Кофе – самый употребляемый в мире напиток. Ежегодно выпивается пятьсот миллиардов чашек. И само собой разумеется, поголовное увлечение этим напитком не могло обойти стороной жителей Большого яблока.
Небольшая историческая справка. Американцы пристрастились к кофе, когда получило громкую огласку так называемое дело Boston Tea Party (взрыв возмущения в американском обществе, после того как англичане повысили пошлину на закупку чая), и тогда кофе выступил в роли патриотического напитка. А первый кофешоп в США был открыт в 1696 году на Бродвее, рядом с церковью Троицы и недалеко от Уолл-стрит. Впоследствии его заменили тысячи кафе сети Starbucks.
Постепенно, шаг за шагом, Starbucks приучил ньюйоркцев к хорошему, по-настоящему вкусному кофе. А до этого пили так называемый deli coffee, напиток, еще более отвратительный, чем цыпленок, взращенный на гормонах. Но справедливости ради следует сказать, что после посещения любого из кофешопов этой сети чувствуешь себя несколько озадаченной. В целом нельзя сказать, что все кафе плохие. Отношение к клиентам, если не особенно придираться, скорее хорошее (хотя мы не ставили перед собой задачи досконально изучить их стиль работы), декор также вполне приемлем. Но обилие химических сиропов, взбитых сливок с тысячью калорий, вафельные рожки размером с ведро для мороженого, пристрастие к огромным порциям (видимо, у них культ размеров super-size) приводят в конце концов в состояние подавленности. Гегемония кофе также не радует. Кроме того, все кафе похожи друг на друга, как две капли воды, и, например, Starbucks на углу Южной Парк-авеню и 39-й улицы выглядит точно так же, как его собрат в Париже или Шанхае.
Примеру Starbucks следуют и многие другие владельцы небольших кафе, что можно считать хорошим признаком, и путь чашке кофе за 4 доллара (хотя чаще всего это картонный или пластиковый стакан) уже проложен. Но нельзя не отметить, что и в этом секторе отчетливо просматривается тенденция к росту цен, и стоимость все того же пластикового стакана кофе в Café Grampy, равного по объему чашке, уже дошла до 12 долларов!
На протяжении многих лет Вест-Виллидж был кварталом кофешопов. Десять лет тому назад кофе подавали в версии Friends: в больших плошках размером чуть ли не с собачью миску с добавлением искусственных ароматизаторов (корицы или ванили), что было очень модно в то время. И хотя сегодня кофешопы пересмотрели свое меню, тем не менее кофе продолжают подавать в пластиковых или картонных стаканах (хотя владельцы некоторых из них считают своим долгом наливать эспрессо в керамические чашки), по-прежнему его покупают навынос, и, как в добрые старые времена, в ассортименте большое количество вариантов кофе с молоком, а двойной эспрессо так и не стал самым популярным напитком. Но баристы[225] теперь с большим вниманием относятся к производству кофе: они хотят знать, из какой страны его поставляют (из Бразилии, Явы, Колумбии или Эфиопии), как его обжаривают, некоторые их них приобрели кофемашины с единственной функцией эспрессо.
Долгое время в Нью-Йорке regular coffee представлял собой фильтрованный кофе с двумя кусками сахара и молоком. Новое поколение владельцев кофешопов заново переосмысливает традиционный рецепт старинного напитка.
Хочу пивоварню (пусть маленькую)
Не так давно в США, когда заходила речь о пиве, все имели в виду либо Budweiser, либо Miller. Хотя большой разницы между двумя этими напитками нет, и оба они практически имеют один и тот же вкус, как, впрочем, одну и ту же историю, напоминающую историю коки вкупе с пепси, но только в слегка алкогольной версии. Но поколение фудистов (или гурманов), внеся революционные изменения в производство томатов, консервированных маринованных овощей и многого другого, не могли не обратить внимания на пивоварение. В начале прошлого века Бруклин был мировой столицей пива. А в XIX столетии ту часть Бруклина, где были сосредоточены пятьдесят восемь пивоварен (кварталы Бушвик и Вильямсбург), даже называли аллеей пивоваров.
