Книга Река надежды, страница 142. Автор книги Соня Мармен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Река надежды»

Cтраница 142

Dinna, Iseabail… No more… [164]

Прижимаясь губами к ее щеке, он ощутил горечь ее слез.

– Еще один, последний вопрос: он тебя обижал?

Она помотала головой.

– Нет. Пьер был добр ко мне. Конечно, у нас бывали размолвки. Но он делал все, чтобы я была счастлива.

– И… у него получалось?

Изабель посмотрела на Александера, но мысли ее были далеко. Была ли она счастлива? Если и была, то не по-настоящему. Она никогда не чувствовала себя с Пьером так, как в это вот самое мгновение. Как будто она – одна из тех звезд, что сияют сейчас в бескрайнем небе…

– Не стану отрицать, он подарил мне безмятежную жизнь… а это тоже своего рода счастье. Я верила, что ты умер, поэтому…

– Хм…

Глядя на окруженную ореолом белесого света Полярную звезду, Александер скрипнул зубами. Пьер Ларю отнял у него важную часть жизни, которую ему не получить обратно! Что ж, придется принять это как данность и забыть. Он вытер слезы, стекающие на волосы Изабель, и обнял ее еще крепче. Женщина, которую он не переставал любить со времен своего прихода в Квебек, вернулась к нему душой и телом. Наконец-то Господь наградил его по справедливости! Боль в ушибленном подбородке и ощущение эйфории во всем теле – о более красноречивых доказательствах он не мог и мечтать. Он взял руку своей женщины, мягко покоившуюся у него на груди, и поцеловал кончики пальцев. Потом коснулся губами рогового колечка, которое заметил у нее на руке еще в самом начале празднества. Это был символ их принадлежности друг другу – лилия и чертополох переплелись навечно.

Он подумал о Боге, который, как ему часто казалось, навсегда его покинул. Сколько раз, переживая отчаяние и разочарование, он от него отрекался, проклинал его? Сколько раз богохульствовал? Этого должно было хватить, чтобы оказаться в аду. Но Господь все-таки подарил ему этот момент наивысшего счастья. Неужели Он согласен наконец подарить ему отдых после стольких сражений с жизнью? Или же это – передышка перед грядущим ударом в самое сердце? Сомнения не покидали Александера даже теперь. Ему трудно было поверить, что это счастье может длиться долго. На его долю выпало столько разочарований! Настоящий момент – вот единственное, за что он мог ухватиться. «Carpe diem…»

Издалека донесся тревожный крик гагары. Небо посветлело перед рассветом, звезды окутал опалово-белый туман, и они стали исчезать одна за другой. Это напомнило ему один из рассветов его жизни, встреченный на лесной опушке. Небо приобрело те же восхитительные оттенки, которые хотелось запечатлеть навечно, чтобы защитить их от судьбы и от времени, обесцвечивающие все вокруг…

Глава 15. Повод для тревоги

Пейзаж радовал глаз разнообразием оттенков. Пылающий рубин, теплый янтарь, алый гранат, желтый цитрин… Осень торжествовала. Но тепло задержалось всего на несколько дней, потом северный ветер Киветин прогнал его. Леса сбросили листву, реки замерзли.

Лишившись своих драгоценных украшений, земля Анишнабек [165] уснула. И вот уже зима укрыла природу великолепным волнистым лилейно-белым одеялом. Сосны в тяжелых снежных шубах преклонили ветви перед Нанабозо [166] , восхищаясь его несравненным мастерством.

Среди этих красот Изабель чувствовала себя жемчужиной в роскошном ларце. Она больше не испытывала чувства одиночества. Да, прошлое напоминало о себе. Да, она скучала по своей дорогой Мадлен, но и в нынешнем окружении ей жилось спокойно и уютно. Заготовленные на продажу соломенные шляпки и куклы из маисовых листьев дожидались весеннего путешествия в миссию на озере Дё-Монтань. Пальцы Изабель с каждым днем становились все ловчее и быстрее. В ближайшее время она намеревалась овладеть искусством плетения корзин из коры.

Пока мужчины обходили капканы, занимались подледным ловом рыбы или рубили дрова, Микваникве обучала белую женщину особого рода вышиванию. Изабель обмакивала иголку дикобраза в настой, приготовленный индианкой по старинному рецепту ее племени, и, следуя размеченному узору, аккуратно протягивала эту иголку через отверстия в березовой коре. В итоге получался рисунок – черепаха, ягоды малины, птица или цветок. Такими рисунками они с Микваникве украшали крышки предназначенных на продажу берестяных коробов.

Когда позволяла погода, женщины с детьми выходили на улицу – лепили снеговиков, катались на лыжах и на санках-тобогганах, которые смастерил для них Мунро на праздник Нового года.

С наступлением ночи, когда потрескивание поленьев в очаге и дыхание Габриеля и Мари становилось размеренным, Изабель с Александером уединялись за занавеской из кож, чтобы спрятаться под толстыми меховыми и шерстяными одеялами. Какое это все-таки счастье – пить из чаши любви пьянящий, с долгим послевкусием напиток! Потом, довольные, они засыпали с уверенностью, что ничего в этом мире не бывает зря и всему есть свои причины.

Саваниоттин, южный ветер, уже несколько дней овевал уставшие от тяжелой зимней шубы деревья. Радостно затренькали синички и свиристели. Толстый ковер снега начал таять, но зима все никак не хотела покидать край Анишнабек, и Киветин то и дело превращал капли воды на кончиках веток и козырьках дома в блестящие сосульки. Но прошло еще совсем немного времени, и по воле Нанабозо восторжествовал Саваниоттин. Своим мягким дыханием он освободил реки, и они снова весело побежали вдоль берегов, своей ласковой песней пробуждая спящих зверей. Его прикосновения к земле были так нежны, что она размягчалась с каждым днем. Наконец, завоеванная весной, природа снова вернулась к жизни и расцвела.

Пар, кристаллизируясь на ветках деревьев вокруг сахароварни, превращал их в живые сахарные леденцы. От одного запаха у Габриеля текли слюнки. Он не сводил глаз с берестяных корнетиков, которые Микваникве наполняла густым кленовым сиропом янтарного цвета. Мальчик посмотрел было на мать, которая задержалась возле единственного в хижине окна и теперь любовалась пейзажем. Увидев, что рука мальчика уже тянется к корнетику, индианка-оджибве одернула его:

– Сейчас мы постимся, нужно ждать, Mushkemush kemit [167] ! И сироп еще горячий. Ты обжечь себе язык!

Габриель плюхнулся на лавку рядом с Отемин, которая, как и он, с вожделением смотрела на сахарный сироп. Габриель буркнул что-то себе под нос. Микваникве присела на лавку напротив и, улыбаясь, сказала детям:

– Я рассказать вам сказку!

Индианка посмотрела на своего маленького Дугласа. Младенец, укутанный в теплый мех, спокойно спал в колыбели, которую сделал для него Мунро еще в самом начале зимы. Разгладив на коленях полы своей накидки из медвежьего меха, она начала рассказ.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация