Все ждали в глубокой тишине.
Трагические и сильные аккорды в басу прозвучали и замерли…
Лиза мгновенно обернулась от окна. Она узнала эту музыку…
Как долго преследовала она её после акта!.. И в том, что эти звуки раздались сейчас, она почувствовала какое-то предостережение…
Тобольцев поднял вдохновенные, сверкающие глаза…
За окном стояла безмолвная ночь и, как эти люди, слушала, казалось, мрачные трагические аккорды, мерно звучавшие среди напряженной тишины зала.
Тобольцев глядел в темь ночи. Очами властной фантазии он видел, казалось, мирные картины семейной жизни в этой несложной, задумчивой мелодии… А роковые аккорды в басу все падали, заглушая и разрывая наивный рассказ. Как будто из загадочной дали и мрака ночи шел кто-то, Безликий и Грозный. Ближе… Ближе…
– Свершилось! – прозвучал глубокий голос, от которого дрогнули нервы слушателей. – Из таинственного безмолвия Вечности к нам долетел торжествующий крик… Крик новой жизни… Невинное и чистое дитя!.. Загадочный гость из неведомого мира! Привет тебе от нас, печальных и усталых! Привет тебе…
Переливчатые и нежные звуки, словно рой бабочек под солнцем, вспорхнули из-под пальцев пианистки.
– Ах, этот беспечный смех ребенка! Как серебро звенит он в этих звуках… В них дрожат лучи солнца… Он ловит их ручонкой и смеется, смеется…
Раз!.. Трагический аккорд в басу упал, тяжкий, как молот, и все вздрогнули невольно, В лице Тобольцева, внезапно побледневшем, был неподдельный ужас.
Все ждали, затаив дыхание, а угрожающие аккорды звучали, приближаясь, как чьи-то властные и мерные шаги.
– Вы слышите их?.. Безумие?.. Преступление?.. Каким пророчеством веет от этих роковых шагов? Что положили вы в колыбель младенца?.. Вы, Парки, прядущие нити жизни?.. Невинный и чистый цветок! Тебе ли искупать чужие грехи?.. В твоих глазах отражается небо… Ангелы с белоснежными крыльями охраняют твой сон…
Раз! – глухо упал аккорд в басу… Два… Три… Казалось, враг отступал, бессильный перед заклинаниями. Аккорды звучали все глуше, как удалявшиеся шаги мрачной гостьи.
Характер и темп мелодии изменились внезапно. Звуки, полные радости, лились беспечно и игриво. Словно нежная рука низала ожерелье из жемчуга.
– О, вера отрока! О, иллюзии юности и жажда счастья! Какими дивными цветами вырастаете вы на дороге нашей жизни! Алые розы вдохновения… Вы, раскрывающиеся в час утренней зари!.. Введите меня в волшебные чертоги поэзии, где ждет меня бессмертие славы…
Раз! – внезапно и тяжко грохнул аккорд в басу… Два… Три…
Казалось, злобная рука ударила по ожерелью и разорвала нить звуков. Голос декламатора затрепетал от ужаса.
– Тень гигантских крыльев встала на дороге… Чьи это тяжкие шаги звучат там и догоняют? Кто это Безликий и Страшный, идет позади?.. Раз… Два… Три!.. Вот… вот… опять… Раз… Два… Три!.. Бежать!.. Искать спасения… Что это там, впереди?.. Кровавый туман встает, как призрак… Я вижу лица, искаженные дьявольским смехом… Они кивают мне… Прочь!!.. Я вас не знаю!..
Раз… Два… Три… – звучали неотступные шаги…
– Кто шепчет мне на ухо слова, полные мрака и безумия? Прочь! Я не хочу вас слышать!.. Чьи руки охватывают мою голову? Кровью пахнет от вас… кровью… Прочь!.. Пустите! Я ничего не хочу… Я вас не знаю!..
Раз… Два… Три… – неумолимо и мерно звучали шаги.
