До недавних пор чужаки так же наблюдали и за другим Копьем, которым обладал Аллен Сюрре – Император Ромы Юниона. Ныне это Копье находилось вне пределов чьей-либо досягаемости. Где именно, и почему оно теперь недосягаемо, Габлер не уловил. Во всяком случае, ответов на эти вопросы он в своей памяти не обнаружил.
Да, чужаки уже сравнительно давно предпринимали попытки добраться до этих предметов с удивительными, лежащими по ту сторону правдоподобия свойствами. Технические устройства Иных не раз проникали в Виа Лактеа для проведения экспериментов. В итоге чужакам удалось обзавестись сторонниками среди ромсов, но результата это так и не дало – Копье Судьбы продолжало оставаться недоступным.
Крис был почти уверен, что задавал вопросы о том, как появились эти предметы на древней Земле и на каких принципах действуют, но ответов его память, опять же, не сохранила. И он очень сомневался… вернее, совершенно не сомневался в том, что не понял бы этих принципов, обладая знаниями всего лишь в объеме школы, неоконченного нэви-колледжа и учебного центра Стафла.
И насчет того, что именно угрожает Вселенной чужаков, в голове был полный ноль. Впрочем, нет, не полный. Сохранилось представление о некой «болезни», которая распространяется по чужим пространствам, делая их абсолютно непригодными для жизни. Болезнь иной Вселенной была неизлечимой. Точнее, чужаки не знали, как ее излечить.
Обдумывая такое невеселое положение дел у чужаков, Габлер задал вопрос то ли себе, то ли неизвестно кому: а вдруг, если чужаки переселятся сюда, болезнь последует за ними и поразит и эту Вселенную? Но никаких воспоминаний об ответе – если он был – Крис в своей голове не отыскал. А может, на такой вопрос не ответил бы никто. Даже боги, в которых верили в разных частях Империи.
Присутствовало в этой полупризрачной беседе и заявление о том, что чужаки никоим образом не намерены действовать с позиции силы и настроены исключительно на мирное сосуществование и невмешательство в дела ромсов. И готовы к сотрудничеству.
Принципы, конечно, были хорошими. Но насколько они соответствовали истинным намерениям Иных?
Да, общение было внезапно прервано, и причиной этого, вероятно, послужило все то же местное «молочко от бешеной коровки», как иногда выражался при посиделках в «Русалке» землянин Гена Тихомиров из девятой вигии, имея в виду качество выпивки. Обдало вдруг Криса это молочко, и он обнаружил себя в хвойном лесу. И здесь Габлер чувствовал себя гораздо более комфортно, чем в предыдущей белизне с оттенком серого, в которой не было ничего от реальной жизни.
Он вновь был в одиночестве и, возможно, опять находился в каком-нибудь прошлом.
Но очень скоро выяснилось, что это не так – здесь коммуникатор работал, и Арамис почти сразу отозвался на вызов. Долго держать связь было опасно, но разговор никак не удалось втиснуть в рамки нескольких секунд.
Поскольку оказалось, что он, Кристиан Габлер, ухитрился пропадать неизвестно где ни мало ни много, а целых двое суток!
Из торопливых слов Арамиса выяснилось следующее. И гинеец, и Кирилл, и Низа тоже побывали в прошлом, у поселка колонистов, где наблюдали тот же самый приход (или привод) экипажа первого корабля Экспло. Причем друг друга они там не видели. Затем их выбросило в настоящее, неподалеку от плота, хотя и в разных местах, а Кирилл и вовсе обнаружил себя в реке (но излучатель сумел спасти). Разыскали они друг друга с помощью коммуникаторов довольно быстро, а вот с Габлером связи не было, и он не спешил появляться у плота. Посовещавшись, они решили доложить обо всем полковнику Айону. Из разговора с ним стало понятно, что «молоко» изъяло из их жизни без малого восемь часов. Полковник раздумывал недолго и приказал группе двигаться дальше. А Габлер… А что Габлер? Появится – выйдет на связь. Не ждать же его неизвестно сколько времени. Так что троица взошла на борт «Ковчега» и продолжила водный поход. Добравшись до порогов, перетащили плот посуху и вновь пустились по воде. Две ночи провели на берегу, у реки, и за все это время никаких происшествий не было – ни на воде, ни на суше. Аполлон пошутил и угомонился. Или просто решил немного отдохнуть. В данный момент группа уже удалилась от реки и находилась, как выяснилось после уточнения координат, в двадцати семи километрах от Габлера. Получалось, что «молоко» было к нему благосклонно, сразу, безо всяких плаваний на плоту и стаптывания обуви в лесных переходах, перенеся его не только вновь на Второй континент, но еще и в окрестности горной системы Карфаген – отсюда до гор было менее пятидесяти километров.
