* * *
Кахарман, заложив руки за спину, беспокойно мерял покои шагами, ожидая управляющего гаремом – Хакки-агу. Наконец раздался долгожданный стук в дверь. Опустив голову и сложив руки на груди, в комнату зашел худощавый мужчина с немного резкими чертами лица и посидевшими волосами: – Господин, мое почтение.
– Хакки-ага, удалось что-то узнать о Джамиле? Вы обыскали его опочивальню?
Евнух почтительно кивнул, и, достав из-за пояса свернутый лист бумаги, протянул его шейху: – Этим лично занялась Айше-калфа. На столе принца мы нашли вот это. Письмо адресовано вам. Возможно, наследник написал, почему столь неожиданно покинул дворец, – араб, быстрым движением сорвав печать, стал читать: «Мой отец и повелитель, прошу прощения, что своим столь спонтанным и дерзким поступком я омрачил твое чело. Я знаю, что не имел права так поступать, но обстоятельства решили за меня. В ту ночь ко мне прибыл гонец от Эфенди Имадуддина Паши, поведавший, что в Александрии неспокойно и нужна моя помощь. Но дело, как сказал юноша, очень опасное и секретное. Никто во дворце не должен об этом знать. Я, как правоверный мусульманин и справедливей принц, решил помочь, но сначала я собрался пойти к тебе, дабы получить разрешение и благословение. Увы, в покои меня не пустили, ибо тогда ты находился с наложницей. Не желая обнажать тайную миссию, я бы вынужден отправиться в дорогу через тоннель, чтобы не объясняться стражникам у главных ворот. Со мной поехала лишь любимица Малиха и давний друг – славный Амбруаз де Куапель. Также мне удалось кое-что разузнать про преступницу Бахижу и Султаным Афифу. Я прошу тебя, отец, до моего возвращения не решай судьбы этих женщин. Я имею важную информацию, которая в корне изменит дело. Не гневайся на меня, повелитель, за самостоятельные дела.
С великим уважением, твой верный и преданный сын – принц Джамиль».
С облегчением вздохнув, египтянин положил на стол бумагу, повернувшись к управляющему: – Слава Аллаху, Хакки, наследник не предал меня. Вскоре он вернется во дворец. А, что там с отравительницами? Сознались в чем-то?
Управляющий покачал головой: – Увы, мой господин, молчат, словно рыбы. Бахижа постоянно рыдает, ничего не ест, оскорбляет стражников, а ваша жена…она напоминает бесчувственную мумию. Простите, но, мне кажется, лишь пытки вытянут из них правду, – араб тяжело вздохнул, и, похлопав Хакки-агу по плечу, произнес:
– Пытки – методы варваров. Я не собираюсь прибегать к такому способу. Скоро должен вернуться наследник, вот он и решит судьбы преступниц, ибо сыну я обязан жизнью. В гареме все в порядке? Как Лейла Ханум?
– Слава Всевышнему, женщина вполне здорова. Лекари говорят, еще месяц-два, и на свет появиться юный принц, – с улыбкой произнес управляющий, но, уловив печальный блеск в глазах шейха, вмиг посерьезнел: – Вас что-то беспокоит, государь?
– Афифа не хотела наших отношений, тем более, этого ребенка. Супруга говорила, что если я прикоснусь к Лейле, она убьет себя собственными руками. Эта наложница стала пропастью между мной и женой. Возможно, поэтому Султаным и решила убить меня. Я обязан казнить ее, но не могу. В глазах Афифы был такой огонь боли и страданий, что я понял – мои многочисленные измены медленно раздирают немного зажившую рану в ее сердце. Лейла родит ребенка, но потом отправиться в родной город.
– Правильно ли разлучать младенца и мать?…
– Правильно, так будет лучше для всех. Можешь идти, Хакки-ага, – мужчина, поклонившись, скрылся за дверью, а Кахарман еще долго смотрел на огонек тлеющей свечи.
* * *
Вивиана сладко потянулась и замерла. Через полуопущенные веки девушка смогла разглядеть чей-то расплывчатый силуэт, что приближался с каждой секундой все ближе. Когда же неизвестный опустился на край кровати, молодая женщина вскликнула и открыла глаза. Перед ней сидел удивленный Джамиль.
Тяжело дыша, Вивиана убрала с лица растрепанные волосы, с облегчением опустившись на подушку: – Ты напугал меня, – глухо выдавила девушка, с нежностью заскользив похолодевшими пальцами по лицу принца. Тот, взяв руку возлюбленной в свои ладони, поднес ее к сердцу:
– Любовь моя, прости, если разбудил.
– Ничего страшного. Который час?
– Уже рассвет. Ты проспала целый день и ночь. Виви, я вижу, как эта поездка утомила тебя. Тебе не нужно было ехать. Я справился бы сам, – дочь графа, усмехнувшись, села на лежанке, поджав под себя ноги:
– Ради этого я преодолела нелегкий путь из Англии в Египет, терпела лишения, боль, нищету, бросила королеву и предала родителей. Все мои действия сводились ко дню, когда я, наконец, смогу войти в пирамиду и прикоснуться к величественной реликвии. Раньше меня одолевал страх даже при мысли, что я окажусь в пустыне, наедине с беспощадным солнцем, сомнениями, наедине со смертью. Но теперь, когда появился ты, смысл моей жизни, моя страсть, любовь, все отрицательные чувства померкли. Мы вместе сразимся с жестокой судьбой, мы победим, и тогда звезда нашего счастья засияет на небосклоне, – наследник с благодарностью прижал девушку к себе и замер. В последнее время Вивиана очень похудела, осунулась, под глазами залегли синие круги. Во время поездки девушка очень часто жаловалась на головокружение и тошноту, почти ничего не ела, отчего ее силы иссякали на глазах. Джамиль надеялся, что любимой нездоровится просто из-за изнурительной жары и усталости, но сейчас, в этой прохладной комнате, леди Бломфилд вновь стошнило. Обхватив руками живот, англичанка перегнулась и выплеснула скудное содержимое своего желудка.
– Вивиана! – мужчина схватил девушку за плечи, когда та, что-то бормоча, едва не лишилась чувств. Взяв внезапно побледневшее, ледяное лицо леди Бломфилд в ладони, Джамиль тихо прошептал: – Что…что с тобой – облизнув пересохшие губы, дочь графа проговорила:
– Меня тошнит и рези в желудке.
– Тебе плохо от голода. Ты несколько дней ничего не ешь. Вот, возьми, – принц протянул девушке несколько спелых яблок, но при виде еды Вивиана закашлялась от нового позыва:
– Нет, я…, я не могу…, – молодая женщина обессилено вжалась в подушку, скорчившись на постели от адской тошноты.
– Потерпи, любимая! Я приведу лекарку! – Джамиль бросился на поиски врача, которого в такой час было очень трудно найти. Наконец молодому человеку удалось растормошить еще сонную лекарку.
Старуха, осмотрев Вивиану, несколько минут молчала, но потом с улыбкой произнесла:
– Поздравляю, слава Аллаху, ты беременна, – Вивиана прижала ладонь к губам, со страхом посмотрев на араба. Девушка ожидала увидеть на лице сына шейха недоумение или злость, но тот, расплывшись в улыбке, словно ребенок, захлопал в ладоши: – П…правда? Беременна?
– Да, господин. Это объясняет тошноту девушки и отсутствие аппетита. Но ты, милочка, все равно обязана есть ради ребенка. Вот, это настойка, предотвращающая рвоту и боли. Ты еще слишком молода, поэтому выносить малыша – нелегкая задача. Нужно как можно больше отдыхать и не находиться на палящем солнце.
