– Во-во, – скопировал Годзиллу Крис. – Если бы не я его, то он бы меня, так что и я по-другому не мог.
Юрий Гальс сопел все громче. Казалось, мозги его в черепной коробке скрипят от напряжения.
– Ты хочешь сказать, что освободился и разыскал Янкера?
– Нет, Юра, дело вообще не так было. Ты отчалил, а мы с Эриком вдвоем остались. И поскольку мы дружили когда-то, он не смог отказать мне в последней просьбе.
– И что за просьба? – прохрипел Годзилла.
– Когда мы были на Нова-Марсе, я в том храме, в горах, нашел одну бабахалку. Ма-аленькую такую, но очень эффективную. И очень похожую на наше стим-драже. Я ее в коробку с драже и положил, и таскал с собой в комбезе. Ну, и попросил Янкера сунуть мне в рот это как бы драже. Чтобы коньяк зажевать, который он в меня влил. Видно, еще один грех на душу он брать не хотел – последняя просьба все-таки… Дальнейшее, думаю, понятно.
Юрий Гальс выкатил глаза так, что они только чудом не выпали из орбит.
– Ты чего мелешь, Гладик?! Полнейшим идиотом меня считаешь, да? Если ты Янкера… то как же он мне мейлы посылал? В мертвом состоянии, что ли?
– Один мейл был коротким: «Жди». Другой подлиннее. – Габлер говорил очень медленно, буквально роняя слова, одно за другим. – О том, что за ним веронцы увязались, и он будет их уводить. А груз, мол, на вокзале, уник, кажется, двенадцать – пятьдесят шесть или пятьдесят семь… уже не помню. Забирай, мистер Гальс, и действуй. А он заляжет, а потом с тобой свяжется. Эти мейлы именно я отправлял, Юра, с деска Янкера. И носился ты, Юра, с пустышкой. Ты пустышку забрал и улетел. А я в сторонке стоял и смотрел, и то, что тебе было нужно, в моем нэпе лежало. А теперь уже не лежит. Очень далеко отсюда эта штучка, Юра. Вот так.
Годзилла издал какой-то сдавленный звук и, кажется, перестал дышать. Его правая рука отпустила плечо Криса, и Гальс начал медленно, как в невесомости, распрямляться на спине у Габлера, запрокидывая изумленное до предела лицо к потолку. Даже не изумленное, это слово было неточным, а другого слова для определения того выражения, которое, кажется, навеки обосновалось на физиономии Годзиллы, Крис просто не знал. Ему не приходилось еще видеть такое, даже в объемках.
Впрочем, он недооценил сослуживца. Не прошло и двух секунд, как Юрий Гальс спохватился и начал обратное движение, чтобы вновь припечатать плечо Габлера к полу. Но не успел. В отличие от Криса. Неторопливо рассказывая о Янкере и своих мейлах, Габлер задействовал экстру. И теперь сделал невероятное усилие и начал переворачиваться с живота на левый бок, сталкивая с себя минохианца. Тот покачнулся и наклонился в сторону, упершись левой рукой в каменный пол. Оттолкнулся ладонью, стараясь вернуться в прежнее положение, – но ему не хватило времени. Кисть Габлера, который давно поджидал подходящего момента, скользнула в набедренный карман комбинезона – пальцы с треском отлепили застежку – и извлекла оттуда то, что там лежало. В следующее мгновение острый мрамор вонзился в правый глаз Годзиллы, и гигант взревел, отшатнувшись и хватаясь руками за лицо. Выбравшись из-под него, Крис рванулся к излучателю. Схватил его и моментально развернулся, нацелив ствол на Юрия Гальса. Тот, продолжая орать, пытался встать на ноги, но Габлер тут же полоснул лучом ему по коленям, и Годзилла осел на пол.
– Такое не прощают, Юра, – сказал Габлер и еще раз прошелся лучом по сослуживцу, на этот раз отдельными импульсами, точечно, поперек груди. – Считай, что мы квиты.
Гигант захлебнулся собственным криком и завалился на спину. Крис шагнул к нему, не опуская оружия, и едва не оглох от нового крика:
– Только не в голову!
Это кричал Нери. Он ворвался в помещение с излучателем в руке и бросился между Годзиллой и Габлером.