Вся захолодев, Лиза слушала этот лепет, этот безумный бред… Но из тумана будущего на неё самое глядело, казалось, бледное лицо Судьбы…
– Мистические предчувствия… Черные птицы из царства ночи и тьмы… Я слышу ваш шелест… Холодом могилы веет от ваших крыльев…
Глухие аккорды падали все реже. Страшные шаги звучали все дальше. Тени исчезали… Вот брызнули лучи солнца… Снова раздался смех…
– Да, гордый смех человека над бредом его ночей!.. Разве нельзя бороться?..
Раз… Два… Три!.. – все глуше звучали аккорды…
– Любовь… Ласка милой… О, какая отрада!..
Раз… Два… Три… – еле звучали далекие-далекие шаги…
И вдруг, словно разорвав заколдованный круг, как бы вырвавшись из плена бредовых идей, дикая, радостно-могучая мелодия полилась неудержимой волной… Казалось, победив сомнения, Обреченный ринулся вперед, к воле и счастью.
Все вздохнули невольно. Декламатор ступил вперед, широко открыл объятия, закинул голову как бы навстречу солнцу, и голос его вспыхнул силой и страстью.
– О, как легко льются звуки!.. Как свободно дышит грудь!.. Разве я – не царь жизни? Теперь вперед!.. Больше смелости! Больше дерзновения! Выше… выше… Солнце, здравствуй! Могучее солнце, одинаково светящее для всех… На крыльях вдохновения я несусь в твое волшебное царство… Жизнь, чудная, многоликая! Ты не уйдешь от меня! Я завоюю все твои вершины… Не пропущу ни одной возможности… Всеми радугами твоей многогранности я налюбуюсь досыта… Спасен!.. Спасен!.. Свободен!!!
Раз! – внезапно и властно грохнул страшный аккорд, как смертельный удар… Два… три…
Глухой крик сорвался с уст Лизы. Она видела, как пошатнулся декламатор, словно его ударили в грудь. Его широко открытые глаза вонзились в безмолвный мрак ночи, глядевший в окно… Казалось, сама судьба стояла там и ждала… Неотвратимая… Раз… Два… Три!.. – победно звучали мрачные аккорды. «Стой!.. – слышалось в них. – Ни шагу дальше!.. Я тебя настигла… И на этот раз тебе не уйти!»
– Вот она! – зазвучал трагический шепот. – Вы слышали его крик?.. Теперь конец… Неизбежный и ужасный… Конец борьбе… Конец мечтам… Ах! Я предчувствовал его всегда… в годы детства, среди лилий золотого сада… О, эта залитая солнцем дорога!.. Алые розы вдохновения… Недопетые песни… Мои гордые сны… Вернитесь!.. Где вы?
Раз… два… три!.. – с бесстрастностью рока звучало в ответ.
– Жалкий человек… Луч далекого Божества… Ты гибнешь во мраке адских сил, в неравной борьбе…
Раз… два… три…
– Боже! Неужели нет спасенья? Я слышу её за собой…
Раз… два… три…
– Ты, которого я дерзко отвергал в дни счастья…
Раз… два… три!..
– Забвенья!.. Забвенья! – сорвался полный отчаяния вопль. – Неужели нет ничего в мире, что заглушило бы эти ужасные шаги!?
Он оглянул комнату. Горящие глаза следили за его движениями… Но, минуя их, он остановился на белом, без кровинки лице Лизы, как будто именно к ней относилась вся эта драма Обреченного. Их взоры встретились, их зрачки расширились и впились в души друг друга как бы в сладострастии ужаса, как бы разрывая мистическим предчувствием завесу будущего… «Не уйти… не уйти… не уйти…»
Это было одно мгновение.
И вдруг точно дуновение пронеслось в белом зале. Пламя свечей испуганно шарахнулось, и трепетные тени заволновались по стенам. Казалось, ночь тяжело вздохнула за окном. Казалось, сама Судьба вошла в эти двери, и черные крылья взмахнули внезапно над головами людей…
