Однако больше всего Александеру хотелось освободиться от бремени тайны, которую ему все-таки удалось сберечь. Пришла пора претворить намерения ван дер Меера в жизнь, и он рассчитывал на помощь вдовы. Тсорихиа поддержала его идею отправиться в Монреаль по реке в компании Мунро и двух друзей-индейцев. Но, к несчастью, с Салли ван дер Меер ему увидеться не довелось. Служанка, которая открыла на стук, была ужасно недовольна, что ее отвлекают от дел. Она попросила его подождать, а сама принялась отдавать распоряжения двум здоровенным работникам, выносившим из комнаты в прихожую великолепный резной ореховый буфет. Вдоль стен стояли деревянные ящики и кофры. Судя по всему, хозяйка решила переехать. Оно и понятно – после смерти супруга дом стал казаться вдове слишком большим…
По прошествии некоторого времени служанка, женщина средних лет с впалыми щеками и крючковатым носом, вспомнила о посетителе. Она вернулась к входной двери, убирая от разгоряченного лица выбившиеся из-под чепца седые пряди.
– Мсье, вы, наверное, пришли за пианино? – спросила она, с любопытством разглядывая кожаные, украшенные бахромой штаны Александера.
– За пианино? Нет. Я пришел повидаться с мадам ван дер Меер. Но я могу прийти завтра, если…
– Мадам ван дер Меер умерла, мсье!
Александер ошарашенно смотрел на женщину, которая, судя по выражению ее лица, ждала его ухода, чтобы вернуться к работе.
– Когда это случилось?
– На прошлой неделе, в четверг.
– На прошлой неделе…
Заметив, какой эффект произвело на посетителя это известие, служанка смягчилась и спросила, не может ли она быть ему чем-то полезной. Александер ответил, что нет, попрощался и ушел.
– Ай! – прозвучал звонкий голосок.
Поглощенный своими мыслями, Александер не заметил мальчика и толкнул его. Мальчишка упал попой на тротуар.
– Прости, пожалуйста!
Мальчик встал и с любопытством посмотрел на мужчину, который схватил его за руку, чтобы помочь подняться. Он был одет на индейский манер, в длинных черных волосах – две косички с вплетенными в них перышками, щеки и подбородок поросли густой щетиной… Страшный тип! Он был почти на одно лицо с двумя индейцами, которые стояли с ним рядом, смотрели на мальчика и улыбались. Но глаза у него были голубые. Странно… У индейцев глаза всегда черные, как у Мари, и у них не растет борода! Получается, он – не настоящий индеец?
– Ты не ушибся? – спросил Александер, стараясь не засмеяться, – до того забавное выражение было на лице у мальчишки.
– Нет.
Габриель вдруг вспомнил, что за ним гонится рассерженный торговец. Он оглянулся и поспешно спрятал яблоко в карман курточки. Толстый краснолицый зеленщик остановился перед мальчишкой и, с трудом переводя дух, указал на него пальцем:
– Эй, ты, маленький бандит! Немедленно отдай яблоко, которое ты у меня стащил! Как тебе не стыдно! Наверное, из богатой семьи, а крадешь у таких бедняков, как я, которые в поте лица зарабатывают на хлеб для семьи и не имеют даже лишней пары галош!
Торговец хотел было схватить мальчика за руку, когда между ними встал Александер.
Вид у мужчины был внушительный, и торговец попятился.
– Вам, индейцам, лучше в это дело не вмешиваться! Я своими глазами видел, как этот гаденыш стащил мое яблоко!
И он попытался обойти шотландца.
– Сколько?
– Что?
– Я спрашиваю, сколько стоит твое яблоко?
– Думаете, я так это оставлю? Вора надо наказать, иначе он снова возьмется за свое, клянусь вам!
– Сколько стоит яблоко? – угрожающим тоном повторил вопрос Александер.
Зеленщик замер и, прищурившись, окинул трех путешественников взглядом. Наверняка траппер со своими приятелями-индейцами приехали в город продать добытые за зимние месяцы шкурки… И выручку свою еще в трактире не пропили.
– Десять су!
– Десять су за яблоко?
– Ладно, отдам за шесть!
– Вы надо мной издеваетесь, мсье? Не знаю, кто из вас больший вор! Даю вам два су, этого вполне достаточно!
Александер достал деньги из кожаного мешочка, болтавшегося у него на поясе рядом с длинным ножом. Торговец сунул серебряную монету в карман и поплелся назад к своему прилавку. Мальчик смотрел на незнакомца, раскрыв от изумления рот.
– Закрой рот, a bhalaich
[111]
, а то муха влетит!
Александер присел перед мальчиком на корточки.
– Как тебя зовут?
– Габ’иель.
– Габр-р-риель, – поправил шотландец. – Когда произносишь звук «р-р-р», ты должен чувствовать, как язык вибрирует возле нёба! Ты один или с родителями?
– Я с Ма’и и с мамой! Мама покупает шляпку, а я те’петь не могу эти лавки!
– Ты поэтому убежал?
– Я не убежал, мама сказала подождать на улице, пока она не выйдет.
Александер улыбнулся и похлопал ребенка по ярко-рыжей макушке.
– Ясно! Я тоже не люблю ходить за покупками, но временами приходится – надо же где-то покупать подарки для друзей. И часто ты, поджидая маму, крадешь на рынке яблоки?
Габриель покраснел до ушей и понурил голову.
– Я… я больше не буду, мсье!
– Твоя мама расстроится, если узнает, что ты безобразничаешь в ее отсутствие!
Мальчик обвел трех мужчин встревоженным взглядом. Он слышал страшные истории об индейцах, которые пожирают белых людей. Что, если в наказание они сварят его в котелке с супом? Может, уж лучше во всем признаться маме и пусть она его накажет? А может, стоит попытаться?..
– Вы же ей не расскажете? Она сильно ’ассердится и заставит иг’ать на ск’ипке два часа под’яд!
Александер засмеялся.
– By God! Какая у тебя строгая мать! Два часа играть на скрипке? Och!
– Вы – англичанин из Шотландии, мсье?
– Я – шотландец, и всё!
– Как это – «шотландец-и-всё»?
Про себя мальчик подумал, что любой, кто не француз и не индеец, – англичанин, но решил не говорить этого вслух. А вдруг дяденька рассердится и отнимет у него яблоко, за которое только что заплатил? Словно прочитав его мысли, незнакомец с повадками траппера сказал ему, что теперь уже можно достать яблоко из кармана. Габриель вытащил его и… тут же надкусил, чтобы никто не смог это яблоко забрать. Александер разгадал его маневр и невольно улыбнулся – этот малыш сумеет пробиться в жизни…
– Спасибо за яблоко!
– На здоровье, мсье Габриель! В следующий раз сначала заплати за товар, а уж потом хватай его с прилавка!
