– Да я бы себя перестал уважать, если бы знакомился с такой поганью, – поморщился Габлер.
– Но-но, без оскорблений! – Пес произнес это вполне добродушным тоном, и это добродушие было Крису понятно.
«Своей характеристикой ты подтвердил, что знаешь моего ушастого, и теперь не отвертишься, – примерно так думал местный «хозяин». – Ты у меня на крючке, и сделаешь так, как я потребую. И никуда ты не денешься».
Такие мысли позволяли без труда справиться с порывом гнева. Да и из-за чего гневаться-то? Из-за того, что погань назвали поганью?
Ушастый обиженно сопел, но молчал – не он тут был главным. А главный продолжал, запихнув в рот вторую половину лиморина:
– Знакомиться с ним ты, может, и не знакомился, но обобрал вместе со своим приятелем-файтером до ниточки.
– До ниточки! – фыркнул Габлер. – Просто заставили вернуть то, что он с другими твоими подопечными, – он выделил последнее слово, – у посетителя кабака отобрал. Тоже, между прочим, моего приятеля-файтера. Вот и все.
– Да нет, как бы не все, – возразил Пес. – Все будет, когда ты деньги вернешь. Думаешь, если обзавелся дружками-файтерами, то можешь беспредельничать? Не-ет, шалишь! Деньги моему подопечному отдали добровольно, как бы по широте натуры, а вы из него их просто выбили. Нарушив справедливость. Так что придется возвращать выбитое, мистер. А я уж позабочусь о том, чтобы вы моих подопечных больше не терроризировали. Создам вам большие сложности, отвечаю!
– Значит, придется возвращать деньги, говоришь? – медленно произнес Габлер.
– Придется, придется, – покивал Пес. – Все по справедливости должно быть. Ты, говорят, местный, банку с собой не носишь.
– Не ношу, – подтвердил Крис. – Зачем мне ее носить? А на пейке у меня столько не наберется.
– Не проблема, – сказал Пес и вытащил из кармана пиджака унидеск. – Вот твой аппарат, говори номер кого-нибудь из родных как бы и близких, кто дома у тебя есть. Я наберу и тебе к носу поднесу – скажешь, что вскоре подъедут за твоей банкой. Возникла, мол, такая необходимость. Короче, сам сообразишь, как сказать так, чтоб себе не навредить.
– Увы… – вздохнул Габлер. – Все родные мои и близкие не дома сейчас, а в этом… в театре. – Ему еще не наскучило развлекаться. Это была хоть какая-то замена эротическим игрищам.
– Так пусть кончают с театром и дуют домой. Хотя нет, мы и подождать можем, если они такие театралы. Ты, главное, их в известность поставь. – Бородач осклабился, вынул из другого кармана блестящий прямоугольник карда и помахал им. – А мы пока закажем по твоей пейке еще винца – кстати, хорошее винцо, – вкусностей всяких. Время как бы незаметно и пролетит. А ты будешь сидеть да слюнки пускать. Вот так, мистер. – Он еще раз порылся в кармане и извлек сначала мраморного единорога, а потом, один за другим, четыре шарика с ниби. Положил все это на стол, добавил пей-кард и с усмешкой посмотрел на Криса. – Игрушки с собой какие-то таскаешь… Или это не игрушки?
– Это бизнес у меня такой, – не моргнув и глазом, ответил Габлер. – Тебе в школе не говорили, что шарить по чужим карманам нехорошо?
– Может, и говорили, да я забыл, – вновь осклабился Пес. – Ладно, считай, что наша беседа как бы состоялась. Давай, диктуй номер. – Он занес палец над унидеском Криса.
– А если я откажусь выполнять твои как бы удивительно наглые требования? – медленно, ровным голосом поинтересовался Габлер.
Парни у стены одновременно вскинули головы. Ушастый возмущенно пискнул. Пес некоторое время пялился на на Криса, а потом опять погрузился в недра кресла и положил руку с унидеском на подлокотник. Лицо его стало каким-то скучным, словно ему предстояло мыть казарму.
– Значит, любишь вопросы задавать… – наконец протянул бородач, и голос его соответствовал лицу. – Что ж, отвечу, чтобы у тебя эта охота пропала. – Он принялся легонько постукивать унидеском Габлера по мягкому подлокотнику. – Вариантов всего два, и не думаю, что ты выберешь один из них.
– Все-таки хотелось бы услышать, что это за варианты, – подчеркнуто вежливо произнес Габлер. – Люблю узнавать что-то новое.
Пес сверкнул на него глазами, но тут же притушил взгляд.
– Первый вариант такой, – вкрадчиво начал он. – Мои парни берут тебя за яйца, один за правое, другой за левое, и начинают потихоньку сдавливать. Как долго это будет продолжаться, зависит только от тебя.
– Что-то мне такой вариант не нравится, – скривился Габлер.
– Мне тоже, – кивнул Пес. – Я не сторонник насилия и привык решать проблемы как бы несколько в другом ключе.
– И как же?
– А вот так. Мы накачиваем тебя вырубающим пойлом и уходим. Через некоторое время персонал этого заведения слышит женские вопли, которые раздаются отсюда. Они вызывают полицию, и полиция видит такую картину: ты лежишь в отрубе, разумеется, уже без этого. – Пес показал на клейкую ленту. – А в ванной, на полу, валяется избитая Сей. Без сознания. Голая. И быстро выясняется, что отпечатки пальцев на ее коже…
– Я понял, – прервал его Габлер. – То есть избить свою же – для тебя не проблема?
– На что только не пойдешь ради торжества справедливости, – наигранно пригорюнился Пес и тут же покрутил в воздухе затянутой в перчатку рукой. – Мы-то свои пальчики здесь не оставляли. И ты, мистер, отправишься за решетку. Точнее, мог бы отправиться… Но ты этого не допустишь, ведь так? – Пес выдернулся из кресла и покачал перед собой унидеском. – Потому что сейчас назовешь мне номер.
– Безусловно, не допущу… – пробормотал Крис, словно не расслышав последней фразы.
Эти типы не знали, что он не только приятель файтеров, но и сам был файтером. И об экстре они не знали.
«Сейчас узнаете», – подумал Габлер и незамедлительно принялся действовать. Потому что уже успел привести себя почти в полную готовность. Полной готовности мешала выпитая – пусть даже и очень хорошая – водка. Ну, и вино с добавленным туда хошкой каким-то вырубателем.
Напрягшись и рванув обе руки вверх, он порвал несколько слоев клейкой ленты с такой легкостью, словно это была паутина. Через миг, с той же податливостью, разлетелись путы у него на груди. Пес не успел еще ничего сообразить, а Крис, стартовав из кресла, уже через столик летел на него. Впрочем, главной целью Габлера он не был, поэтому особых повреждений не получил. Габлер просто протаранил его своим телом, предварительно успев врезать ребром ладони по горлу – и бородач, то ли всхлипнув, то ли хрюкнув, вместе с креслом завалился на пол. А Крис, сделав длинный кувырок через голову и оставив простыню позади, оказался в двух шагах от подчиненных бородача. Они уже вскочили с корточек… но это было и все, что они успели сделать. И тут Габлер силы не пожалел. Одному досталось с разгону коленом в пах – («Это к вопросу о яйцах», – мимолетно подумал Крис), – а другому, через долю мгновения, – локтем в висок. Причем Габлер еще успел с сожалением отметить, что задачу он выполняет не на «отлично». В идеале, все его действия должны были являть собой единую длинную волну, а у него, из-за присутствующего в крови алкоголя, все-таки имели место разрывы. Правда, это не мешало добиваться желаемого эффекта.
