Эти сверхкороткие размышления происходили параллельно с работой тела. Согнувшегося от пинка в пах парня Крис отправил в отключку мощным ударом по затылку. Парень шумно впечатался лицом в пол, так что его нос-нашлепка, скорее всего, вообще потерял объем. Второму была уготована та же участь, только результат был достигнут иным приемом. Поскольку после удара в висок парня шатнуло в сторону, однако он еще не упал, Габлер всей пятерней вцепился ему в кудри и от души приложил головой о стену. И разжал пальцы. Парень осел на пол, составив компанию плосконосому.
В течение всей своей короткой деятельности Крис не забывал об ушастом и был готов увернуться, если тот вдруг вздумает метать нож или стрелять. Хотя вряд ли ушастый носил с собой оружие – зачем оно ему, при его-то работе? И все-таки Габлер возможностей ушастого недооценил. Подняв голову от застывшего у его ног кудрявого, он смог только проследить глазами, как тип в сизом свитерочке мчится к двери. Через миг его уже не было в комнате, и только пронесся по ней ветерок.
Преследовать его Габлер не стал. Во-первых, не хотелось голышом бегать по коридорам и поднимать ненужный шум. А во-вторых, Крис был уверен в том, что ушастый вряд ли осмелится теперь хоть когда-нибудь появляться в кабаке «Лупа Капитолина». Конечно, проблему это не решало – проявивший удивительную резвость прохиндей мог перенести свою деятельность в какой-нибудь другой кабак. Но, во всяком случае, посетителям заведения, в котором подавали такую хорошую водку, уже не грозило пострадать от этого типа, как пострадал Портос.
И все-таки Криса немного раздосадовало бегство ушастого. Досаду свою он выместил на Псе, который зашевелился и начал издавать невнятные звуки. Габлер сильнее, чем нужно ткнул его согнутым пальцем под бороду, а потом еще и щелкнул по носу. Не удовлетворившись этим, Крис взял парочку лиморинов, поочередно раздавил их в кулаке и засунул Псу в трусы – пусть обделается от страху, подумав, что это пострадали его собственные яйца. Покончив с этим, Габлер вытер пальцы о пиджак бородача, забрал с ложа свои джинсы и отправился в ванную за всем остальным. Вытащил из-под ванной мокасины, извлек из носка карды. Вымыл руки, оделся, обулся и вернулся в комнату. Трое вырубленных продолжали оставаться в прежних позах и в чувство приходить явно не спешили. Крис поднял с пола свой унидеск, выпавший из руки Пса, забрал со столика пей-кард, фигурку единорога и шарики с миниатюрными взрывными устройствами. Нашарил в кармане пиджака бородача и свой футляр. Осмотрел комнату, проверяя, не забыл ли чего, и наткнулся взглядом на лежащий на диванчике у стены свернутый плащ Анизателлы. Габлер шагнул туда, взял его, встряхнул, расправляя. Его чуткий нос уловил все тот же легкий запах, который витал в подземной цитадели служителей Триединого. Плащ, конечно же, не подходил по размеру, но его все-таки можно было в случае чего кое-как натянуть на плечи и накинуть на голову капюшон… и вообще, Крис не намерен был бросать тут единственную вещь, которая осталась у него от Низы. Он подошел к столику, заткнул пробкой початую бутылку и обмотал ее плащом. Бросил последний взгляд на неподвижные тела и зашагал к двери.
В холле было все так же тихо и пустынно, как и полчаса или час назад, когда Сейнеди привела Габлера сюда. Кстати, к хошке у него особых претензий не было: ей приказали – и она сделала. И попробовала бы не подчиниться! Кроме того, Пес мог ей сказать, что он, Габлер, какая-нибудь ну уж совсем редкостная сволочь, которую необходимо проучить. А вот претензии к той женщине, что сидела в уголке за барьером, у него были. И Крис собирался эти претензии высказать. Точнее, даже не претензии…
Тщательно накрашенная и причесанная брюнетка средних лет с мобиком в руке, разумеется, что-то уже поняла – ведь ушастый пролетел к выходу мимо нее – и смотрела на приближающегося Габлера с опаской.
