– Идем!
Колл отодвинулся, хмуря брови. Он хотел было что-то сказать, но передумал и пошел в направлении набережной де ла Канотри. Знакомая вдовушка давно ждала его, чтобы дать очередной урок французского.
– Алекс, мне больно!
Александер ослабил хватку, но руку девушки не отпустил. Волоча ее за собой, он быстрым шагом направился к броду через реку Сен-Шарль, сейчас полностью скрытому приливом. Там он свернул в тихий закуток между двумя постройками ближайшей корабельной верфи, отпустил руку Изабель и снова глубоко вдохнул, чтобы совладать с постепенно возраставшим волнением. Скрестив руки на груди, он вперил взгляд в лицо стоявшей перед ним девушки.
Острый запах смолы перекрывал сладковатый аромат гирлянд из морских водорослей, обрамлявших речной берег. Чайка пролетела у них над головами и присела на флор
[181]
стоявшей на опорах шхуны. Это судно не успели закончить в срок, и оно находилось тут с прошлого лета.
Оказавшись в ореоле света, стройная, как деревце, Изабель смотрела на него широко распахнутыми от изумления глазами. Он прикусил губу, ненавидя себя за то, что делает. Но воспоминания о том, как незнакомец поцеловал ее руку, хватило, чтобы его ярость удесятерилась.
– Алекс, что случилось?
– Это мне надо спрашивать, а не тебе!
– Не понимаю…
– Да неужели?
Он всмотрелся в лицо Изабель, ища доказательств совершенного ею предательства.
– Тогда, может, поговорим о мсье де Мелуазе?
Девушка побледнела, и ее губы сжались в нитку. Это было плохое предзнаменование.
– О де Мелуазе? О Николя? Кто тебе о нем рассказал?
Вот как? Она называет его по имени? Изабель опустила голову, ища спасения в разглядывании гальки под ногами.
– Изабель, смотри на меня! Я хочу, чтобы ты ответила на один вопрос, только один! И если ты соврешь, я прочитаю это по твоим глазам!
Она подняла на него испуганные глаза и молча кивнула. В лучах закатного солнца ее кожа отливала перламутром. «Боже, как она хороша!» С губ Александера слетел саркастический смешок. Интересно, сколько же у нее поклонников? Дышала девушка часто-часто, но была ли этому причиной жара́? А может, ее дыхание ускорилось от страха перед разоблачением? Жестокий приступ ярости заставил его сжать зубы. Может, ее ласкал не он один? Может, даже этот французский офицер?
– Алекс, ты меня пугаешь! Объясни, что случилось!
Теребя ткань юбки, она ждала, сама не своя от волнения, когда же он наконец объяснится. Что такого она сделала, чтобы Александер так рассердился? И почему он заговорил о де Мелуазе? Они с Николя давно не виделись. Выяснилось, что в ходе того апрельского сражения его серьезно ранило в бедро осколком снаряда, однако она даже не подумала навестить раненого в Центральной больнице, хотя мать и советовала это сделать. И даже тот факт, что в том же бою Николя потерял младшего брата, Луи-Франсуа, и тяжело перенес эту утрату, не заставил ее переменить решение.
Внезапно Изабель пришло в голову, что мать, которая, несомненно, о чем-то догадывалась, могла подстроить эту ссору. По спине у девушки пробежал холодок. Александер же нервно ходил взад и вперед, и песок скрипел у него под ногами. Изабель проглотила комок в горле и посмотрела на него.
– Изабель, что вас связывает с этим де Мелуазом?
– Что?
– Ты прекрасно меня услышала!
– Ничего! Он – капитан в полку…
– Я знаю, кто он такой. Сейчас я спрашиваю, что тебя с ним связывает.
– Алекс, между мной и мсье де Мелуазом больше ничего нет.
– Больше ничего? Значит, что-то все-таки было?
– Да, можно сказать и так. Но теперь все кончено.
– Разумеется! Вряд ли капитан французской армии рискнет сунуться в город, кишащий англичанами!
– Алекс, это смешно! Николя сейчас в плену и…
– Смешно? Ты называешь меня смешным?
– Да что с тобой такое? Что я сделала, чтобы ты так разозлился? Алекс, я люблю тебя…
– Посмотри мне в глаза и повтори!
Он приблизился едва ли не с угрожающим видом. Инстинктивно она шагнула назад и наткнулась на стену ангара. Да как он смеет? В Изабель всколыхнулся гнев. Она набрала в грудь побольше воздуха и стиснула кулачки. Это оскорбительно – сомневаться в ее чувствах! Она уйдет и будет ждать, пока он не извинится. Приняв горделивый вид дамы из высшего общества, то бишь расправив плечи и вздернув подбородок, Изабель повернулась на каблучках так стремительно, что юбки вспорхнули вокруг ее дрожащих от волнения ног, и пошла прочь. Но железная рука снова схватила ее за запястье. Мгновение – и она оказалась зажатой между стеной и напряженным телом Александера.
– Повтори свои слова!
На этот раз он говорил мягче. Она выдержала его взгляд, в котором сквозил страх. Весь ее гнев внезапно испарился.
– Я люблю тебя всем сердцем, душой и телом, Алекс! Как ты мог в этом усомниться?
– Кто тот мужчина, что приходил к вам в среду? – спросил он едва слышно.
Кровь застыла в жилах у Изабель. Внезапно все стало понятно: он увидел Пьера Ларю, когда тот входил в дом или же выходил из него, и встревожился. Причем не без причины… Но как объяснить ему? Не могла же она сказать: «Он ухаживает за мной с вполне определенной целью – хочет на мне жениться. Этого желает и моя мать, но тебе, Алекс, нечего волноваться…»
– Он наш… друг. Нотариус, распорядитель завещания моего отца.
– Друг?
В голосе Александера прозвучал неприкрытый скепсис.
– Ты лжешь!
– Но это правда!
– А мне показалось, что он тебе больше чем друг!
Изабель устремила взгляд на серебряный крестик у него на шее. Изабель подарила ему его на голубой ленте, но Александер заменил ее кожаным шнурком.
Александер отмахнулся от надоедавшего ему комара и рыкнул от ярости. К мускусному аромату его тела, усиленному жарой, примешивался запах спиртного. Он выпил, но впечатление пьяного не производил.
– Ты следил за мной? Но зачем? Разве я сделала что-то, что могло тебе не понравиться?
– В тот день я увидел у тебя на окошке ленту, а потом она пропала. Я захотел узнать почему и остался ждать у твоего дома.
Изабель вспомнила, что побежала снимать ленту, как только мать предупредила ее о вечернем визите нотариуса Ларю. Но ведь ленточка не успела провисеть и десяти минут! Девушка и подумать не могла, что Александер успел ее увидеть. Господи, как нелепо получилось! Но теперь она по меньшей мере поняла, какие выводы мог сделать Александер из увиденного… вне зависимости от того, что именно он увидел.
