Нам может казаться, что наши дошкольники полностью разобрались в тендерных ролях, но в действительности им еще предстоит проделать долгий путь. Профессор Сандра Бем, известный психолог, специалист по развитию из Корнельского университета, рассказывает, как ее маленький сын Джереми однажды решил пойти в садик, надев заколку для волос. Другой мальчик принялся упорно утверждать, что Джереми – девочка, потому что «только девочки носят заколки». Хотя Джереми возражал, что он – мальчик, потому что у него есть пенис, другой мальчик продолжал называть его девочкой. В отчаянии Джереми стянул с себя штанишки, чтобы продемонстрировать свою сексуальную идентичность. Второго мальчика это ничуть не впечатлило: «Подумаешь, пенис есть у всех; а заколки носят только девочки!» – с гордостью заявил он.
Нам может казаться, что наши дошкольники полностью разобрались в тендерных ролях, но в действительности им еще предстоит проделать долгий путь.
Как показывает этот пример, маленькие дети, у которых тендерные схемы пребывают пока еще в процессе развития, как правило, имеют очень ограниченный взгляд на то, что считать мужественным, а что – женственным. И если мальчика вдруг потянет к Барби или к розовому косметическому набору, можете быть уверены – приятели не замедлят его вразумить. В действительности дети будут тверже придерживаться своего мнения о половых различиях именно в средний период детства, чем в любое другое время. А поскольку малыши не в состоянии интегрировать фрагменты информации, которые противоречат друг другу, они, как правило, отрицают, что мама может быть одновременно и строительным рабочим, и мамой. Похоже, им просто необходимо поначалу усвоить более строгий взгляд на то, что общество считает приемлемым, прежде чем они сумеют расширить свои категории, сделав их более реалистичными. Но если они видят, что и мама, и папа наравне заботятся о малышах и пекут печенье, им несколько труднее придерживаться негибких, стереотипных тендерных категорий. Как только дети выяснят, что именно делает мальчика мальчиком, а девочку девочкой, им уже не нужно будет придерживаться таких жестких тендерных стандартов, особенно если родители уже подали им пример.
Какова моя расовая принадлежность? Еще один аспект категориального «я»
Поскольку дети слышат так много разговоров о поле, наверное, неудивительно, что свой пол они определяют раньше, чем расовую принадлежность. Психолог Филлис Кац, директор Института исследований социальных проблем в Боулдере, штат Колорадо, посвятила труд всей своей жизни попыткам понять, как дети узнают о поле и расе. Она выяснила, что к достижению 3-летнего возраста 77 % американских детей европейского происхождения, прошедшие тестирование, могли назвать свою расу, но лишь 32 % афроамериканцев смогли сделать то же самое. И это не потому, что афроамериканские дети хуже справляются с формированием категорий; ведь гендерные категории они формируют в том же возрасте, что и дети европеоидов. Просто до 4 или 5 лет далеко не все дети вполне уверены, к какой расовой (или этнической) группе они принадлежат. Что интересно, когда их спрашивают, к какой расе (или к какому полу) они хотели бы принадлежать, чернокожие чаще склонны отвечать, что они бы предпочли быть белыми, чем белые дети предпочитают быть чернокожими. Аналогичная ситуация возникает с полом: девочки с большей охотой выбрали бы для себя противоположный пол, чем мальчики. Вероятно, учитывая силовой дифференциал нашего общества и тот факт, что члены групп меньшинств и женщины оцениваются как «второй сорт», удивляться этому не стоит.
Знание о поле и расе проходит три стадии. Сначала дети осознают различия, т. е. тот факт, что отдельные категории существуют. Это происходит в младенчестве, когда малыши могут показать нам своими зрительными реакциями, что у них есть категориальное представление о мужских и женских лицах, что они могут отличать друг от друга изображения детей по их расовой принадлежности. За осознанием различий следует вторая фаза – идентификация, которая происходит между 2 и 3 годами. На этой стадии дети могут определить свой собственный пол и распределить себя в группу детей того же пола. Но помните, что эта идентификация – не то же самое, что константность, то есть осознание постоянства тендерных и расовых классификаций. Похоже, расовая константность развивается позже, чем тендерная, и даже еще позже – у детей афроамериканских и азиатских меньшинств, которым бывает трудно понять статус своего меньшинства. Эта последовательность связана с когнитивным развитием детей. Понимание в этих вопросах невозможно ускорить, и не существует никаких готовых подготовительных программ, которые могли бы его подстегнуть.
Обнаружение скрытых навыков
Гендерная и расовая идентичность
Возраст: 2–7 лет
Проводите это занятие каждые 6 месяцев, чтобы отслеживать развитие своего ребенка. Воспользуйтесь журналом, в котором есть изображения детей разных рас и полов. Сядьте с ребенком на диван и скажите ему, что вы будете играть в новую игру. Попросите его указать вам мальчиков, потом девочек, потом белокожих и афроамериканских детей. Хорошо бы найти изображения детей, одетых или причесанных таким образом, чтобы это не соответствовало их тендерным ролям, например изображение мальчика с длинными волосами или девочки с короткой стрижкой, одетых в одежду стиля унисекс. Интересно, что маленьким детям оказывается легче определить пол взрослых, чем пол детей. Когда разговариваете с ребенком о поле и расе взрослых, изображенных на картинках, используйте те же слова, которые используете, говоря о взрослых в жизни. Например, если пользуетесь терминами «мужчина» и «женщина», употребляйте их в своих вопросах. Точно так же, как в случае с изображениями детей, попытайтесь отыскать такие фотографии взрослых, которые могут бросить вызов текущим суждениям ребенка. Для этого вполне подойдет изображение мужчины, одетого в килт, мужчины с прической «конский хвост» или длинными волосами – или изображение женщины, одетой в униформу пожарного или строительного рабочего. Когда закончите со вторым разделом игры (с фотографиями взрослых), вернитесь к началу и попросите ребенка обосновать свой выбор: «Почему ты решил, что это девочка?» Не смейтесь над ребенком и не осуждайте его слова, что бы он вам ни сказал; у вас будет замечательная возможность заглянуть в мысли ребенка.
Социальное и эмоциональное «я»: у меня есть чувства
Физическое «я» – это только одно измерение нашего представления о себе. У нас также есть социально-эмоциональное «я». В последние 20 лет ученые обнаружили, насколько жизненно важны наши первые взаимоотношения для нормального развития. Новорожденный ребенок просто не может регулировать свое эмоциональное состояние. Он может отворачиваться от неприятного стимула, двигать губами и причмокивать, когда его чувства становятся слишком интенсивными, но его легко запутать. Именно поэтому невозможно «испортить» или избаловать младенцев: они абсолютно зависят от успокаивающего вмешательства взрослых, помогающих им регулировать свои эмоциональные реакции. Вы нужны им, чтобы брать их на руки, укачивать, ласково разговаривать, чтобы они смогли выстроить здоровое чувство своего эмоционального «я».