Троица искателей должна была до вечера или, во всяком случае, до утра добраться до того места, где сейчас находился Габлер, и ему оставалось только ждать. Теперь у него было достаточно времени для того, чтобы обдумать все случившееся с ним и решить, стоит ли рассказывать об этом товарищам. Никаких доказательств реальности встречи с чужаком он предъявить не мог, а слова… Словам могут и не поверить.
Он растянулся на усыпанной сухими иголками земле, подложив под голову нэп, и стал смотреть в серое небо.
А не могло ли быть так, что это именно наблюдатель из иной Вселенной устроил их встречу? Почему в этот междувременной слой – или как его там? – занесло только его, Криса Габлера? Или такое перемещение – все же проделки «бешеного молочка», а чужак просто воспользовался случаем, чтобы заверить ромсов в лице Криса в добрых намерениях?
Оставалось только гадать…
Пасмурное небо все-таки не вытерпело и начало поливать землю мелким дождем, и Габлеру, чтобы не натягивать на голову капюшон, пришлось перебраться под густые пахучие лапы здешней сосны или ели. Было довольно тепло, есть-пить пока не хотелось, и он, лежа на спине и вдыхая запах хвои, погрузился в раздумья.
Довольно скоро размышления о чужаках и перспективах дальнейшего житья-бытья Империи в свете намерений жителей иной Вселенной перешли в мысли о его, Кристиана Габлера, собственных перспективах. Служба службой, но бегать-прыгать что в Стафле, что в Твинсе хорошо, когда еще не очень виснет на плечах груз прожитых лет и впереди, как ты думаешь, гораздо больше годков, чем осталось в прошлом. Что делать дальше, чем заниматься, когда выслуга лет позволит попрощаться с силовыми структурами? И как быть с Низой? Согласится ли она покинуть свои подземелья, свой круг?
Думы эти отнюдь не добавляли хорошего настроения, и Габлер постарался избавиться от них, переключившись на что-то другое.
И незаметно уснул под монотонный шорох дождя…
Он сидел на ложе в каюте галеры «Гней Помпей Магн», и Низа сидела рядом с ним. А потом медленно начала опускаться на спину, не отводя от него взгляда черных глаз. Но теперь в них был не мрак неведомых безжалостных бездн, как тогда, а теплый свет весеннего солнца. Он потянулся к этим глазам, чтобы поцеловать их, но там вдруг прорезалась тревога, и Крис всем своим существом ощутил неведомую опасность.
Еще не до конца проснувшись, он чисто автоматически врубил экстру и поднял голову от нэпа, собираясь вскочить на ноги. И замер, так и держа голову на весу. Метрах в десяти от него возвышался среди деревьев очень впечатляющий на вид зверь. Стоял он на задних лапах, чуть приподняв передние, и смотрел под опутанные паутиной хвойные ветки прямо на Габлера. Нехорошо так смотрел, оценивающе, приоткрыв зубастую пасть. Отличали зверя рост под два с половиной метра, крепкое телосложение и буроватая, с проплешинами, длинная шерсть. Ну, и весьма внушительные когти, которыми очень легко и удобно раздирать добычу. Хоть зверь был и местный, аполлонский, но очень смахивал на земных медведей, которые вроде бы до сих пор еще водились в Сибирской России.
