Навстречу вновь прибывшим вышел мужчина в головном уборе из кожи, отделанном разноцветными перьями. За ним следовали воины. Все они были в набедренных повязках, а их обнаженные тела изукрашены татуировками. Александер подумал, что этот великан, который ростом был не ниже, чем его брат Колл, наверняка и есть великий вождь Гайенгвата. Вемикванит подошел к нему и протянул шест, на который была насажена голова Голландца. Между ним и вождем завязался оживленный разговор.
– Готов поспорить, друг, они выбирают день для праздничного пира!
Эти слова Призрак произнес отрешенным тоном. Он смотрел прямо перед собой, но, казалось, ничего не видел, и на губах его играла циничная усмешка.
– До тех пор нас будут хорошо кормить, чтобы мы набрались сил и как можно дольше оставались в живых под пытками. Ха-ха-ха! Чем дольше ты сопротивляешься смерти, тем сильнее душа, которой они полакомятся заодно с твоим мясом!
– Шамар, перестань.
– Как ни трудно нам, католикам, в это поверить, но эти дикари тоже верят, что душа – вечна, и опасаются, как бы души пленников не вернулись и не начали строить им козни! Поэтому-то они так нас и мучат! Хотят доказать, что сильнее, пытаются сломить сопротивление души и подчинить ее себе, помешать ей стать блуждающим духом.
Голос его звучал мрачнее некуда. Александеру не хотелось слушать его причитания.
– Шамар, заткнись! – пробурчал он и уже в следующее мгновение зашелся кашлем.
– Если тебе повезет, вдова индейца, которого ты убил, может взять тебя в мужья. Это делается ради выживания клана, ты понял? Они не могут позволить себе лишиться большого количества воинов, потому что в них – сила племени! Так вот, если вдовушка решит тебя оставить, то никто, даже Вемикванит, не сможет ничего сделать. Если же она не захочет…
Душераздирающий вопль нарушил цепочку угрюмых рассуждений Призрака. Навстречу двум ирокезам, несшим носилки с телом погибшего соплеменника, для сохранности смазанным сосновой смолой, заламывая руки, выбежала женщина. Скоро умершего окружила целая толпа плачущих индианок и детей, цеплявшихся за сшитые из шкур юбки своих матерей.
Александер проводил взглядом траурный кортеж, который скрылся в одном из «длинных домов». Удар прикладом в бок вернул его к реальности. Ниякваи повел их с Призраком в противоположном направлении. По дороге пленникам снова пришлось столкнуться с толпой местных жителей, которые были разъярены пуще прежнего. Пленников били, швыряли в них экскрементами и камнями, осыпали проклятьями, а дети, подбираясь поближе, даже кусали их за руки и за ноги.
Наконец их заперли в крошечной хижине, оставив сосуд с водой и миску комковатого маисового пюре. У Александера же было одно-единственное желание – растянуться на земле и сомкнуть в конце концов воспаленные веки. Усталость и боль возобладали над страхом, и он провалился в глубокий сон.
* * *
Прошло три долгих дня, прежде чем жители деревни вспомнили о своих пленниках. Чтобы заглушить терзавший душу страх, Александер и Призрак все это время рассказывали друг другу истории из своей жизни или спали. Некогда русые волосы старика совсем побелели. «Надеюсь, на меня они силы тратить не станут. Душа старика – не великая ценность, и даже скальпа с меня уже не снимешь…» – говорил Призрак и смеялся, а потом заходился сухим кашлем. А за стеной лачуги женщины и дети кричали, стенали и требовали отмщения.
Дважды в день к ним приходила молодая индианка – приносила воду и еду, смазывала им раны душистой травяной мазью и перевязывала заново. Глаза у нее были чуть раскосые, но Александеру она все равно казалась красивой. Свои обязанности она исполняла быстро и умело и ни разу не проронила ни слова. Александера она поила отваром с противным вкусом, после чего его переставал донимать кашель и спадал жар. Эффект от такого лечения был поразительный: уже через пару дней он дышал свободно и даже ощутил прилив бодрости.
– Не обольщайся, Макдональд, эта милашка – тот еще черт в юбке, – предупредил его Призрак. – На вид они ласковые и красивые, но поверь, когда дело дойдет до пыток, в изобретательности с ними и дьявол не поспорит!
Первым к пленникам наведался Вемикванит. Его сопровождали Ниякваи и еще двое ирокезов. Метис-чиппева был вне себя от злости. Прежде чем заговорить по-французски, он долго рассматривал пленников.
– Я говорил о вас с Гайенгватой, и мы сошлись в одном: за убитого соплеменника надо отомстить, принеся одного из вас в жертву. Я предложил ему тебя, Шамар, – заявил он, поворачиваясь к Призраку, – но Гайенгвата не захотел. Вдова не пожелала оставить себе убийцу своего супруга, поэтому, шотландец, выбор пал на тебя. Более того, Гайенгвата считает, что только твоя душа усмирит гнев Великого Духа.
Он замолчал, чтобы посмотреть, как мужчины отреагируют на это известие. Следующая его тирада была обращена уже непосредственно к Александеру, который даже не шелохнулся.
– Я рассчитывал, что тсоннонтуаны помогут мне расколоть тебя, Макдональд, но здесь, в деревне, узнал, что они капитулировали перед англичанами и больше не хотят с ними никаких конфликтов. Но право посмотреть, как тебя будут пытать, я получил. Скажи мне, где золото, и я облегчу твои мучения. Ты умрешь быстро. Душам бледнолицых не по силам такие испытания! Так что подумай хорошенько, шотландец!
– От меня ты ничего не узнаешь, потому что мне нечего тебе сказать, Вемикванит, – равнодушно проговорил Александер. – Мой язык не может сказать то, чего не знает.
Чиппева посмотрел на него с сомнением.
– Это мы узнаем скоро, очень скоро.
Он встал.
– Участь Макдональда решена, и скоро совет объявит, что ждет Шамара. Так что знайте – вы оба уже мертвецы.
Трое индейцев вышли из хижины.
– Знаешь, что они с тобой сделают после того, как нанесут последний удар, когда ты и так уже будешь готов отдать душу дьяволу, Макдональд? – шепотом спросил Призрак после долгого молчания.
Александер посмотрел на товарища, который лежал на циновке и смотрел прямо перед собой. На губах Призрака играла загадочная улыбка. Он ужасно исхудал и со своим голым черепом в ореоле редких волос уже сейчас напоминал труп.
– Я не хочу это знать.
– Эти пожиратели душ вынут из твоей черепушки мозги, чтобы твоя сила перешла к ним. А потом сожрут тело. И готов спорить на что угодно, красавица, что носит нам еду, постарается ухватить лучший кусочек и съест его потом медленно и со вкусом!
– Ну и циник ты, Шамар! Лучше уж молчи!
– Знаешь, я хочу, чтобы ты рассказал мне о… об этой истории с золотом.
– Ладно. Думаю, ты имеешь право это знать.
* * *
О том, какая судьба уготована ему, Призрак узнал только через четыре дня. Чтобы успокоить душу убитого соплеменника, было решено подвергнуть пыткам обоих пленников. Призрак попросил Вемикванита походатайствовать перед вождем, чтобы его взяли в племя рабом, но чиппева отказался наотрез и с улыбкой заявил, что решение совета не подлежит обсуждению.
