– Цель нашей встречи – обсуждение очень серьезного вопроса, – начал сэр Алан. – Но прежде чем перейти к сути, я хотел бы признаться, мистер Клифтон, что являюсь страстным поклонником Уильяма Уорика. Ваша последняя книга сейчас находится с той стороны кровати, где спит моя супруга, так что, к сожалению, она не позволит мне читать ее, пока не перевернет последнюю страницу.
– Благодарю вас, сэр.
– А теперь разрешите мне объяснить, чем вызвана такая срочность нашей с вами встречи. – Тон сэра Алана изменился. – Хотел бы заверить вас, мистер и миссис Клифтон, что мы так же обеспокоены благополучием вашего сына, как и вы, даже несмотря на то, что наши интересы могут различаться. Интерес правительства прикован к человеку по имени Педро Мартинес, который замешан в таком количестве дел, что у нас целый картотечный шкаф отведен исключительно для него. Мистер Мартинес – гражданин Аргентины, проживающий на Итон-сквер, имеющий загородный дом в Шиллингфорде, владелец трех круизных лайнеров, стада пони для поло в конюшнях «Гардс поло клаб» в Виндзор-Грейт-парке и стойла в «Аскоте»
[48]
. Он всегда приезжает в Лондон на сезон, имеет широкий круг друзей и партнеров, которые искренне верят, что он состоятельный скотопромышленник. И почему бы им не верить? Он владеет тремя тысячами акров пампасов в Аргентине, где содержит сот ни тысяч голов скота. И хотя скотоводство приносит ему солидный доход, на самом деле оно не более чем ширма, за которой он прячет темные дела.
– Какие же? – спросил Джайлз.
– Скажу вам прямо: это преступник международного масштаба. Мориарти по сравнению с ним – мальчик из церковного хора. Позвольте мне рассказать вам еще немного из того, что нам известно о мистере Мартинесе, и затем я с удовольствием отвечу на любые вопросы. Наши пути впервые пересеклись в тысяча девятьсот тридцать пятом году, когда я служил помощником по специальным вопросам в военном министерстве. Я выяснил, что он ведет бизнес с Германией. Он тайно поддерживал отношения с Генрихом Гимм лером, главой СС, и, как нам известно, встречался с Гитлером по крайней мере три раза. Во время войны он сколотил огромное состояние на поставках остро нуждавшейся Германии разного рода сырья, сам же в это время преспокойно проживал на Итон-сквер.
– Почему же вы не арестовали его?
– Арест не отвечал нашим целям. Необходимо было уста новить его связи в Британии и их планы. Когда война закончилась, Мартинес вернулся в Аргентину и продолжил торговлю скотом. Кстати, он ни разу не возвращался в Берлин после того, как туда вошли войска союзников. А в нашу страну продолжал наведываться регулярно. Он даже отправил трех своих сыновей в английские частные школы, а его дочь в настоящее время учится в школе Роудин
[49]
.
– Простите, что перебиваю, – прервала его Эмма. – Но какое отношение ко всему этому имеет Себастьян?
– Никакого, миссис Клифтон, не имело… до последней недели, когда ваш сын неожиданно появился на пороге дома сорок четыре по Итон-сквер и его друг Бруно предложил ему пожить у них.
– Я видел Бруно пару раз, – сказал Гарри. – И мне он показался очаровательным парнем.
– Уверен, так и есть, – сказал сэр Алан. – Что лишь укрепляет положительный образ Мартинеса как приличного семейного человека, любящего Англию. Тем не менее, когда ваш сын встретился с доном Педро Мартинесом во второй раз, он невольно оказался вовлеченным в операцию, которую наши правоохранительные органы разрабатывали в течение нескольких лет.
– Во второй раз? – переспросил Джайлз.
– Восемнадцатого июня пятьдесят четвертого года, – ответил сэр Алан, сверившись со своими записями, – Мартинес приглашал Себастьяна в пивной бар «Бичкрофт армс» отпраздновать пятнадцатилетие Бруно.
– Выходит, вы следите за Мартинесом? – спросил Джайлз.
– Конечно. – Секретарь кабинета министров вытянул из пачки документов перед собой коричневый конверт, достал из него две пятифунтовые банкноты и выложил их на стол. – Эти две банкноты мистер Мартинес дал вашему сыну в пятницу вечером.
– Но эта сумма куда больше той, что Себастьяну когда-либо приходилось держать в руках, – удивилась Эмма. – Мы ему выдавали раз в неделю на карманные расходы всего полкроны.
– Подозреваю, Мартинес понял: такой суммы будет более чем достаточно, чтобы вскружить мальчику голову. Затем он выложил главный козырь, пригласив Себастьяна сопровождать его в поездке в Буэнос-Айрес именно в то время, когда мальчик находился в затруднительном положении.
– А как к вам попали эти две случайные банкноты, которые, как вы говорите, Мартинес дал моему сыну? – спросил Гарри.
– Они не случайные, – впервые подал голос человек из казначейства. – В последние восемь лет мы таких собрали более десяти тысяч – благодаря информации, полученной, выражаясь полицейским термином, из проверенного источника.
– Какого проверенного источника? – спросил Джайлз.
– Слышали ли вы когда-нибудь о майоре СС по имени Бернхард Крюгер? – спросил Спенсер.
Последовавшая затем тишина свидетельствовала о том, что никто из них об этом человеке не слышал.
– Майор Крюгер – изобретательный и умный человек, работавший инспектором полиции в Берлине еще до службы в СС. Последнее место работы – подразделение по выявлению подделок и фальсификаций. Когда Британия объявила войну Германии, он убедил Гиммлера в том, что нацистам удастся дестабилизировать британскую экономику, наводнив Англию отлично выполненными подделками пятифунтовых банкнот, но успех он гарантировал лишь в том случае, если ему будет дозволено выбрать лучших типографщиков, граверов по меди и ретушеров из концлагеря «Заксенхаузен», в котором он тогда служил комендантом. Однако самым его удачным ходом была вербовка на работу Соломона Смольянова, которого он во время службы в берлинской полиции арестовывал и сажал в тюрьму не менее трех раз. Соломон приступил к работе в команде Крюгера, и им удалось выпустить около двадцати семи миллионов пятифунтовых купюр номинальной стоимостью в сто тридцать пять миллионов фунтов.
Гарри едва сдержался, чтобы не ахнуть.
– В какой-то момент в сорок пятом году, когда союзники наступали на Берлин, Гитлер отдал приказ уничтожить все печатные станки, и у нас есть основание полагать, что приказ был выполнен. Однако за несколько недель до капитуляции Германии Крюгера арестовали при попытке пересечь германо-швейцарскую границу с полным чемоданом фальшивых купюр. Он провел два года в тюрьме в британском секторе Берлина. Возможно, впоследствии мы бы потеряли к нему интерес, не забей тревогу Банк Англии, проинформировав нас, что банкноты, конфискованные у Крюгера при задержании, – подлинные. Управляющий банком тогда заявил, что никто на земле не в состоянии подделать британскую пятифунтовую банкноту. Мы задали Крюгеру вопрос: как много таких банкнот было пущено в оборот, но прежде, чем сообщить нам эту информацию, Крюгер ловко обговорил условия своего освобождения, использовав в качестве козыря дона Педро Мартинеса.