Но в течение пятидесяти лет индустрия пивоварения прекратила свое существование в Бруклине. И виной тому – сухой закон, в соответствии с которым был введен запрет на изготовление, распространение и употребление алкогольных напитков. Но не следует думать, что все бруклинцы оказались законопослушными людьми. Одна пивоварня продолжала работать, и ее владельцы даже прорыли подземный пивопровод в соседний гараж на глубине в двадцать футов. Это был золотой век организованной преступности, когда могли убить просто так, не имея на то серьезных оснований, и когда стояли насмерть за свой ячмень и хмель. Последующие за этим две мировые войны и революция в производстве сельхозпродукции и в пищевой промышленности навсегда покончили с традицией пивоварения в Бруклине, а последняя пивоварня закрылась в 1976-м. Прощай кустарное производство, да здравствует индустриальное могущество! Budweiser, Wassup! Wassup? Это американская послепивная отрыжка, разговорная версия выражения What’s up? («Что нового?») Термин, который произносится с ударением на первом слоге, waaassup, появился во время рекламной кампании пива Budweiser, начатой в 1999 году во время непременного Супер Боула, великой спортивной американской мессы, организуемой по поводу финала американского футбола, во время которой представители мужского племени общаются друг с другом в парах пива неопределенного вкуса, заедая его резинистой пиццей; этот напиток некоторые даже сравнивают с конской уриной. «Лошадиная моча», – именно так говорят они, цитируя знаменитого американского писателя и юмориста Г. Аллена Смита, который, попробовав впервые американское пиво, сказал: «Вылейте это лошадям!» На рекламных плакатах был представлен архетип американского успеха и благополучия, вы не раз его встречали либо на холмах Монмартра, либо на папертях соборов. Одетый в шорты и сандалии, с окружностью талии, обратно пропорциональной его IQ (коэффициент интеллекта), именно он и его блестящее и столь же успешное окружение являются героями рекламной кампании Budweiser. Сделаем небольшое отступление: на одном из первых рекламных роликов герой, развалившись на диване с бутылкой пива Budweiser, от нечего делать звонит своим приятелям. Его товарищ, сняв трубку, через силу выдыхает: Wassup, а его товарищи хором за ним повторяют: Wassup, и вся нация потешается, наблюдая ролик, находя все это необыкновенно смешным. Как заметила одна наша приятельница, которой не откажешь в уме и которая никогда не произносит «wassup», главный ингредиент пива Budweiser – это маркетинг.
Судя по всему, символу американской мечты, в шортах, с бутылкой пива в одной руке и пиццей – в другой, суждена долгая жизнь.
Но вокруг янтарного напитка идет тихая и незаметная революция. Те из американцев, которые никогда не ходят в шортах, отправляясь в путешествия, решили возродить традиции пивоварения. В 1996 году начала работать Brooklyn Brewery – результат сотрудничества Стива Хайнди и Тома Поттера. Хайнди был когда-то военным репортером в Associated Press и однажды он решил круто изменить свою жизнь, посвятив ее пивоварению. Если верить слухам, Хайнди начал изготавливать свое собственное пиво, когда он в качестве репортера находился в мусульманских странах Персидского залива, где алкоголь запрещен. Далее все развивалось в соответствии с канонами американских историй о том, каких успехов можно добиться, трудясь не покладая рук. Гэррет Оливье, мэтр пивоварения и воплощение элегантности, в безупречном блейзере и рубашке в полоску (один из тех, кто скорее умрет, чем произнесет пошловатое Wassup), встретил меня в пивоварне. За свою жизнь Гэррет выпустил около 20 сортов различного пива, некоторые из них легкие, другие ароматизированные, третьи же столь же темные и горькие, как Бритни Спирс на следующий день после пирушки. Пивоварня, расположенная в одном из бывших складских помещений в Вильямсбурге, в Бруклине, насчитывает двадцать чанов, в которых идет ферментация ячменя и хмеля.
