«Со мной побеседовали высокие чины, – сообщал Мхитарян. – Теперь я на базе Твинса. Оставлен до особого. Как бы и не под арестом, но с базы – ни шагу. Что нисколько не мешает мне витать духом в любых краях Вселенной и даже за ее пределами».
«Понятно, – лаконично ответил Габлер. – Удачи».
Он был уверен в том, что вскоре с ним попытается связаться Шацкий, но не собирался отвечать на вызов грэнда. О том, что ждет его дальше, Габлер по-прежнему предпочитал не думать.
Все прошло, словно сон, и унес тебя ветер…
Неужели один я остался на свете?
Пел в тивишнике, кажется, уже кто-то другой, но голос был такой же – рыдающий.
«И унес тебя ветер… – невольно мысленно повторил Крис. – И унес…»
Унидеск лежал на столике сбоку от кресла, по соседству с фигуркой единорога, ставшей для Габлера чем-то вроде талисмана. Он взял аппарат, повертел его в руках. Можно было просто набрать номер Лили…
«Нет, – сказал себе Крис. – Она не ответит на прямой вызов… А вот мейл может прочитать… если только… – Он подавил собственную мысль. – Прочитает! Верю, что прочитает! Хочу верить, несмотря ни на что! Прочитает – и сумеет подать какой-то знак… Уже там, на Роузе… Или все-таки ответит?»
Да, лучше послать мейл, а не делать прямой вызов, решил он. Он знал, почему так будет лучше для него: это давало возможность еще хоть какое-то время считать, что с Лили ничего не случилось.
Габлер подумал и медленно набрал несколько слов:
«Я на подлете к твоей родине. Две одинокие птицы – это уже стайка. Согласна?»
Сообщение ушло к Роузу, а Крис принялся бродить по каюте – от кресла к двери и обратно, – и в голове у него непрерывно стучало: «Отзовись… Отзовись… Отзовись!..»
И только сейчас он до конца понял, какие надежды возлагает на то, что Лили удалось ускользнуть от имперцев, что она жива…
Время, казалось, вообще застыло. Накрутив по каюте с десяток километров, Габлер распластался на ложе и уткнулся лицом в подушку. Он старался расслабиться, отключить мозг, но у него ничего не получалось.
Как хорошо ему жилось еще совсем недавно! Он был обычной единицей в строю таких же единиц, ел-пил, тренировался, выполнял приказы, чувствовал себя частицей великой Империи и никакие колючие мысли не царапали его… Какое славное было время!
«А ты хотел бы вернуть это время?» – шепнул кто-то в глубине.
И, как ни странно, у него не нашлось ответа на этот вопрос.
Крис не имел никакого представления о том, сколько пролежал так, в каком-то полуоцепенении, под тихие песни, которые продолжал исторгать из себя тивишник. Короткая трель унидеска заставила его буквально подпрыгнуть. Он не помнил, как оказался на ногах и схватил со столика продолговатый черный аппарат. Чуть ли не задыхаясь, чувствуя, что его пошатывает от гулких ударов взбесившегося сердца, впился глазами в знаки, возникшие на экране под его мейлом. Знаков было всего три. Три цифры: «2», «4» и «7».
«247».
Не отводя глаз от экрана, словно боясь, что сообщение исчезнет, Габлер осел в кресло. У него было такое ощущение, что он он сейчас расплывется, расплавится, превратится в пепел…
Сердце бухало уже в горле.
По легенде, во время пира у какого-то древнего земного правителя появилась вдруг чья-то рука и начертала на стене три непонятных слова. Потом выяснилось, что это были грозные слова – и погиб правитель, и уничтожено было его государство. А какое известие несли в себе эти три цифры? Точнее, число двести сорок семь. Нет, не угрозу они несли, а радость – Лили была жива! Радость – и загадку. Конечно же, риголка не желала угодить за решетку, и скорее всего, пожизненно. Поэтому осторожничала.
Что значило это число?
