Разумеется, у Александера и в мыслях не было делать ее своей «постоянной спутницей», как рассказывала Кристина на суде, но между четырьмя мужчинами и ею быстро завязались дружеские отношения. Особенно она сблизилась с Финли, и то, что должно было случиться, неизбежно случилось. Когда супруга одного из ротных офицеров умерла в родах, Финли попросил позволения жениться на возлюбленной. К тому времени девушке исполнилось четырнадцать, а по достижении этого возраста детей и других родственников военнослужащих снимали с армейского довольствия, и кормить их приходилось отцу, брату или же супругу. Надо ли говорить, что после свадьбы голубки не упускали случая остаться наедине?
Александер с Коллом знали, что Финли искренне любит свою хорошенькую женушку и в каждой женщине видит ее одну, но это не мешало им подшучивать над товарищем. Финли был отличным парнем, но вспыхивал по поводу и без, что забавляло хайлендеров.
Александер открыл дверь кузни и посторонился, выпуская на улицу двух посетителей. В горне ярко горел огонь, поэтому в помещении было тепло. Хозяин мастерской о чем-то беседовал с клиенткой за ширмой, защищавшей огонь от сквозняков. Ожидая, пока они закончат, молодой солдат вынул из споррана предмет, который он хотел оправить в металл. Это был маленький овал, выточенный из воловьего рога, который он хранил в надежде смастерить из него рог для пороха.
Он знал, что его работа ценится, и рог для пороха можно было бы продать, но у него появились другие планы, а никакого другого материала под рукой не оказалось. Оправа для безделушки требовалась особая, он даже сделал рисунок, и должна была открываться, как медальон. Работа требовала большой точности и… ювелирного мастерства. Но о том, чтобы нанять ювелира, Александер не мог и мечтать. Поэтому, если кузнец возьмется, ему будет что подарить Изабель на Новый год!
Вскоре ему надоело ждать и он приблизился к ширме, чтобы сообщить о своем присутствии. Голос посетительницы вдруг показался ему знакомым, и он прислушался.
– Батист придет забрать фунт гвоздей и резак.
– Договорились, мадам Госселен! Постараюсь все сделать побыстрее. Чем еще я могу быть вам полезен?
– Мсье Дежарден, вот вам письмо для моего Жюльена. Я ничего не смогла выудить у кузины про ее англичанина. Он ей не…
Она умолкла, увидев, что хозяин лавки переменился в лице. Александер не шевельнулся. Мадлен медленно обернулась, и кровь моментально отлила от ее лица.
– Простите, что помешал, – совершенно спокойно произнес молодой человек. – Добрый вечер, мадам!
– Мсье Макдональд! Я… я не услышала, как вы вошли. Я думала, что…
– Что в кузне, кроме вас, никого нет? – закончил он фразу за нее. – Двое посетителей вышли, когда я входил. Мне нужно было раньше заявить о моем присутствии.
– Моя проклятая беспечность!
– Вам есть за что себя ругать, мадам. А теперь дайте мне письмо.
Пальцы молодой женщины стиснули листок бумаги, и она отступила на шаг. Она была в панике.
– Вы не имеете права забирать у меня это письмо! – пробормотала она.
Александер коротко свистнул, и через пару секунд в кузню с ружьем наперевес вбежал его брат.
– Колл, я подозреваю эту даму в том, что она злоумышляет против Мюррея и, следовательно, против короля Георга. Возьми у нее из рук письмо.
– Я тут ни при чем! – возопил кузнец, вытягивая руки перед собой.
– Мадам Мадлен, – продолжил Александер, даже не взглянув на хозяина мастерской, – идемте с нами, прошу вас!
Пока они шли, Александер размышлял, что ему предпринять. Ситуация была весьма деликатной. С одной стороны, он собирался арестовать двоюродную сестру девушки, в которую был влюблен, но, с другой, вздумай он ее отпустить с ценными для командования сведениями, то рисковал бы уже своей головой. Все понимали, что французская армия готовится дать отпор, а значит, боевые действия, скорее всего, начнутся по весне. Но даже сейчас в послании могли содержаться данные, воспользовавшись которыми французы могут навредить британским войскам. Как же выпутаться из этой неприятной истории? Александер вынул письмо из кармана и развернул. Колл заглянул брату через плечо.
– Написано по-французски. Вот незадача!
– Да уж…
Оба остановились, и Александер попытался разобрать витиеватый женский почерк. Увидеть хотя бы одно знакомое слово, имя…
– Знаешь кого-нибудь, кто мог бы это прочесть? – спросил он у Колла.
– Гленлайон! Или сержант Фрейзер. Но этому Фрейзеру я не доверяю. Он мать родную продаст за пару монет!
– Проклятье!
Александер покосился на Мадлен. Надо же было им сегодня встретиться! И вдруг мысль настолько ужасная пришла ему в голову, что у него замерло сердце. Что, если Изабель решила его использовать? Неужели единственное, что ей нужно, – это вытянуть из него сведения, которые могут оказаться полезными для противника? Нет! Если бы это было так, она бы выбрала кого-то из офицеров, который знал много больше, чем простой солдат. К тому же Изабель ни разу не проявила интереса к военным делам.
Прежде чем решить, как поступить с Мадлен, нужно было узнать, что в письме. Пока он думал, молодая женщина переминалась с ноги на ногу – верный знак нервозности и беспокойства. В том, что ей есть что скрывать, Александер не сомневался. Как же он жалел теперь, что по возвращении в Гленко лишился возможности изучать французскую грамматику!
– И что ты теперь будешь делать? – спросил у него Финли.
– Пока еще не знаю. Если я вручу письмо лейтенанту Кэмпбеллу, он будет обязан передать его капитану, и эту женщину наверняка посадят под арест.
– Должен быть какой-то способ перевести письмо! Неужто нам и правда не остается ничего, кроме как ее выдать?
Колл то и дело поглядывал на Мадлен. Александер давно заподозрил, что молодая женщина очень нравится брату.
– Колл, я бы предпочел…
Вот влипли так влипли! Тряхнув головой, Александер подошел к Мадлен. Та смерила его холодным взглядом. «Нелегко иметь такую жену!» – подумалось ему. Он помахал письмом перед носом молодой женщины.
– Кому оно предназначалось?
– Не ваше дело.
– В этом, мадам, я с вами согласен. Но губернатор Мюррей наверняка рассудит по-другому. Вы меня понимаете?
– Вы собираетесь выдать меня ему из-за простого листка бумаги?
Мадлен расхохоталась, но в ее браваде чувствовалась фальшь. Колл поежился.
– Алас, может, отпустим ее? Ну что может быть страшного в этом письме?
Александеру очень хотелось согласиться, тем более что из-за нее он терял драгоценное время. Однако эта дама всегда смотрела на него свысока, и это был шанс немного ее проучить.
– Расскажите, что написано в этом письме, и я вас отпущу.