– Ты что, аквила, сдурел? Он нам целым нужен, а не кусками!
– Не преувеличивай, сы-сы, – усмехнулся Крис. – Я его шинковать и не собирался. Целый он, у меня заряд на минимуме. Надеюсь, ваши помощники крионику с собой прихватили?
Нери свирепо взглянул на него и склонился над распростертым на полу Годзиллой, освещая тело гиганта своим фонарем. Прицепил излучатель к поясу комбинезона, достал из кармана наручники – и тут же сунул обратно. Вновь метнул взгляд в Габлера:
– Давай, бери, тащим в леталку!
– Ну уж нет, – покачал головой Крис. – Уж кого-кого, а его я таскать не буду. Ни живого, ни мертвого. Зови летунов, пусть подсобят.
Осот злобно выругался и выскочил из помещения.
– Командир, мы его взяли! – донесся до Габлера его удаляющийся голос.
«Мы…» – файтер вновь усмехнулся.
Но тут же встрепенулся и сам связался с Юргеном Роймером, чтобы сообщить о том, как провел их всех Юрий Гальс.
Годзилла не шевелился и, кажется, не дышал, что было и не очень странно при таких-то попаданиях. На месте правого глаза у минохианца алело кровавое пятно. Посветив фонарем по камням, Габлер нашел и поднял с пола мраморную фигурку, которую выпустил из руки, бросаясь за излучателем. Острый рог мифического зверя был красным от крови Годзиллы. Файтер подошел к стене, сорвал несколько алых лепестков и обтер фигурку. Еще на борту брига, переодевшись, он вытащил единорога из кармана куртки и переложил в комбинезон. Как будто знал, что ему вскоре пригодится этот символ планеты в системе Карны. Правда, теперь вручать отцу эту вещицу в качестве сувенира было бы как-то не очень…
Крис засунул мраморного единорога в набедренный карман и, не глядя на человека, обрекшего его на смерть, направился к выходу из пирамиды. Свернул в основной тоннель и остановился, пропуская мимо себя Нери и пилотов – те были уже без травинок.
Он не сомневался в том, что Годзиллу вернут к жизни. Сейчас по-быстрому заморозят, а в лечебнице откачают – обычное дело с файтерами. Если бы он, Габлер, намеревался обеспечить минохианцу окончательную смерть, то действительно нарезал бы мелкими кусками, а то и вообще сжег, чтоб и пепла не осталось. Однако делать это он не собирался. Во-первых, потому что Юрген Роймер такого бы не одобрил, и это могло бы осложнить судьбу файтера второго ранга Габлера. А во-вторых… Да, попадись Годзилла ему тогда, на Карабинерной, – без вопросов. Стер бы в порошок… если бы сумел. А теперь, по прошествии времени… В конце концов, это было бы не совсем честно. Счет был бы один – ноль в пользу гладиатора-спартаковца, а так все нормально: один – один. Боевая ничья. Больно было Годзилле? Больно. Ну и достаточно. Дырки в груди залатают, колени подправят, глаз новый вживят или этот восстановят – будет как новенький. Вполне пригодный к дальнейшей жизни.
Крис в очередной раз усмехнулся и вышел из полутьмы пирамиды на солнечный свет. Как всегда после экстры, хотелось где-нибудь посидеть, не делая резких движений.
…Вопреки ожиданиям Габлера, командир Осота не только не высказал неудовольствия по поводу нетоварного вида Юрия Гальса, но и крепко пожал эфесу руку. И Крису стало ясно: Роймер прекрасно понял, какие чувства побудили его, Габлера, так негуманно обойтись с сослуживцем. А вот остальные твинсы, не знающие о взаимоотношениях Криса и Юрия Гальса, понять это не могли и смотрели на «минерву» с неодобрением – их бонусы были под угрозой. Впрочем, косились на него далеко не все. И никаких претензий ему не предъявляли. Даже Нери. Да и какие тут могли быть претензии? Кто, как не он, Габлер, избавил их от дальнейшего пребывания в этом не самом лучшем месте во Вселенной?! Правда, им пришлось еще с часок поскучать среди развалин Тикатпцменхрпатца.
