Файтеры уже карабкались на уступы, и Крис как-то отстраненно подумал:
«А ведь я мог быть там, среди них… Если бы не встретил Эрика… Все было бы иначе… – Внезапно ему в голову пришла другая мысль: – А ведь через орудийную шахту в низине тоже можно проникнуть в храм! Хотя… если жрецы подавляют работу всех приборов, то как ты ее отыщешь, эту шахту? Не простукивать же каждый метр…»
Он перевел взгляд на тот фрагмент экрана, под которым сидел Индилайнон. Там был виден участок плато перед фасадом храма, пока безлюдный… Нет, уже не безлюдный – на экране появились первые файтеры. Они выскакивали из-за края плато – один за другим, шеренга за шеренгой, – на ходу возвращая винчи на пояса боевых комбинезонов. Эта масса с излучателями в руках ринулась к беломраморному зданию, стремясь как можно быстрее преодолеть открытое пространство. Щитки шлемов были подняты, и Габлер видел лица бегущих людей. И узнал вигиона Сколу, Янека Бута, Портоса и других. Двадцать третью вигию легиона «Минерва» бросили в атаку первой. Как «специалистов» по горному храму. В двери вновь, как когда-то, полетели гранаты из подствольников – и вскоре первые файтеры ворвались в зал с двумя рядами колонн. Никакого противодействия им не было оказано. А у края плато появились группы эфесов, катящих к храму тяжелые излучатели. Вся эта картина казалась какой-то нереальной, словно в давней мультяшной детской арте о Капитане Непобедимом, и Крис не сразу понял, почему у него возникло такое ощущение. А потом сообразил: тишина. В шестом регуляторе стояла тишина, и ни одного звука не доносилось с экрана.
– Мы не будем их трогать, пока ты не переговоришь с ними, – произнес Ориобеллиз, и голос у него вновь был бесцветным. – Иди, мистер Габлер, если есть такое желание. Крини выведет тебя в нужное место.
– Спасибо, ондаллио Ориобеллиз, – сказал Крис и вслед за молодым самооборонцем направился к невидимому выходу.
Напоследок он бросил взгляд на Низу. Ее лицо было спокойным. Кажется, судьба Габлера ее нисколько не интересовала. И он вдруг с особой остротой понял, что они совершенно чужие друг другу.
И все-таки продолжал считать эту беллизонку сестрой. Старшей сестрой…
Но вот что ему вдруг показалось, причем уже не в первый раз: это была не та Низа, какую он знал раньше. Возвращенная к жизни беллизонка стала несколько иной. Крис не мог бы сказать, в чем именно тут дело, но был убежден: девушка изменилась. Внутренне изменилась. Что-то необычное сквозило в ее взгляде. Что-то жесткое. Такая Низа была способна идти напролом, по трупам, не считаясь ни с чем и ни с кем.
«Куда ты лезешь, психолог-самоучка? – одернул себя Габлер. – В себе до конца не в состоянии разобраться, а туда же… Сколько ты ее знаешь? Может, она всегда была такой…»
Но ощущение того, что с Низой произошли перемены, не исчезало.
«Или причина – в ее проснувшихся знаниях?» – подумал Крис, покидая тихий зал.
Шестой регулятор остался за стеной, и крини повел Габлера к лифту. Переместившись вверх на неизвестно какое расстояние, они вышли в таком же пустынном коридоре, только тут на стенах почти не было узоров. Крис невольно прислушался, стараясь различить шум вторжения, но тишину нарушал только звук их шагов. Самооборонец поднес призму к губам и произнес несколько слов на своем языке. В ответ раздался голос Ориобеллиза, и крини прибавил ходу. Вероятно, глава общины, глядя на экран, подсказывал, до какого места подземелий продвинулись ворвавшиеся в храм файтеры. Коридор сменился каменной площадкой, от которой вверх и вниз круто уходила узкая лестница без перил. Они поднялись по ней метров на двадцать, и крини, пригнувшись, нырнул в темный проход. Вновь, не останавливаясь, переговорил с Ориобеллизом и повернул за угол. Там открылось квадратное помещение со сводчатым потолком. Его левая и правая от входа стены напоминали открытые шкафы с широкими каменными полками. И лежали на этих полках разные каменные же, похоже, вещи: шары величиной с яблоко, нечто наподобие больших ложек, кубики со сквозными дырами, что-то еще… Габлер хотел задать вопрос о предназначении этих странных изделий, но тут самооборонец остановился и сказал, повернувшись к нему:
– Скоро будет еще одно проходное помещение, за ним находится коридор, перпендикулярно. Он перегорожен стеной, и сейчас имперцы пытаются эту стену пробить. Но там не обычный камень, а с покрытием… Возиться с ним можно долго. Я открою проход, и ты выйдешь в коридор, к имперцам. Проход останется открытым. Если что – тут же назад. И я сразу его закрою. Там стена тоже с покрытием. Ну, а получится переговорить с ними – переговори. А потом, когда ты вернешься, не убедив их, пол коридора исчезнет… и все они тоже исчезнут.
