Собственно, первым разведчикам не ставилась задача сколько-нибудь детального обследования планеты. На этот мир вышли не с целью поиска новых сапиенсов — и старых вполне хватало. И не для обживания — свободных территорий в Союзе тоже было в избытке. Планету рассматривали в качестве потенциального источника полезных ископаемых, а потому разведчики смогли уделить Пузырю только самое поверхностное внимание. Они занялись своей основной работой и обнаружили неподалеку от Пузыря залежи архамассы. Все силы тут же были сосредоточены на скорейшей ее промышленной добыче, а изучение Пузыря отложили до иных времен. На планету перебросили соответствующую технику — и вольнонаемные рабочие приступили к сооружению лагеря и небольшого космопорта в сотне с лишним километров к юго-востоку от него. А уж потом сюда прибыли первые партии заключенных и принялись под соответствующим присмотром прокладывать шахты и строить поселок.
И вот тут-то Пузырь впервые и проявил себя. Однажды те, кто работал на строительстве Поселка-7, услышали отчаянную стрельбу со стороны Лагеря — до него было чуть более километра. Решив, что там начался бунт, часть охранников бросилась туда на помощь сослуживцам, на ходу пытаясь связаться с ними, но никто не отвечал. Как потом выяснилось, отвечать было просто некогда. Прибывшие из Поселка застали на огражденной территории с бараками и еще не обустроенной единственной пока шахтой только горстку переводивших дух охранников. Остальных, как и зэков, не было. Оказалось, что со стороны Пузыря бесшумно налетели на Лагерь некие твари (или это были искусственные создания?), похожие на огромные белые полотнища с тремя расположенными равносторонним треугольником красными глазами (или чем-то очень смахивающим на глаза). Несколько полотнищ нырнули в шахту, а остальные — десятка два, если не больше — принялись носиться над территорией Лагеря. И потянулись от них к тем, кто там был, какие-то тонкие белые нити. То есть нечто, похожее на нити, но, в отличие от нитей, совершенно убийственное. От людей, которых коснулись эти нити, не осталось даже горстки пепла — люди исчезли, вероятно, развеявшись на атомы. Причем уцелевшие охранники успели заметить, что исчезновение происходило не только когда нити опутывали голову или, скажем, руки жертв, но и когда просто касались одежды. И одежда, и обувь были в наличии, валяясь по территории Лагеря, а вот тел обладателей этой одежды и обуви не было. Безлюдными оказались и бараки, и шахта, из которой спустя какое-то время после нападения вернулись красноглазые налетчики. Уцелевшие охранники (те, кто не потерял самообладания) наконец-то принялись стрелять из индивидуального оружия, подключились и дежурившие на вышках. Это дало пусть запоздалый, но хороший результат — красноглазые дергались, от них отлетали куски, попадания были им явно не по вкусу. Они перестали метать нити и беспорядочно кружили над Лагерем, словно стая перепуганных птиц или сорванные ветром с веревок простыни. Простыни — именно так и стали их потом называть. Не выдержав стрельбы, загадочные налетчики сбились в кучу и умчались в сторону Пузыря.
Всего этого прибывшие из Поселка охранники уже не увидели. Оставалось довольствоваться только рассказами уцелевших и картинками камер слежения — камер на территории Лагеря хватало. Но то, что они показывали, не очень соответствовало описаниям тех, кто видел таинственных белых налетчиков собственными глазами. Не было там никаких красноглазых полотнищ и смертоносных нитей, а были какие-то неясные полупрозрачные тени. Подобные иногда чудятся в темных углах с перепою. Тени эти лениво колыхались тут и там, почти сливаясь с окружающим, и выглядели не опаснее плывущих в небе облаков. Но было на картинках и другое. Были глазеющие куда-то вверх охранники — и вдруг то один, то другой из них падал и в какой-то неуловимый миг исчезал, оставляя на земле одежду и обувь. Были не успевшие выскочить из бараков зэки из отдыхавшей смены — они тоже исчезали, кто на нарах, кто в проходах. Были и те, кто трудился в забоях — и растворился, даже не успев увидеть угрозу. О каком-то массовом психозе и речи не шло — дело тут было явно в каких-то созданиях, выбравшихся из Пузыря. Они хорошо различались человеческим глазом, а вот аппаратура их почему-то почти не воспринимала. Что-то заставило красноглазых совершить убийственную вылазку из мест своего обитания.
Итак, первые партии зэков и большинство персонала, включая начальника Седлага, бесследно пропали. Такого феномена на территориях Межзвездного Союза еще не наблюдалось…
И что тут следовало предпринять? Свернуть все работы и убраться подальше от таких опасных соседей, возможно, порожденных какой-то иной цивилизацией, давно сгинувшей — или и являвшихся этой самой цивилизацией? Разумеется, в верхах было принято прямо противоположное решение. На Пятку перебросили войска, и в то время как новые партии заключенных возобновили добычу архамассы, крупная танковая группировка, оснащенная самым современным оружием, вторглась на территорию Пузыря. Что там происходило, осталось неизвестным — связь в Пузыре почему-то не работала, а наземные и орбитальные сканеры, как уже отмечалось, ничего не показывали. Танки могли, при благоприятных условиях, преодолеть эти пять сотен километров с запада на восток за шесть-семь часов, но это если просто прокатиться с ветерком. А если вести бои?
В общем, возвращения группировки ждали двадцать дней. С каждым этим днем уверенность в успехе становилась все меньше, и на Пятку в спешном порядке перебрасывали дополнительные войска. Они оцепили по периметру весь Пузырь и держали его под прицелом, опасаясь, что оттуда вновь полезет какая-нибудь смертоносная дрянь.
Когда надежда на возвращение танковой армады угасла совсем, встал вопрос, что делать дальше. Раздолбать Пузырь парой-тройкой атомных бомб? Это был бы сильный и наверняка эффективный ход, но что тогда будет со строящимся Седлагом? Уж слишком близко он располагался к Пузырю. Потерять объект добычи архамассы в верхах не захотели. И решили пройтись по подпузырным пространствам армией автономных универсальных боевых роботов. А заодно и проверить их умения не на полигоне, а в деле.
Проверили. Ни один робот не вернулся.
В верхах заскрежетали зубами, разразились проклятиями и приняли новое решение: с орбиты забросать Пузырь по квадратам мощными бомбами. Не атомными.
Забросали. Пузырь поглотил их, не показав никаких признаков несварения желудка и не претерпев изменений, а сейсмографы не зарегистрировали ни одного сотрясения почвы. А значит, ни одна бомба не взорвалась.
И только после всего этого пришли к иному мнению: заменить оцепление Пузыря погранзаставами, бойцы которых будут постоянно вести за ним наблюдение и немедленно реагировать на появление оттуда каких бы то ни было агрессоров. Так и возникла на Пяточке Пограничная служба, штаб которой располагался к северо-востоку от Поселка, в тылу одной из погранзастав.
За время, прошедшее с момента создания Пограничной службы, выяснилось, что твари выбираются из Пузыря только с южной и западной его стороны, причем на участках, расположенных ближе к Седлагу. Еще в период военных экспедиций красноглазые несколько раз пытались напасть на Лагерь, но были обращены в бегство. Не оставалось сомнений в том, что Простыни лезут к шахтам не потому, что в Пузыре им слишком скучно, а с одной определенной целью, которая обозначилась еще при первой атаке: не допустить добычу архамассы в Седлаге. Сами ли они так решили или действовали по какому-то приказу, было загадкой.
