– Она умерла в ту же ночь.
– В ту же ночь, – повторил сэр Катберт. – То есть всего через несколько часов?
– Да.
– Вопросов нет, милорд.
– Будете вызывать следующего свидетеля, мистер Тодд?
– Да, милорд. Вызывается мистер Десмонд Сиддонс.
Сиддонс вошел в зал суда так уверенно, будто это была его гостиная, и присягнул, как опытный специалист.
– Назовите, пожалуйста, свое имя и род деятельности.
– Меня зовут Десмонд Сиддонс. Я старший партнер компании «Маршалл, Бейкер и Сиддонс» и являюсь стряпчим семьи Баррингтон на протяжении последних двадцати трех лет.
– Позвольте мне, мистер Сиддонс, начать с вопроса: были ли вы ответственны за исполнение предыдущего завещания, являющегося, как утверждает сэр Джайлз, на самом деле последним распоряжением леди Баррингтон?
– Да, сэр.
– И как давно это было?
– За год с небольшим до смерти леди Баррингтон.
– Связалась ли с вами леди Баррингтон позже, чтобы сообщить о своем желании написать новое завещание?
– Именно так она и сделала, сэр. Буквально за несколько дней до своей смерти.
– И насколько последнее завещание, ставшее предметом этого спора, отличается от того, что вы исполнили чуть более года назад?
– Все распоряжения по части благотворительности, в пользу ее слуг, ее внуков и друзей остались неизменными. По сути, во всем документе было лишь одно существенное изменение.
– И в чем же именно, мистер Сиддонс?
– В том, что основная часть состояния Харви переходит не к сыну леди Баррингтон, сэру Джайлзу Баррингтону, а к двум ее дочерям, миссис Гарольд Клифтон и мисс Грэйс Баррингтон.
– Итак, правильно ли я вас понял, – сказал мистер Тодд. – За исключением одного изменения, весьма, признаться, существенного, предыдущий документ остался неизменным?
– Совершенно верно.
– В каком душевном состоянии находилась леди Баррингтон, когда просила вас сделать это единственное существенное изменение в своем завещании?
– Я протестую, милорд! – Сэр Катберт вскочил с места. – Как может мистер Сиддонс давать оценку душевного состояния леди Баррингтон? Он стряпчий, а не психиатр.
– Согласен, – сказал судья. – Однако, поскольку мистер Сиддонс знал леди двадцать три года, мне интересно выслушать его мнение.
– Она казалась очень уставшей, – рассказал Сиддонс. – И чтобы высказаться, ей понадобилось больше времени, чем обычно. Тем не менее леди Баррингтон дала ясно понять о своем желании, чтобы новое завещание было подготовлено безотлагательно.
– «Безотлагательно» – это ее выражение или ваше? – спросил судья.
– Ее, милорд. Она частенько критиковала меня за то, что я писал параграф, в то время как достаточно было бы обойтись одним предложением.
– И вы подготовили новое завещание – безотлагательно?
– Именно так я и сделал, поскольку понимал, что время работает против нас.
– Завещание свидетельствовали в вашем присутствии?
– Да. Оно было засвидетельствовано мистером Лангборном и смотрительницей приюта мисс Ромбоид.
– И вы твердо убеждены, что леди Баррингтон знала точно, что подписывает?
– Абсолютно, – твердо сказал Сиддонс. – Иначе я бы не стал продолжать процедуру.
– Очень хорошо, – сказал мистер Тодд. – Больше вопросов нет, милорд.
– Свидетель ваш, сэр Катберт.
– Благодарю, милорд. Мистер Сиддонс, вы сообщили суду, что находились под значительным давлением, дабы составить новое завещание и подписать его, и по этой причине вы приготовили его, как сами выразились, «безотлагательно».
– Да. Меня предупредил мистер Лангборн, что леди Баррингтон осталось жить совсем немного.
– То есть, надо понимать, вы сделали все, что было в вашей власти, чтобы ускорить процесс.
– Выбор у меня был небольшой.
– Не сомневаюсь, мистер Сиддонс. Могу я спросить, сколько времени у вас заняло оформление предыдущего завещания – того, которое мой клиент считает подлинным завещанием леди Баррингтон?
Сиддонс нерешительно помедлил, прежде чем ответить:
– Три, возможно, четыре месяца.
– С регулярными консультациями с леди Баррингтон?
– Да, она была строга к деталям.
– Не сомневаюсь. Но у нее было не так много времени на обдумывание своего последнего завещания. Пять дней, чтобы быть точным.
– Да, но не забывайте…
– А в последний день она смогла только подписать завещание в самый последний момент.
– Да, полагаю, можно и так сказать.
Сэр Катберт повернулся к секретарю суда:
– Не будете ли так добры передать мистеру Сиддонсу оба завещания леди Баррингтон?
Сэр Катберт подождал, пока два документа передали свидетелю, прежде чем продолжить перекрестный допрос.
– Не согласитесь ли со мной, мистер Сиддонс, что подпись на раннем завещании более четкая и уверенная, чем та, что на завещании «в самый последний момент»? В действительности, трудно поверить, что документы подписаны одним человеком.
– Сэр Катберт, вы намекаете на то, что леди Баррингтон не подписывала второе завещание? – спросил судья.
– Конечно нет, милорд, но я предполагаю, что она понятия не имела, что конкретно подписывает.
– Мистер Сиддонс, – продолжил сэр Катберт, вновь поворачиваясь к стряпчему, который стоял, вцепившись в край свидетельской трибуны обеими руками, – когда вы подготовили новое, сделанное наспех завещание, прочитали ли вы со своим клиентом все пункты – один за другим?
– Нет, я не стал этого делать. Ведь в новом документе по сравнению с предыдущим было всего лишь одно существенное изменение.
– Если вы не прошлись со своим клиентом по всему документу, пункт за пунктом, мистер Сиддонс, нам остается только поверить вам на слово.
– Милорд, это оскорбительное предположение, – вскочил на ноги мистер Тодд. – Мистер Сиддонс сделал продолжительную и выдающуюся карьеру в профессии юриста и не заслуживает подобной инсинуации.
– Согласен с вами, мистер Тодд, – сказал судья. – Сэр Катберт, возьмите назад свое заявление.
– Прошу прощения, милорд, – сказал сэр Катберт, отвесив легкий поклон, прежде чем вновь повернуться к свидетелю. – Мистер Сиддонс, при оформлении раннего завещания кто именно предложил на всех тридцати шести страницах проставить инициалы Э. Б.?
– Думаю, что я, – сказал Сиддонс, в голосе его послышалась легкая растерянность.
– Однако вы не настояли на той же строгой процедуре для второго завещания, «безотлагательно» приготовленного документа.
