– Я была среди них, только и всего.
– Вы проделали такой путь до Миннесоты только лишь для того, чтобы поприсутствовать на похоронах Сефтона Джелкса? – изумился Гарри.
– Именно так.
– Но чего ради? – спросил Алистер.
– Сефтону Джелксу нельзя доверять. Я бы ни за что полностью не успокоилась, пока не увидела, как его гроб опускают в землю. И на всякий случай я дождалась, пока могильщики не засыпали яму.
– Прошу вас, присаживайтесь, миссис Клифтон.
– Благодарю. – Эмма опустилась на деревянный стул лицом к трем членам комиссии, удобно сидевшим за длинным столом на кафедре.
– Меня зовут Дэвид Слейтер, – назвался мужчина в центре. – И я буду председательствовать на сегодняшнем дневном собрании. Позвольте мне представить моих коллег: мисс Брайтуайт и мистер Нидэм.
Эмма попыталась дать быструю оценку «экзаменационной комиссии». Председатель был одет в костюм-тройку, старомодный галстук и выглядел так, будто это не единственное правление, в котором он председательствует. На мисс Брайтуайт, сидевшей по правую его руку, был довоенный твидовый костюм и толстые шерстяные чулки. Ее волосы были стянуты в пучок, ясно говоривший, что она старая дева местного церковного прихода, а выражение губ женщины наводило на предположение, что улыбается она, мягко говоря, нечасто. Джентльмен слева казался моложе своих коллег и напомнил Эмме, что еще совсем недавно Британия находилась в состоянии войны. По его густым усам Эмма сделала вывод, что воевал он в Королевских военно-воздушных силах.
– Правление с интересом ознакомилось с вашим заявлением, миссис Клифтон, – начал председатель. – И с вашего позволения, мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
– Да, пожалуйста. – Эмма постаралась расслабиться.
– Как давно вы решили принять в семью ребенка, миссис Клифтон?
– С тех самых пор, когда поняла, что больше не смогу иметь детей, – ответила Эмма, не вдаваясь в подробности.
Мужчины сочувственно улыбнулись, лицо же мисс Брайт уайт сохраняло прежнее выражение кислого недовольства.
– В вашем заявлении, – председатель опустил взгляд на бумаги перед собой, – вы сообщаете, что предпочли бы удочерить девочку лет пяти-шести. Есть ли этому какая-то особая причина?
– Да. Мой сын Себастьян – единственный ребенок в семье, и мы с мужем чувствуем, что для него лучше, если он будет воспитываться с кем-то, кто не имел тех привилегий и преимуществ, которые ему предоставлялись с рождения.
Эмма надеялась, что ее ответ не прозвучал слишком заученно, и готова была поклясться, что председатель поставил галочку в нужной клеточке.
– Можем ли мы сделать вывод, что состояние ваших финансов не препятствует вам взять на воспитание второго ребенка?
– Именно так, господин председатель. Мы вполне обеспечены.
Еще одна галочка.
– У меня лишь еще один вопрос. В своем заявлении вы сообщаете о желании взять ребенка любого религиозного исповедания. Позвольте поинтересоваться, принадлежите ли вы к какой-либо конкретной церкви?
– Как и доктор Барнардо, я христианка. Мой муж пел в хоре церкви Святой Марии в Редклиффе. – Эмма взглянула на собеседника и добавила: – А потом, когда поступил в Бристольскую классическую школу, стал старшим хористом. До того как получить стипендию в Оксфорде, я училась в школе «Ред мэйдс».
Председатель коснулся своего галстука, и Эмма почувствовала, что все идет как нельзя лучше. Но тут мисс Брайт-уайт постучала карандашом по столу. Председатель кивнул ей.
– Вы упомянули своего мужа, миссис Клифтон. Могу я поинтересоваться, почему он сегодня здесь не с вами?
– Он в творческой командировке в Соединенных Штатах. Через несколько недель возвращается.
– И часто он уезжает в командировки?
– Нет. Откровенно говоря, очень редко. По профессии мой муж писатель, так что большую часть времени проводит дома.
– Но ему же наверняка необходимо иногда посещать библиотеку, – предположила мисс Брайтуайт с тем, что можно было бы назвать подобием улыбки.
– У нас своя библиотека, – сказала Эмма, тотчас пожалев об этих словах.
– А вы работаете? – поинтересовалась мисс Брайтуайт так, слово спросила о преступлении.
– Нет, хотя помогаю мужу как могу. Однако я считаю обязанности жены и матери полноценной работой.
Гарри рекомендовал ей именно такую линию поведения, но он слишком хорошо знал, что Эмма не верила в нее. И сейчас, после встречи с Сайрусом Фельдманом, верила еще меньше.
– А как давно вы замужем, миссис Клифтон? – продолжала упорствовать мисс Брайтуайт.
– Чуть больше трех лет.
– Но, насколько я могу судить по вашему заявлению, вашему сыну Себастьяну восемь.
– Верно. Гарри и я обручились в тысяча девятьсот тридцать девятом году, но он счел своим долгом пойти добровольцем в армию перед самым объявлением войны.
Мисс Брайтуайт собралась было задать очередной вопрос, когда сидевший слева от председателя мужчина подался вперед и спросил:
– Значит, вы поженились сразу по окончании войны, миссис Клифтон?
– К сожалению, нет, – ответила Эмма, глядя на человека, у которого одна рука отсутствовала. – Мой муж был тяжело ранен, за считаные дни до окончания войны подорвавшись на немецкой мине, и прошло какое-то время, прежде чем он поправился и выписался из госпиталя.
Мисс Брайтуайт сидела как замороженная. Стоит ли ей, подумала Эмма… отважиться на риск, которого Гарри наверняка бы не одобрил.
– Однако, мистер Нидэм, – сказала она, не сводя глаз с человека без руки, – я считаю себя одной из тех, кому очень повезло. Мое сердце болит за тех женщин, чьи мужья, женихи и любимые не вернулись в семьи, отдав жизнь за свою страну.
Мисс Брайтуайт опустила голову, и председатель сказал:
– Благодарю вас, миссис Клифтон. В ближайшее время мы свяжемся с вами.
5
В шесть утра Натали, такая же звеняще-бодрая и решительная, как вчера, ждала его в фойе отеля. Когда они уселись на заднем сиденье лимузина, она раскрыла свою неизменную папку:
– Ваш день начинается с интервью с Мэттом Джекобсом на Эн-би-си, самым высокорейтинговым утренним радио-шоу в стране. Новость хорошая: вам выделили прайм-интервал, что означает, вы будете в эфире между семью сорока и восемью утра. Новость не очень хорошая: время вам делить придется с Кларком Гейблом и Мелом Бланком
[9]
, голо сом Багз Банни и Твити Пай. Гейбл рекламирует свой новый фильм «Возвращение домой», в котором он снялся в главной роли с Ланой Тернер.