Этот парнишка не сомневался в том, что у него, Габлера, ничего не выйдет…
– Вы и в самом деле способны сразу испепелить их всех? – спросил Крис.
– Сразу всех – нет, – ответил самооборонец. – Только на определенном участке. Но таких участков тут много, мы успели подготовиться. До нас имперцам никак не добраться.
У Габлера вновь похолодело на душе. Сумеет ли он убедить файтеров повернуть назад?
«Я просто обязан попытаться, – сказал он себе. – Иначе не будет мне покоя ни в одном слое фии…»
– Тебе все понятно, мистер Габлер? – спросил крини.
– Да, – кивнул Крис.
Вслед за провожатым он пересек комнату и вышел в коридор. Самооборонец повернул налево, в тупик. Точнее, в кажущийся тупик. В этом Габлер убедился, когда боец погрузился в стену, как в кисель. Он проделал то же самое и оказался в нешироком помещении, до противоположной стены которого было метров пять. В неярком свете виднелись два длинных выступа почти у самого пола. Возможно, они выполняли функцию лавок. Хотя зачем сидеть в этой пустой комнате, Крису было непонятно. Впрочем, разве что-то изменится, если он найдет ответ на этот вопрос? Приглядевшись, он обнаружил что-то напоминающее круглую решетку с мелкими отверстиями, вделанную в стену, внизу, в одном углу и косо торчащий из пола короткий стержень в другом углу. Стержень был явно не каменным и выглядел какой-то вполне современной деталью.
Крини прошел через все помещение и замер у дальней стены. Габлер приблизился к нему и почти сразу сообразил, чем занимается беллизонский боец, состроивший такую сосредоточенную мину. Свет, льющийся от камней перед крини, сначала потускнел, а потом и вовсе сошел на нет. Стена подернулась дымкой, и в этой дымке зашевелились какие-то тени. Лицо самооборонца словно оттаяло, и он сказал:
– Сейчас ты увидишь все, что происходит в коридоре. Выход туда вон там, ближе к углу, – он слегка повел рукой влево, – я его уже открыл. И создал там значок… Вот, он уже появился. Изучи обстановку и можешь выходить.
В стене, в полутора метрах от пола, вспыхнул желтый кружок размером с денарий. Дымка пропала… Как и стена? Крис шагнул вперед, протянул руку, и его пальцы наткнулись на твердый камень. Разумеется, стена осталась на месте, только стала прозрачной. Крис подошел еще ближе к ней и окинул взглядом довольно широкий коридор, который отделяла от него невидимая сейчас толща камня. В отличие от других коридоров подгорной обители, в этом было людно. Очень людно. Файтеры в серых, принявших цвет здешних камней комбинезонах, стояли чуть ли не впритык друг к другу. Судя по лицам, тут находилась не только двадцать третья, но и двадцать четвертая вигия – Габлер разглядел Спартака, Рика и еще пяток знакомых из этого подразделения, включая вигиона двадцать четвертой. Тот что-то втолковывал Андреасу Сколе, а Скола только хмуро кивал. За их спинами столбом возвышался Пекка Йокела, оправдывая свое прозвище. Рядом с ним переминался с ноги на ногу Расуль Сагдиев. Ивар Хильде – Молчун – стоял плечом к плечу с Адамом Сиреной и левой рукой теребил собственный нос. Слева от Криса, у перегораживающей коридор стены, работали двумя тяжелыми излучателями Портос – его Габлер узнал по фигуре – и кто-то еще. Эта работа результата не приносила. А буквально в метре от Криса подпирал плечом прозрачную стену Гамлет Мхитарян. Расположение файтеров было просто вопиющим с точки зрения безопасности. Все это скопление не составляло никакого труда превратить в кровавый фарш десятком брошенных гранат. Но беллизонские жрецы уготовили файтерам иную долю…
