сам он выглядел так, будто не брился несколько дней.
– Ну и вид! Либо ты уволил своего камердинера, либо он ушел в запой.
– Ни то ни другое, миледи.
Увидев, что ее чашка пуста, Рейн снова налил ей чаю. Сидя рядом с Девоной, он не сводил с нее глаз. Так голодный смотрит на еду, которой его лишили.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ничего не понимаю. Что происходит, Типтон? Я больна?
– Ты можешь вспомнить о том, что произошло?
– Сейчас подумаю.
Девона попыталась сосредоточиться. Вдруг ей в голову пришла мысль, от которой она широко открыла глаза.
– Только не говори мне, что я потеряла сознание в этом столпотворении. Как неловко! Надо полагать, ты переусердствовал и немедленно отвез меня домой. Я права?
– Отчасти. – Рейн приложил пальцы к ее шее, проверяя пульс. – Ты помнишь, что тебе стало плохо?
Девона нахмурилась.
– Наверное, да. Кажется, я сказала Озу, что мне жарко.
– Озу Локвуду?
– Да. Ты же знаешь, он мой друг. – Она прищурилась. – Почему ты на меня так смотришь?
– В тот вечер кто-то дал тебе наркотик. Когда мы с Броком выносили тебя из дома, ты вопила, как безумная.
От смутных воспоминаний Девона почувствовала ужасную неловкость.
– Этого я совсем не помню.
Она попыталась восстановить в памяти хоть что-нибудь. От страха у нее по спине пробежал озноб.
– Ты сказал «в тот вечер». Как долго я находилась в состоянии безумия?
– Это было не безумие. – Рейн нежно поцеловал ее в губы. – Ты просто лишилась чувств. Через три часа после возвращения домой. С тех пор прошло два дня, Девона.
Она молча обдумывала его слова. Прошло два дня, и она забыла все, что происходило в тот вечер.
– Как это случилось?
– У тебя на спине остался след. Мы полагаем, что кто-то подошел к тебе сзади и оцарапал тебя чем-то, смоченным в растворе наркотика. Не знаю, какого, но, по-видимому, очень сильного.
Девона отвела глаза, пытаясь собрать вместе обрывки воспоминаний, как детали головоломки. Вокруг нее слышался смех. Какая-то женщина… И что-то еще… Что-то острое. Кусочек за кусочком двигался, и наконец они сложились в идеальную картину.
– Булавка! – громко сказала Девона. – Меня толкнула какая-то женщина. Она извинилась за то, что оцарапала меня булавкой.
С Типтона моментально слетела усталость. Он затрепетал от возбуждения.
– Кто это был? Ты узнаешь ее, если снова увидишь?
– Я… – Девона покачала головой. – Я не помню, как она выглядела, Рейн. Я чувствую себя так, будто смотрю через трубу. Все находится на отдаленном расстоянии, припоминаются только отдельные детали. Прости, что больше ничем не смогла тебе помочь.
Он взял у нее чашку и поставил на стол.
– Ты не должна извиняться за мое безответственное поведение, любимая.
Его черты заострились от недовольства самим собой.
– Твои родные отнеслись ко мне с большим сочувствием, хотя по моему недосмотру тебя чуть не убили. Даже Брок не высказал ни единого упрека.
Девона придвинулась к Рейну и прислонилась к его груди. Ритмичное биение его сердца действовало на нее успокаивающе.
– Ты же не знал…
– Как не знал, черт возьми?! – зарычал он. – Прошло несколько недель, и ничего не случилось. Я решил, что нас слишком хорошо охраняют. Важней всего для меня была твоя безопасность. Но я не мог допустить, чтобы проделки нашего неугомонного друга остались безнаказанными. – Рейн еще крепче прижал Девону к себе. – Клянусь, я думал, что в качестве жертвы выберут меня. Когда я нашел тебя в саду, ты звала меня, и я…
Словами было не выразить всего, что он пережил в ту ночь.
Девона подняла голову, чтобы видеть лицо мужа. Он никогда не выглядел таким измученным. Налитые кровью глаза запали от волнений и бессонницы, щеки, которые ей хотелось погладить, стали колючими от щетины.
– И, как всегда, ты вышел один на один против всего мира? А я-то думала, что мы партнеры. Разве это не входило в наш договор?
– Да к дьяволу наш договор! – не сдержался Типтон. – Ты моя жена. Я обязан тебя защищать. – Лежащая на колене рука сжалась в кулак. – Хорош защитник! Может быть, тебе лучше вернуться к родным?
Девона отпрянула, не веря своим ушам.
– Ты хочешь вернуть меня отцу? Как покупку, которая тебе не подошла? Да я же стану всеобщим посмешищем!
– Девона, я совсем не то имел в виду.
Но чем дольше она думала о его предложении, тем больше выходила из себя.
– Ты хотел бы этого, да? Ты с самого начала жалел, что мы заключили с тобой брачный союз. И теперь такой пустяк, как это отравление, дает тебе прекрасный повод откланяться.
– Пустяк?! Ты могла умереть!
– Прекрасно. Сгущаем краски, забывая о том, что я осталась жива.
