Как ей теперь возвращаться в «Край Света» с памятью о том, что она пыталась сделать? Чей голос она слышала? Неужели папа пришел к ней на помощь? Она отправилась искать его, и он нашел ее. Нашел и остановил. Зачем? Кто станет спасать такую мерзкую дрянь, как она? После всего, что она натворила? Почему он решил, что ее стоит спасти? Но он все-таки спас ее!
Она сидела на холодной траве и рыдала, рыдала. Плотину прорвало, и шлюзы открылись. Наконец-то. Она рыдала по Сильвии, завывала, вспоминая бессмысленную гибель Джека. Ведь она даже не попрощалась с ним! Он старался изо всех сил. Она рыдала, понимая, какой скверной женщиной она стала и сколько позора принесла своим близким. Ведь она все превращала в дерьмо, в постыдное дерьмо.
– Я слабая, у меня больше нет сил. – В каком-то озарении она поняла, что пала совсем низко и дошла до края, за которым – бездна. – Папа, – крикнула она в темноту. – Я не справлюсь своими силами! Как мне освободиться от тяги к спиртному? О господи, папа, пожалуйста, помоги мне. Я не могу вернуться в «Край Света» такой, какая я сейчас. Куда мне идти?
Наступила тишина, потом вдали послышался стук железных колес по рельсам. Мир вокруг жил своей жизнью. Какие бы трагедии ни сотрясали ее душу, земной шар крутился и крутился.
Она встала на ноги, окончательно протрезвев, и побрела в Скарпертон; ее сознание было дочиста промыто слезами. Светало. Город еще спал. Тут в ее памяти всплыло название некоего места, и оно было совсем недалеко отсюда. Стоило попробовать. На этот раз она надеялась, что двери лечебницы откроются и впустят ее.
Телеграмма от Миррен была короткой.
«МЕНЯ НЕ ИЩИТЕ. Я СКОРО ВСЕ ОБЪЯСНЮ. УДАЧИ ТЕБЕ, БЕН. МИРРЕН».
– Как же это понимать? Очередной ее фокус? – фыркнула Флорри.
– Она странная особа, но по крайней мере мы теперь знаем, что она цела и невредима. Ведь сейчас невесть что творится, чего только не наслушаешься. Ночью я не спал ни минуты, все думал и гадал, где она. Но теперь она хоть сообщит нам, что с ней, даже если новости будут не слишком хорошими.
Бен паковал свои пожитки и с облегчением думал, как хорошо, что Миррен жива. Вероятно, она напилась, а теперь немного протрезвела и дала о себе знать. Ей стыдно возвращаться домой, но вскоре она возьмет себя в руки и снова начнет их дурачить. Так может продолжаться годами, и он никогда не сможет ни доверять ей, ни разлюбить ее. Словом, все безнадежно и выше его сил. Уж лучше уехать прямо сейчас.
Он не мог и дальше нянчиться с ней, так что пора ему расстаться с мечтой. Флорри права: ее случай безнадежный. Пора ему сменить небо над головой.
Возле Йорка был сельскохозяйственный колледж. Бен прочел в газете, что там открылись курсы помощников преподавателей, по окончании которых выдается диплом. Ему не помешает познакомиться с другими аспектами фермерства – полеводством и племенным делом. Его родители – учителя, так что преподавание у него в крови. А еще он может устроиться там на какую-нибудь ферму или уехать за границу.
Ему хочется больше узнать о том, как выращивать зерновые культуры, – после тех мук, когда они пытались выращивать овес на такой высоте. Возможно, он станет управляющим в каком-нибудь поместье. Вариантов легион, но его сердце навсегда останется тут, в Долинах, на известняковых осыпях и вересковых пустошах.
Хотя оставаться тут дольше не было смысла. Том выдал ему премиальные и немного сверх того. Бен бросал их, своих родных, но скоро на поля вернутся демобилизованные. Он распрощался со всеми и зашагал к станции. Нет смысла цепляться за то, что не сбудется никогда. Пора идти дальше. Здесь он больше никому не был нужен.
