На всех языках мира первые слова детей выражают примерно одно и то же в одной и той же манере.
«Водораздел 50 слов» важен еще и по другой причине: после того как дети осваивают эту критическую массу слов, они впервые в жизни начинают объединять их, создавая предложения из двух слов. До «водораздела» они были способны произносить только одно слово за раз – иногда довольно быстро и в некой последовательности, например: «Собака. Дом». Каждое слово произносится как отдельное и отличимое от других. И вдруг в возрасте примерно 18 месяцев дети начинают расширять выражаемые ими значения и работать над грамматической группой речевого оркестра. Теперь они могут произносить сочетания типа «собака – дом» в одном плавном высказывании, чтобы донести до нас мысль о том, что собака только что вошла в дом. Но обратите внимание на то, чего в этом предложении не хватает. Не хватает глагола «вошла» и предлога «в», ребенок их не использует. Это исчерпывающе характеризует первые словосочетания, которые произносят дети. Англоговорящие малыши опускают в своей речи короткие слова, предлоги, артикли и грамматические маркеры, такие как изменяемые окончания. Их речь ученые называют телеграфной, потому что она напоминает звучание старомодной телеграммы: «Приезжаю субботу. Собой шесть чемоданов. Встречайте вокзале. Закажите машину. Тетя Марта».
На всех языках мира первые слова детей выражают примерно одно и то же в одной и той же манере. Дети просят чего-нибудь, говоря: «Еще молока»; они отказываются от чего-то, говоря: «Не надо бутылочку!» Они обращают внимание на предметы и явления, например: «Смотри, котенок!»; или комментируют исчезновение чего-то, например «Молоко все!». Используя эти ограниченные предложения и опуская множество их элементов, дети тем не менее выражают в своих коротких высказываниях законченные значения. И задумайтесь еще на минутку о том, что перед глазами у них нет примеров людей, которые говорили бы в таком стиле. Никто из окружающих их взрослых не говорит «телеграфной речью». Тогда почему же это делают дети? Напоминаем: дети – охотники за паттернами. Они пока не обладают возможностью использовать целые предложения, но ими движет потребность в коммуникации. Они анализируют речь, которую слышат, выделяя в ней сильно акцентированные, значимые главные слова, и эффективно используют их – и, как правило, в правильном порядке. Никто не учит малышей делать это; они просто используют свои аналитические навыки и продвигаются вперед.
Обнаружение скрытых навыков
Словосочетания
Возраст: 18–30 месяцев
Внимательно выслушивайте первые словосочетания, употребляемые вашим ребенком, и записывайте их. В будущем эти записи не раз повеселят вас. А еще записывайте то, что, по вашему мнению, ребенок пытался сказать, потому что он оставляет «за кадром» большое количество важной лингвистической информации, изрекая свои первые словосочетания. Следите заодно и за тем, что именно он опускает. Добавляет ли окончания к глаголам? Использует ли предлоги? Обращая внимание на развивающиеся речевые навыки своего ребенка, вы значительно обогатите эти ранние месяцы его жизни! Обычно такой процесс буквально взмывает ввысь ракетой, а мы потом удивляемся: как это все случилось так быстро? Записывая словосочетания и внимательно следя за тем, что ребенок пропускает, а позже – и что он включает в свои предложения, вы сделаете всю «эпоху развития речи» гораздо менее таинственной, но намного более увлекательной.
Третий и четвертый годы жизни: более сложные предложения
Как только дети начинают разговаривать словосочетаниями, их предложения все больше и больше удлиняются. Они работают над грамматической группой речевого оркестра: как надо складывать вместе предложения, чтобы выразить мои мысли? Начиная с предложений из одного слова – например «Мяч!», когда они хотят получить свой мячик, который закатился под диван, – дети переходят к предложению из двух слов: «Хочу мячик!», затем к более сложному: «Джейсон хочет мячик!», а потом к еще более сложному: «Джейсон хочет мячик под диваном» – и так до победного конца, до выражения из двух предложений: «Я хочу свой мячик. Он под диваном!»
Заметьте, что многие грамматические «украшения», которые в начале ребенком опускались, постепенно вновь включаются в его вербальные «телеграммы». Этот прогресс приращения весьма показателен. Однако будучи все еще ограничены количеством слов, которые дети умеют произносить (в буквальном смысле), они могут говорить «не есть!» или «нет обедать!», вместо того чтобы объяснить нам, что они «не хотят сейчас обедать». Интересно, что иногда их мысли движутся быстрее, чем речевой аппарат. Им ведь так много нужно нам рассказать! Но поскольку сделать речь гладкой и плавной не получается, порой это приводит к заиканию. Однако это не настоящее заикание, и здесь не о чем беспокоиться и не на чем заострять внимание. Настоящие заики неоднократно заикаются внутри предложения, а не только в самом его начале. Часто настоящие заики принадлежат к мужскому полу и имеют генетическую предрасположенность к заиканию (к примеру, в семье заикается папа или дядя Питер).
К этому моменту дети становятся искушены в использовании языка. Но, возможно, вы замечали в их речи и кое-какие странности. Наше внимание обратила на них весьма наблюдательная и ответственная мать трехлетней Элисон – Джейн. Элисон вдруг сказала ей: «Мишка плакает». Джейн обеспокоилась, потому что она точно знает:
Элисон умеет говорить слово «плачет». Может быть, у нее возникла речевая проблема? Может быть, что-то не так?
Если ответить на этот вопрос коротко, то нет. Не только не случилось ничего плохого, но совсем наоборот: Элисон демонстрирует свои блестящие лингвистические способности. Если вы хотите поставить в 3-е лицо глагол «думать», вы говорите «думает». Если хотите образовать 3-е лицо от глагола «делать», говорите «делает». Если от глагола «плавать», то произносите «плавает». Элисон показывает нам, что она выучила это правило. Никто ее специально ему не обучал; никто не садился за стол с Элисон и не говорил ей: «Послушай, когда мы хотим образовать 3-е лицо от глагола, мы прибавляем к нему такое-то окончание». Обнаружив для себя это правило, Элисон, возможно, подсознательно приходит к выводу: «Наверное, я раньше говорила неправильно. Теперь я буду применять общее правило». Со временем такие «ошибки» выправятся сами собой. Нет смысла беспокоиться. Это процесс, который многие годы приводит исследователей в восхищение.
Тот факт, что Элисон самостоятельно выяснила, как образуется 3-е лицо большинства глаголов, причем без всяких формальных наставлений со стороны родителей, идет вразрез с распространенными представлениями о том, как происходит обучение речи. Нам кажется невероятным, что наши неумелые, время от времени путающиеся в словах дети обладают такими интеллектуальными способностями. Но ведь никто из родителей не говорит «плакает». Тогда откуда же берется это слово, если обучение речи происходит путем чистой имитации? То, что дети самостоятельно выдвигают подобные идеи, помогает нам опровергнуть самый раздутый миф, который сложился у нас по поводу обучения речи. Родители, которые уверены, что они полностью ответственны за обеспечение своих детей уроками языка, должны знать, что дети подхватывают ту речь, которую слышат, и бегут с нею к финишу без всякой посторонней помощи. Дело не в том, что они не должны слушать чужую речь. Должны! Но родители вовсе не обязаны быть персональными тренерами своих детей 24 часа в сутки и 7 дней в неделю. Большую часть языка дети осваивают самостоятельно.
