Помощник обошел повозку и сообщил, что покрышка на своем месте.
– Ты проверил, товар хорошо уложен? Не хотелось бы растерять половину по дороге!
Марсель буркнул, что все в полном порядке, и дал слово, что ничего с грузом не случится. Перед тем как идти в дом греться, он дважды все перепроверил. Он знал, что хозяин немало времени провозится с бумагами, и хотел хоть немного отдохнуть. Дорога им предстояла неблизкая.
* * *
Рядом все время что-то глухо постукивало. Внезапно ощутив толчок в голову, Александер перевернулся и ударился плечом о что-то твердое. Подкатила тошнота, и он стиснул зубы. Стук стал громче. Осознав наконец, что его качает, Александер открыл глаза. Вокруг было темно, если не считать тоненького лучика света. Прищурившись, он огляделся. Какие-то ящики и бочонки тревожно поскрипывали, хотя и были надежно привязаны к бортикам повозки конопляной веревкой.
Туман в голове рассеялся не сразу, и Александер с трудом, но все же вспомнил события вчерашнего вечера. Сначала он проигрался в кости, потом потискал белые груди Эмили за занавеской… Потом снова пил…
Его снова затошнило. Александер с трудом приподнялся на локте. Где он мог оказаться? Неужели на корабле? Когда же он, сдвинув полотняный навес, выглянул из повозки, белизна пейзажа показалась ослепительной. Господи, как же болит голова! Желудок взбунтовался, и его вырвало через бортик повозки на дорогу. Одно было ясно: никакой это не корабль. Над повозкой порхали снежинки. Как он тут оказался и куда его везут? Вчера он наверняка не вернулся в казарму вовремя! Арчи снова примется его распекать…
Эта мысль заставила его улыбнуться. Тяжело повалившись на деревянный настил повозки, продрогший до самых костей, он снова забылся сном.
Пинок в ребра вырвал его из сна, в котором не было сновидений. Александер закричал и попытался встать. Голова, казалось, готова была расколоться от боли.
– Прочь отсюда, бродяга! – кричал на него возница. – Хватит, покатался за мой счет!
Холод заставил Александера окончательно проснуться. Во рту было горько, и он сплюнул.
– Ну, проваливай! – еще больше разъярился мужчина, выставляя перед собой ружье. – Не хватало, чтобы меня арестовали за то, что покрываю дезертиров! Выходи из повозки!
– Aye! Aye! Dinna… fash yerself!
[204]
Александер медленно встал и посмотрел по сторонам. Они были в деревне, и прямо перед ним высилась церковь строгих линий и с высокой колокольней. Неподалеку от нее стоял большой дом – вероятнее всего, жилище местного священника. Впереди по улице виднелась цепочка в несколько десятков домов, вдоль дороги тянулись посеребренные инеем деревья. За деревней были поля, за полями – лес.
– Где мы? – спросил он, еле ворочая языком.
– В деревне Сент-Анн-де-ла-Перад, парень!
Возница принялся отвязывать ящики.
– Ла-Перад? God damn!
Ежась от холода, Александер протер глаза и задумался. Сент-Анн… Они проходили через это местечко по пути в Монреаль, чтобы взять с жителей клятву придерживаться нейтралитета. Далеко ли отсюда до Квебека? И как он тут оказался?
Негнущимися от холода пальцами он порылся в спорране, достал часы и приложил их к уху. Механизм молчал. Он давно перестал их заводить. Пришлось спросить, который час, у возницы. Тот вздохнул.
– У меня нет денег на карманные часы, и тратить время на глупости я тоже не могу! У нас с женой восемь ребятишек, весной ждем девятого! Поэтому уходите, иначе я позову кюре, а он сообщит местному прево, что в деревне английский дезертир! Вы меня поняли?
– Aye, – прошептал Александер. – Ладно! I’m gone
[205]
.
– Что б тебе пусто было!
