– Шесть утра! Уже? Повозки приехали?
– Одна-единственная повозка. Да, она уже тут.
В кухню ворвался Габриель, чудом не натолкнувшись на Александера.
– Я не хочу уезжать! Не хочу!
Изабель встала, и мальчик, рыдая, бросился к ней в объятия.
– Любовь моя, что случилось? Все уже готово, и мсье Александер с друзьями приехал…
– Я не хочу никуда ехать! Я не могу найти А’лекину! Нельзя оставлять ее тут одну!
– Кошки не любят переезжать с места на место, Габи. И ты прекрасно знаешь, что она не останется в доме одна. Луизетта и Базиль присмотрят за ней. А со временем мы, возможно, приедем и заберем ее к себе.
Мальчик всхлипнул и поднял заплаканные глаза на Александера.
– Почему он за нами п’иехал? Это потому, что я ук’ал то яблоко?
– Нет, Габи. Мсье Александер – наш друг. Он заберет нас в свой дом, и там мы проведем наши каникулы. Разве это плохо?
– А где он живет?
Изабель достала из кармана платок и, вытирая сыну нос, задумалась. Александер говорил, что у него есть дом в сеньории Аржантей, но не уточнил, где именно.
– Ты сам все увидишь! Это сюрприз.
Под внимательным взглядом мальчика Александер чувствовал себя неловко. Жилище, в котором он рассчитывал поселиться вместе с Изабель и Габриелем, не шло ни в какое сравнение с их роскошным домом. Но в настоящее время он не мог себе позволить ничего другого. Еще пару-тройку удачных, с точки зрения охоты, лет, и ситуация изменится, но пока…
– Нам пора ехать!
С этими словами он вышел в коридор.
Габриель догнал его и спросил на бегу:
– Мсье, а у вас есть пони?
– Пони? Нет, лошадей у меня нет.
– Жалко!
В голосе мальчика было столько разочарования, что Александеру стало не по себе. Он пропустил его вперед и присел так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Ему до безумия хотелось прикоснуться к ребенку, обнять… Однако он знал, что лучше не торопить события. Им с сыном еще предстоит узнать друг друга.
– Ты любишь зверушек?
– Очень! Здесь у меня есть кошка, а еще я хочу пони. Папа обещал купить мне пони, но он улетел с ангелами, и мамочка гово’ит, что там, на небе, пони не купишь…
Александер легонько погладил мальчика по волосам и улыбнулся.
– У меня есть собаки, а в лесу много других зверей.
– Возле вашего дома есть лес?
– Да.
– Здо’ово! В лесу, конечно, много ’азных жуков и мышей!
– Ты любишь жуков?
– Ну да! Всяких там пауков и мохнатых гусениц…
– Ну, этого добра в наших лесах предостаточно.
Разглядывая круглое личико сына, Александер подумал, что он очень похож на его брата Джона в детстве. Между тем Габриель лучезарно улыбнулся, подошел еще ближе и попросил заговорщическим тоном:
– Только маме не гово’ите! Она жуков не любит.
– Договорились! Это будет наш секрет.
– Эй, вы двое, уже что-то замышляете?
Изабель встала перед ними, уперев руки в бока.
– Ничего мы не замышляем, мамочка!
С этими словами Габриель унесся по направлению к входной двери. Поднявшись, Александер перехватил удивленный взгляд Луизетты, которая смотрела то на него, то на убегающего мальчика. Служанка поспешно опустила глаза, сказала Изабель что-то насчет поклажи и вернулась в кухню.
Повисло неловкое молчание. Тут Александер заметил картину на стене. На ней был изображен мальчик со скрипкой.
– Ты ему понравился! Что его так обрадовало? Ты ему что-то сказал?
– Что у меня дома есть собаки.
– Собаки? Это замечательно! И сколько?
– Пять.
– Пять собак… Признаться, я не привыкла, чтобы в доме было столько животных, но если с ними он забудет про пони, я как-нибудь с этим примирюсь. Если, конечно, они не будут жить с нами в комнатах… О, я все время хотела тебя спросить. Скажи, твой дом далеко от усадьбы владельцев сеньории
[125]
? Я подумала, что было бы хорошо, если бы я время от времени могла принимать их у себя…
– Ты думала, что…
В этот момент в коридоре снова появился Габриель. Он размахивал руками.
– Мама! Мамочка! Там, на улице, индейцы!
– Индейцы?
Изабель поспешила к двери. И правда, Мунро и трое индейцев стояли возле крытой повозки, обляпанной птичьим пометом.
– Ты будешь перевозить вещи частями? – спросила она у Александера, который догнал ее у порога. – Но на это уйдет несколько дней!
– Нет, Изабель. Будет только одна поездка. – Он улыбнулся, глядя на ее озадаченное лицо. – Возьми с собой только то, что может поместиться в эту повозку.
Вид у молодой женщины был такой обескураженный, что он запнулся.
– Поэтому я прошу тебя, возьми только то, без чего не сможешь обойтись. И то, что тебе очень дорого.
Она кивнула, показывая, что все поняла и больше не хочет об этом говорить.
По прошествии двух часов нагруженная багажом повозка двинулась в путь. Для хозяйки Базиль запряг берлину, и, уже стоя возле ее дверей, Изабель попрощалась с Луизеттой. Служанка с трудом сдерживала слезы. Ей было неприятно видеть, что госпожа уезжает с каким-то неотесанным мужланом с английским акцентом, больше похожим на индейца, чем на благовоспитанного джентльмена, каким она его себе представляла. Ей почему-то казалось, что все англичане, живущие в Монреале, – джентльмены. Изабель, которая внезапно сама почувствовала потребность в дружеской поддержке, постаралась ее утешить:
– Я напишу, как только мы устроимся на новом месте, Луизетта! И пришлю наш новый адрес, чтобы мсье Гийо мог пересылать туда мою почту.
Служанка, чье лицо было испачкано пылью, попыталась улыбнуться.
– Конечно, мадам…
Покосившись на индейца, который, ничуть не стесняясь, с любопытством разглядывал ее, Луизетта прошептала своей госпоже на ухо:
– А вас там точно не обидят? Сдается мне… ну… не хотелось бы, чтобы вас… может, вы поспешили с этим отъездом? Это, конечно, не мое дело, но не нравится мне этот мистер, с которым вы едете!
В нескольких шагах от них Габриель пытался взобраться на спину к волу под присмотром своего отца.
– Луизетта, за нас не волнуйся! Уверена, эта поездка пойдет Габриелю на пользу. Мальчику нужно сменить обстановку…
