Откуда им знать, что полагается делать с этой сложной и уязвимой системой? Неудивительно, что рынок воспитательных услуг и товаров с удовольствием снабжает их ответами на эти вопросы. Такое впечатление, что практически каждый его продукт – от игрушек и настольных игр до всевозможных курсов и классов, от детской литературы до детского питания – специально (и, разумеется, научно!) разработан, чтобы помочь развиваться мозгу ребенка.
К счастью, при более пристальном рассмотрении действительно научных фактов становится очевидно, что родителям, возможно, не обязательно брать на себя этот тяжкий труд. Как мы впоследствии увидим, у наших детей есть врожденная способность самостоятельно обучаться – таким образом природа обеспечивает нам выживание. Сыны и дочери человеческие, вкусив от древа познания, продолжают стремиться к его деликатесным плодам с первых минут жизни – и людей вовсе не обязательно кормить ими насильно. Если только вы не живете в глухой дыре или в крайней нищете, то естественная, повседневная обстановка, в которой постоянно находятся родители и дети, способствует мощному развитию мозга. Дети, растущие с любящими родителями, которые радуются им, играют с ними и предлагают разумные наставления и предложения, помогая отпрыскам изучать свою окружающую среду, вырастут здоровыми, хорошо приспособленными эмоционально и продвинутыми психологически.
У наших детей есть врожденная способность самостоятельно обучаться – таким образом природа обеспечивает выживание человеческого рода.
Присоединяйтесь к нам в исследовании научных открытий – и вы придете к пониманию того, почему можно расслабиться и просто играть со своим малышом, предоставив архитектуру его мозга на попечение матери-природы. По мере того как будет разворачиваться наш рассказ, вы увидите, что вам совсем не обязательно тратить с таким трудом заработанные деньги на то, чтобы «образовывать» ваших малышей.
Что действительно важно для развития мозга: основные принципы
Лучший способ защитить себя от очковтирательства – вооружиться знанием о мозге и о том, как он функционирует. Это путешествие будет происходить в метафорическом пространстве, а мы представим себя летящими вокруг мозга, как будто находимся в космическом шаттле, кружащемся по орбите вокруг Земли. Если бы мы могли это сделать на самом деле, то сумели бы наблюдать ключевые структуры, связанные с различными аспектами нашего мышления. Нас особенно интересует огромный континент, покрывающий бóльшую часть нашего «глобуса», – церебральный кортекс, или кора головного мозга. Бóльшая часть исследований раннего обучения фокусируется на том внешнем слое мозга, который, в сущности, представляет собой наше серое вещество. Оно подобно континенту, разделенному на 4 страны: фронтальная, или лобная доля, которая «заведует» осознанным движением и мышлением; затылочная доля, ответственная за зрение; височная доля, занимающаяся слухом; и теменная доля, распоряжающаяся обработкой информации об ощущениях тела, таких как осязание.
Как планета Земля разделена на Восточное и Западное полушария, так и кора головного мозга разделяется на левое и правое полушарие. Термин «латерализация» используется для описания специализации каждой из двух половин мозга. Например, у большинства людей речь и грамматика склонны локализоваться в левом полушарии.
Влетев внутрь мозга, чтобы рассмотреть его поближе, мы осуществляем мягкую посадку в нейроне – одной из 80 млрд нервных клеток, которые служат в качестве «фиксированной разводки» нервной системы и занимаются переработкой информации. Нейроны обслуживают 100 млрд глиальных (нервных) клеток, которые питают их и модулируют их активность. Нейроны немножко похожи на реки, которые текут по континентам, позволяя людям перевозить грузы и пассажиров из одного региона в другой. А в мозгу каждый нейрон транспортирует информацию.
МОЗГ И ЕГО ОТДЕЛЫ
ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ В НЕЙРОНЕ
Каждый из нейронов начинается с маленького родничка, или клеточного ядра, окруженного клеточным телом. От этого клеточного тела отходят два вида рукавов, или ветвей, и, да будет вам известно, наш посадочный двигатель, похоже, запутался в одной из этих ветвей, называемых дендритами! Их функция – получение входящей информации, и, кажется, они хотят убедиться в том, что хорошо усвоили все, что мы несем с собой, прежде чем передать нас через длинный отросток аксона и синаптический промежуток в следующие заросли дендритов. Мы как будто проходим проверку службы безопасности.
Предположим на минуточку, что мы везем в качестве груза детскую песенку «Баю-баюшки-баю». Мы проходим таможню и устремляемся вдоль аксона со скоростью света. Миелиновая оболочка, состоящая из жировых клеток, обволакивает аксон и действует как берега реки, удерживая нас в фарватере, пока мы не выскочим из синаптического терминала. Затем нам помогают пройти через волок, который называется синапсом. Разнообразные химические вещества – нейротрансмиттеры – переносят нас через этот район в густые заросли следующего набора дендритов, и так далее, через весь этот регион. Как пионеры-первооткрыватели, мы теперь установили в мозгу первый маршрут для этой детской колыбельной. В следующий раз, когда мы пройдем по проводящим путям мозга с той же детской песенкой, наша ракета будет ориентироваться в нем легче, поскольку мы уже «прожгли» свой маршрут; мозг запомнил «Баю-баюшки-баю». Победа! Но как же это произошло? И можем ли мы узнать что-нибудь о функциях мозга, продолжая наше путешествие?
Для мозга «больше» – не обязательно «лучше»
Карла Шац, профессор нейробиологии из Калифорнийского университета в Беркли, сравнивает неврологию мозга со сложной телефонной системой.
… Нейронная система сообщается с другими мозговыми клетками с помощью комбинации химикатов и электрических сигналов. Так что когда вы создаете соединение, может зазвонить один телефон, – а могут зазвонить и десять тысяч. В общем и целом мозг должен создать сеть из более чем сотни триллионов соединений; более того, подключения должны быть очень точными, чтобы, звоня домой, вы попали именно к себе домой, а не на другой номер. Пример – просто чтобы проиллюстрировать сложность этих операций: от каждого глаза создается примерно миллион соединений, и каждое из этих соединений может дотянуться примерно до 2 миллионов возможных абонентов. И все же из этого огромного числа адресатов выбирается менее 100 соединений, а происходит это все в процессе, который называется синаптогенезом.
Что же можно сказать о синаптогенезе? Специалисты по вешанию лапши на уши заставляют нас думать, что, поскольку синапсы быстро и бурно развиваются в младенчестве, нам необходимо сохранить как можно большее их количество. Больше – значит лучше! Крупнее – значит лучше! Да неужели? Тогда почему же природа, как садовник, производит «обрезку» мозга, уничтожая некоторые из этих драгоценных синаптических соединений? Потому что включение 500 соединений в процессе принятия решения, куда повернуть – налево или направо, – это не эффективно. Мозгу просто необходима такая «обрезка», чтобы он мог работать быстро и точно.