Глава 17
Они сидели на траве в тени раскидистых кленов. Парк в лечебнице был ухоженный и красивый, июньский день солнечный и приятный, и группа собралась на свежем воздухе.
– Я Миррен, Миррен Сойерби; я алкоголичка. – Вот так, слова произнесены, с трудом, но произнесены. Это было так же тяжело, как родить ребенка, но она поднатужилась и произнесла эти слова для себя самой и кружка пациентов в том самом месте, где она не так давно навещала Джека.
Доктор Каплински молча сидел позади всех и слушал ее первое признание.
– Я не брала в рот ни капли до тех пор, пока моя дочка Сильвия не погибла под колесами трактора. Мой муж пил, мой отец тоже, но я была уверена, что никогда не буду пить крепкие напитки, особенно виски. Но после моей трагедии попробовала, и это стало моим единственным источником душевного покоя. Теперь я знаю, что не должна пить ничего, где есть спирт. Одна порция тянет за собой следующую. Я не пью с восьмого мая, первой годовщины смерти моей дочки. С Божьей помощью я попытаюсь и впредь прожить этот день без алкоголя.
Ради выпивки я тайком брала чужое, обманывала своих близких и любимых. Я подводила свою семью и больше всего самоё себя, так как была уверена, что все виновны в нелепой и ужасной смерти моего ребенка, но только не я. Я винила мужа и кузена. В жизни нет справедливости, и ее не всегда удается контролировать. Теперь я это понимаю. Другие люди страдали так же, как и я, но я должна говорить только о том, что знаю.
Я думала, что меня все бросили, и страдала от одиночества. Я легла на рельсы и хотела умереть, как Анна Каренина из книжки, но не смогла. Не спрашивайте меня почему. Тут я услыхала голос моего отца; он велел мне встать с рельсов и отругал; потом откуда ни возьмись появился путевой обходчик и шуганул меня, так что, пожалуй, мне не суждено было уйти из жизни таким вот образом… Я не знаю. Возможно, я не покончила с собой, потому что слишком испугалась. Я услышала стук поезда и поняла, что хочу жить. Это все, что я знаю. Тогда я решила прийти сюда и просить о помощи. Звучит просто, но это было самое трудное, что я когда-либо делала. Я ненавидела это место, когда навещала тут Джека, но я поняла, что своими силами не смогу оставаться трезвой.
Все зааплодировали.
– Ты выбрала жизнь, Миррен, – сказал сидевший рядом с ней мужчина. – Ты отвергла смерть и выбрала жизнь. Каждый день, когда ты говоришь «нет» спиртному, ты выбираешь жизнь.
– Ты так думаешь? Как же мне остаться трезвой? – спросила она.
– Делая то, что ты сделала только что: признавай свою слабость и проси помощи у других, у высшей силы и не полагайся на собственную силу воли. Тогда ты никогда не будешь одинокой, всеми покинутой, а если станет тяжело, постарайся заняться другими вещами. Но тебе будет нелегко. Так что загадывай каждый раз вперед только на день, большего мы не можем требовать от себя, – сказал он, и все закивали.
Какая-то женщина улыбнулась и добавила:
– Искушение будет всегда, но ты отодвигай его в угол комнаты, не ставь в центр всего. Занимай себя делами, и ты найдешь способы быть хозяйкой, а не рабой своих желаний. Тебе это по силам!
Доктор Каплински скромно, бочком вышел вперед.
– Тебе приходило в голову, что восьмое мая хорошая дата? Этот день всегда будет в Европе Днем победы и, конечно, днем печали по погибшим. Но и для тебя, Миррен, тоже. День победы над алкоголем – это день, когда ты обнаружила свою истинную натуру и вступила в сражение, которое тебе придется вести до конца жизни. Каждый раз, выбирая трезвость, ты одерживаешь еще одну победу. Сильвия и Джек могут тобой гордиться.