– Ты недавно пропустила сюда четырех подонков, – без обиняков начал Крис грозным голосом, буквально нависая над барьером. – Ты их, конечно знаешь, и все вы орудуете заодно: этот хмырь бородатый, его громилы, твари из «Капитолины» и ваше заведение. Сейчас ты пойдешь и посмотришь, что я с ними сделал. И это только начало! Я вам всем гарантирую, уроды, что вы такими делами заниматься больше не будете, а будете вы сидеть за решеткой. Гарантирую, поняла, мистрис?
Брюнетка молча сжимала телефон, и лицо ее стало белым, как трусики Сейнеди. Или даже еще белее. Габлер плюнул на пол, развернулся и направился к выходу. За спиной у него было тихо.
Он шагал по улице, не видя ничего вокруг, и размышлял о том, что раньше редко приходило ему в голову. Вернее, приходить-то приходило, но почти тут же и уходило, не оставляя следа. Далеко не все в Империи было идеальным. Империя не избавилась от пороков, присущих прежним цивилизациям. Хотя, конечно, теперь проявлений этих пороков было гораздо меньше – в процентном отношении – и они не бросались в глаза. И самое главное: он, Кристиан Габлер относился ко всему этому, к изнанке Империи, нейтрально, а точнее, – равнодушно, не потому что достаточно долгое время находился на задворках Ромы Юниона, служа в Стафле, который далек от проблем сивилов. Нет. Просто потому что эти проблемы не касались лично его, Кристиана Габлера. Мы многого не замечаем, если это не задевает наших интересов.
«Или даже не так, – мысленно поправил себя Габлер. – Мы не замечаем, сколь многого мы не замечаем…»
Может быть, имелся резон в словах Гранаты насчет службы в полиции? Не в Стафле служить, охраняя Конфайн неизвестно от кого, не в Твинсе, подавляя чье-то стремление к самостоятельному существованию, а в полиции! Искоренять всех этих ушастых, псов и прочую нечисть… Да, безусловно, сегодня он их напугал, и они теперь долго будут трястись от страха. Однако его, Габлера, угрозы – всего лишь пустые слова. Ничего конкретного он им предъявить не может, кроме разве что случая с Портосом и сегодняшней попытки вымогательства. (О своих с Гранатой действиях относительно ушастого и носатого возле того же кабака «Лупа Капитолина» Крис предпочитал не думать.) Как же прищемить их на самом деле, как прижать к стенке, как посадить за решетку? Этим должна заниматься именно полиция! Будь он, Габлер, полицейским, они уже давали бы показания. Вскрыл бы всю их преступную сеть! А пока… А пока всего лишь причинил легкие телесные повреждения. Да и то не всем, а только троим. Что еще можно сделать?
«А хотя бы вот что», – сказал себе Крис.
Он сбавил шаг, посмотрел по сторонам. То ли он шел все по той же улице, то ли куда-то свернул… Место было ему незнакомым, прохожих заметно поубавилось и поток транспорта сменился редкими карами. Только сейчас Габлер заметил, как прохладен вечерний воздух, и чувствуется в нем сырость, предвещающая дожди. Его взгляд наконец наткнулся на скамейку под деревом, рядом с пятиэтажным зданием, чьи стены отражали свет фонарей. Скамейка стояла возле двери, над которой сияло: «Арс орнатрикс». Таких слов Габлер не знал, но подумал, что они наверняка позаимствованы из времен Древнего Рима. И это почему-то показалось ему неправильным. Уж слишком навязчивыми были повсеместные напоминания о земной империи, которая, кстати, в итоге рассыпалась на куски…
Габлер сел на скамейку, вынул унидеск и, прежде чем приступить к общению с Гранатой, не поленился узнать, что же такое обозначают эти неизвестные ему слова. Оказалось, за дверью скрывался всего лишь косметический салон. Дело, начатое прежними Цезарами, жило и продолжалось… Хотя, может, именно так и назывались уже давным-давно подобные заведения, просто он не обращал на это внимания. Потому что услугами косметических салонов не пользовался.
