В общем, перед Крисом стояла на тонких каблуках хошка, и весь ее вид говорил о том, что она не просто хошка, а хошка столичная. И эта женщина с мастерски взбитыми длинными волосами вполне соответствовала уровню столицы Империи.
Ничего пока не отвечая красотке, Габлер быстро оценил открывающиеся перспективы. И они показались ему весьма благоприятными. Провести ночь в коллхаусе, да еще и в такой компании – чем это хуже отеля космопорта? Ну, не будет терм, но ванная-то найдется! Опять же, не придется светить своей физиономией в порту, перед камерами видеонаблюдения… Да и физиология – ее пока никто не отменял. Сбросить, так сказать, балласт…
И главное, пожалуй, было вот в чем: развлечения с хошкой давали возможность хоть на время отбросить все мысли, подавить воспоминания, перестать копаться в себе и забыться. Отключить голову, дать полную волю тому, что находится гораздо ниже… а там, глядишь, и проклюнется какой-то свет… Ну, и выпитая водка влияла очень даже положительно – не вела к сонному отупению, а призывала к действиям, приятным и полезным для организма…
– Не возражать-то я не возражаю, – сказал он и встал. – Но лучше не сидеть, а прогуляться. Ты ведь знаешь, куда?
– Разумеется, мистер, – очаровательно улыбнувшись, проворковала красавица. – Тут всего полквартала. Не разочаруешься.
– Надеюсь, – улыбнулся в ответ Крис.
Коллхаус и в самом деле находился поблизости – он располагался на первом этаже многоэтажного здания на другой стороне улицы, отделенного от тротуара полосой клумб и деревьев. Название его весьма обнадеживало посетителей: «Блаженный уголок». Комната, в которой оказались Габлер и хо, была выдержана в приглушенных зеленовато-желтоватых тонах и предоставляла все возможности для содержательного отдыха. А именно, необъятное ложе, отражающееся как в зеркальной стене рядом с ним, так и в зеркальном потолке. Имелась там и другая мебель – два столика, кресла, что-то еще, но все эти предметы как-то терялись на фоне флагмана, главным назначением которого было вовсе не служить местом отдыха. Ложе являло собой арену сексуальных игрищ и ждало очередных игроков.
Имя хошки, по мнению Габлера, вполне соответствовало ее потрясающей внешности: Сейнеди. Была в нем и обволакивающая вкрадчивая мягкость, была в нем и задорная призывная звонкость… Впрочем, и сокращенное до «Сей», оно звучало весьма привлекательно, намекая на необъятные поля блаженства. Сей, мол, сеятель, сей…
Предвкушая долгий посев, Крис заказал вино и всякие фрукты-сласти. В выборе вина он последовал совету Сейнеди, положившись на ее вкус, – а посоветовала хошка белое сухое вино «Золотой дождь». Две бутылки. Когда Габлер, завернувшись в банную простыню, вышел из ванной, одна из этих стоящих на столике бутылок была уже открыта, и часть ее содержимого переместилась в фужеры. Накидка Сейнеди, не переставая мерцать, лежала на подлокотнике кресла, а в самом кресле, поджав под себя ноги, сидела хошка. Туфли Сейнеди тоже сняла, и они двумя темными зверушками притаились под столом. А черная сумочка примостилась на столе, возле вазочки с кубиками и пирамидками из горького шоколада.
– Ты что, мыться сюда пришел, что ли? – капризно поинтересовалась Сейнеди. Голос у нее был приятный, какой-то бархатистый, обволакивающий. – Я тут жду, жду, уже и налила сама. – Она кивнула на фужеры. – А ты все моешься, будто воды не видел… Приезжий, что ли?
– Молодец! – похвалил хошку Крис и уселся в кресло напротив нее. – Умелые у тебя руки, как я погляжу.
– И не только руки, – многозначительно сказала Сейнеди и провела кончиком языка по своим пухлым губам.