Понемногу справившись с эмоциями, Крис поставил себя на место Лили и постарался найти ответ. Каких-то невероятных умственных усилий для этого не потребовалось. Вероятнее всего, Лили имела в виду номер багажной ячейки в космопорте столицы Роуза. Но как ее открыть? Разумеется, не с помощью тембр-кода – это мог сделать только тот, кто закрывал ячейку; голос не подделаешь. Значит, нужно набрать шифр – кажется, девять или десять букв, цифр или сочетания того и другого. И какой же это шифр? Ну, видимо, 247, и еще 247, и еще… А если там десять знаков, то нужно, наверное, добавить двойку.
Впрочем, не это было сейчас главным. Главное – Лили осталась жива…
Он набрал короткий ответ:
«Кажется, понял. Жди».
…Как прошло время до посадки, Габлер сказать бы не мог. Он помнил только, что молился всем богам, в которых не верил. Просил их, чтобы они помогли ему беспрепятственно покинуть космопорт и добраться до Лили.
Вероятно, боги приняли к сведению его призывы. Во всяком случае, никто не перехватил его на пути к камерам хранения. Крис отыскал нужную багажную ячейку – шифр там все-таки оказался девятизначным – и трижды набрал число «247».
И массивная дверца, щелкнув, открылась!
У стенки одиноко белел бумажный квадратик. Крис быстро взял его, сжал в кулаке и тут же сунул в карман. Оставил дверцу открытой и, в очередной раз окинув окружающее внимательным взглядом, направился к выходу из здания космопорта «Роуз».
Судя по окружающим площадь голым деревьям и фигурным кустам с набухшими почками, здесь стояла ранняя весна. В прохладном воздухе висела изморось, и тучи, обложившие вечернее небо, были готовы в любой момент превратить эту изморось в полноценный дождь. Со стоянок то и дело взлетали уникары, унося пассажиров прибывшей галеры. До Роузии было отсюда двести с лишним километров, это Габлер уже выяснил. Неторопливо пройдя вдоль ряда стандартных шопов, он свернул за угол последнего из них и оказался на небольшом пустыре, протянувшемся до ограды ближайшей стоянки. И только там, на открытом месте, исключавшем возможность подглядывания, разжал кулак и расправил бумажку. Прочитал то, что было написано мелким, но разборчивым почерком, и вновь скомкал записку.
«Нихрат, квадрат 9, 26, 2. Будь осторожен».
С помощью унидеска Габлер не только выяснил, что Нихрат – это город, расположенный чуть ли не в трех тысячах километров к югу от космопорта, но и нашел на карте девятый квадрат и здание с номером двадцать шесть. Вероятно, именно там, во второй квартире, и ждала его Лили. Крис изучил все строения этого квадрата, через который протекала река, и наметил место для приземления такси. Судя по карте, Нихрат был даже не городом, а городком. С севера к нему примыкали многокилометровые полосы агеров, а с трех остальных сторон подступали леса. Девятый квадрат находился на юго-западе, почти у самой окраины.
«Нихрат», – повторил про себя Габлер, затолкал бумажный комочек в набедренный карман джинсов и зашагал к стоянке.
Когда такси пролетело первые сотни километров, направляясь на юг, мелкий дождик начал усиливаться и вскоре перешел в настоящий ливень. Да еще какой! Создавалось такое впечатление, что уникар не летит, а плывет под водой. Салон его то и дело озаряли вспышки молний, заставив Габлера вспомнить о том, что есть на свете и буйные силы дикой природы, о которых как-то не думаешь в благоустроенных городах. Очередной роскошный огненный зигзаг словно прояснил что-то у него в голове, и он задал себе вопрос, который давно уже должен был задать: каким образом Лили, получив его мейл с борта галеры, успела добраться из Нихрата до космопорта «Роуз», чтобы оставить записку? Обычное такси для этого явно не подходило – не та у такси была скорость. Какой-то знакомый подбросил на попрыгунчике
[43]
? В это верилось мало. Да и есть ли на Роузе попрыгунчики? И получалось, что Лили скрывалась не в Нихрате, а гораздо ближе к космопорту – в той же столице. Впрочем, оставив в камере хранения записку, она вполне могла отправиться именно в Нихрат. Для встречи с ним, Габлером. Подальше от центра. Может быть, там находилась одна из квартир, которые приобрела организация Каррина в целях конспирации.