Втянув голову в плечи, Александер пошел по дороге, не зная даже, куда идет. Холод пробирал до костей. Голые ноги замерзли, каждый шаг причинял острую боль. Он засунул руки под мышки, чтобы хоть немного согреться.
На некотором отдалении от деревни он приметил ферму и пошел туда. Если повезет, там найдется уголок, где он сможет согреться и подумать, как теперь быть.
Визжание свиньи заставило Александера очнуться. Словно бы издалека донесся мужской голос. Кто-то вошел в сарай. Шотландец спрятался в стоге сена, поэтому оставался шанс, что его не заметят. Какое-то время фермер перебирал инструменты, потом лязгнула дверь и снова стало тихо и темно. Обоняния Александера коснулся знакомый островатый запах: из-за стога выглянул и уставился на него любопытный ягненок.
Ближе к полудню фермер пришел покормить скотину. Щелкая зубами от холода, Александер дождался, пока он уйдет, и, растолкав свиней, накинулся на «деликатес», которым их обычно кормили – объедки с хозяйского стола и овощные очистки. Пищу он запил водой из поилки, разбив предварительно тонкую корочку льда. Рассовав по карманам приличный запас «еды», он на ватных ногах вышел из сарая.
Яркий солнечный свет заставил его зажмуриться. Только по прошествии нескольких секунд получилось снова открыть глаза. Он понимал, чем рискует, но нужно было возвращаться в Квебек. Если, конечно, он не умрет по дороге… Командование наверняка пришло к выводу, что он дезертировал. Было время, когда он и вправду собирался так поступить, но передумал. И вот теперь, в такой холод и на враждебной территории, у него почти не было шансов уцелеть. Он понятия не имел, как оказался в этой повозке. Наверное, когда возвращался в казарму пьяный, попросту в нее свалился и заснул. Может, ему поверят и снимут обвинение. Попробовать стоило. Солдат, которые сбега́ли, а потом возвращались с повинной, иногда прощали. Как бы то ни было, у него не осталось иного выбора.
Определив положение солнца на лазурном небе, Александер повернул на северо-запад. Дойти сперва до реки, а потом – вперед, вдоль берега… Неуверенным шагом он побрел по глубокому снегу, доходившему местами до середины бедер. Ноги очень скоро промерзли буквально до костей. Казалось, десятки ножей покалывают омертвевшую кожу. «Господи, хватит ли у меня сил?»
Прокладывая себе путь в снегах, он все думал, каким чудом оказался в повозке. Попытки вспомнить ничего не дали. В голове стоял густой туман. Эмили как будто бы сказала, что скоро десять, потом вспомнился ледяной ветер, который без труда пробирался под килт… Остальное стерлось из памяти.
Зацепившись ногой за ветку, Александер во весь рост растянулся на снегу. Какое-то время он просто лежал и смотрел на небо. Солнце прошло через зенит и начало клониться к западу. Нужно найти, где отдохнуть и согреться… Собравшись с силами, он встал, сунул в рот очисток репы, закусил снегом и побрел дальше.
Холод стал нестерпимым, и двигаться так быстро, как хотелось бы, уже не получалось. Усталость настигала его семимильными шагами, сознание колебалось между сном и явью. Он посмотрел на замерзшую реку, видневшуюся сквозь заросли берез и верб. Минуту назад по льду проехали сани, и Александер подумал, что неплохо было бы пойти по следу от полозьев. Может, мимо проедет кто-то, кому нужно в Квебек, и… согласится взять его с собой. С другой стороны, он превратился бы в отличную мишень для любого одержимого местью крестьянина… Взвесив все «за» и «против», Александер решил, что лучше остаться под покровом деревьев. Они защищали его от чужих взглядов и от пронзительного ветра. Интересно, как давно он вышел из Сент-Ан-де-ла-Перад? Близился вечер, а за ним и ночь. Оставалось надеяться, что по пути ему встретится чей-нибудь дом…