– Не сомневаюсь, – усмехнулся Габлер, выбрал на блюде апельсин побольше и принялся его чистить. – Приезжий ли, не приезжий, а чистота – залог здоровья. Слышала такое выражение?
– Не умничай! – фыркнула хошка. – Лично я в грязи не валялась.
– Не сомневаюсь, – повторил Крис и протянул ей апельсин. – Я, знаешь ли, тоже, но душ лишним не бывает. Хоть я и не приезжий.
– Согласна, – кивнула Сейнеди и аккуратно, двумя пальцами, поднесла ко рту дольку апельсина. Вытянула губы трубочкой и сделала сосущее движение, игриво посматривая на Габлера.
Крис понимающе улыбнулся, чувствуя, как кровь устремилась к паху.
– Ничего, что я в одной простыне, а ты нет? – намекающе спросил он.
– Это поправимо, – ответно улыбнулась хошка. – Сейчас разденусь. Только сначала вымой себя не только снаружи, но и внутри. Омой душу «Золотым дождем». – Она потянулась к своему фужеру.
– Красиво излагаешь! – восхитился Габлер.
– А то! – выпятила подбородок хошка.
Крис взял фужер. От вина исходил восхитительный аромат. Правда, с примесью легкой горечи.
– До дна, – предупредила Сейнеди и, полуприкрыв глаза, сделала длинный глоток.
Габлер не имел ничего против. Вкус у вина тоже оказался замечательным, и все та же горчинка придавала этому вкусу особую прелесть.
– Недурственный дождик, – одобрительно сказал Крис и отправил в рот шоколадную пирамидку.
Сейнеди продолжала бросать на него шаловливые взгляды, потягивая вино. Ее точеные ноздри едва заметно раздувались. Не выпуская фужер из руки, она поставила ноги на пол, причем ухитрилась сделать это так, что ее бедра обнажились чуть ли не полностью. Бедра у нее тоже были хоть куда.
«Не хоть куда, а известно – куда», – мысленно усмехнулся Габлер, все еще сдерживая себя. В таких делах он спешить не любил. Да и куда спешить-то? Галера только завтра, в десять…
– И где это таких красавиц выводят? – продолжая прелюдию, спросил он, не отводя взгляда от бедер хошки. – Питомник какой-то есть, что ли?
– Может, и есть где такие питомники, только я без них обошлась, – кокетливо ответила хошка, выгнула спину и сделал еще один глоток. – Да и не было у нас в Геркулануме никаких питомников.
Она потянулась к столику, взяла желто-зеленый пятнистый лиморин и впилась блестящими зубками в его сочную мякоть.
«Геркуланум – это на Тиррене, портовый город… – как-то отрешенно подумал Крис. – Кирилл Устинюк оттуда родом… Был…»
Он прожевал шоколад, по-прежнему глядя на Сейнеди. А она еще больше обнажила бедра и расставила ноги, так что взору Габлера открылся белый треугольник ее трусиков. Но толчки крови, которые он только что отчетливо ощущал, почему-то не участились, а, наоборот, стали реже и слабее.
«Что такое?» – удивился он, чувствуя, что его тянет уже не туда, к белому треугольнику и тому, что скрывается под ним, а в противоположную сторону, к спинке кресла, на которой так удобно можно устроить затылок и закрыть глаза.
Судя по всему, белое сухое вино «Золотой дождь» встретилось в желудке с водкой «Рея Сильвия», и эта встреча не встряхнула организм, а дала расслабляющий эффект.
«Этого еще не хватало… – проплыла полусонная мысль. – Так опозориться… А ну, взбодрись…»
Крис попытался податься вперед, но вместо этого всей обмякшей вдруг спиной влип в изумительно удобную спинку кресла. Прежде чем глаза его закрылись, он, уже ни о чем не думая, уловил взгляд Сейнеди. Холодный, деловитый взгляд…
