Я как раз восхищенно разглядывал чье-то лицо, сплошь забитое пирсингом, когда панк ростом 185 см и весом 88 кг плюхнулся в красное плюшевое кресло передо мной. Он казался гибридом Генри Роллинза, Киану Ривза и «морского котика».
Брайан Маккензи. Он с улыбкой потряс мне руку, и я заметил, что у него на пальцах вытатуировано слово «unscared» («неустрашимый») – по одной букве на каждом из восьми пальцев, кроме больших. Через несколько минут мне стало ясно, что у нас есть нечто общее: абсурдный энтузиазм, который часто пересиливает инстинкт самосохранения.
В ранний период своих экспериментов на выносливость Брайану вздумалось исследовать влияние 20-секундных рывков-спринтов с 10-секундными интервалами для отдыха – знаменитый протокол Табаты
[129]
. Брайан каким-то образом пришел к выводу, что неплохо бы начать с бегущей дорожки, скромных 16 км в час и наклона 15 градусов. Через полторы минуты ему пришлось снизить скорость до 14 км в час, а угол наклона – до 10 градусов. А потом его снесло с «бегущей дорожки», и он рухнул навзничь в позе пряничного человечка. Раскинув прямые ноги, он больше пяти минут провалялся в состоянии, близком к фибрилляции. Два его партнера по тренировке, вместо того, чтобы помочь ему встать, стояли над ним, покатываясь со смеху, тыкали пальцами ему в лицо и на все лады повторяли: «Чувак, это было ЧТО-ТО! Бу-га-га!»
Наш человек.
Я допил остатки мерло и перешел к делу.
– Итак, чего, по-твоему, я мог бы добиться за восемь-двенадцать недель?
Я перечислил все свои явные недостатки, он оперся на локти и подался вперед.
– Все это неважно. За восемь недель я могу подготовить тебя к полумарафону. Конечно, если у тебя есть задатки и ты пробежишь 5 километров меньше чем за 24 минуты.
– А если я никогда не бегал на 5 километров?
– Отлично. Будем делить и постепенно наращивать расстояние. У тебя же нет переднего большеберцового синдрома или подошвенного фасцита, так?
– Так.
– И у нас в запасе 12 недель?
– Да.
– Ну, тогда можно творить чудеса.
Одного подопечного по кличке Салага он подготовил к горному ультрамарафону на 50 км за 11 недель. До этого Салага никогда не бегал на дистанции, превышающие 6,4 км.
Еще одна подопечная Брайана, 43-летняя марафонская бегунья, преодолевающая 1,6 км за 8 минут 30 секунд, на первых тренировках не могла одолеть даже три спринтерские дистанции по 400 м. Она «не тянула», как выразился Брайан: не могла продержаться в темпе 7 минут 30 секунд на 1,6 км хотя бы три минуты.
За два месяца до нью-йоркского марафона Брайан назначил ей 16 минут общих спринтерских тренировок в неделю плюс четыре общеукрепляющих тренировки в неделю, с отягощениями и вольными упражнениями для зарядки. Общая продолжительность тренировок за неделю не превышала 3 часов. Последнюю неделю перед марафоном эта женщина ежедневно звонила Брайану и часто со слезами напоминала об очевидном:
– Все равно ничего не выйдет.
И все-таки вышло.
Она пробежала марафонскую дистанцию за 3 часа 32 минуты, 1,6 км за 8 минут, затрачивая на каждые последующие 1,6 км на 30 секунд меньше, чем в предыдущий раз, и финишировала бы гораздо быстрее, если бы под конец не остановилась помочь другому бегуну.
Если бы не эта остановка, по оценкам Брайана ее результат составил бы 3 часа 30 минут, или 1,6 км за 7 минут 28,8 секунд.
Брайан «вытянул ее», назначив всего 16 минут тренировок в неделю.
Путь от больших объемов к малым
Спортивная карьера Брайана началась с плавания на короткой воде. Несмотря на все старания тренера, он не мог проплыть 100 м, не начав задыхаться.
В конце 2000 года Брайана заманил в спринтерское троеборье 47-летний друг, 13-кратный финалист гонки Ironman. Состязания были короткими: плавание на 500 м, велосипедные гонки на 21 км и бег на 5 км.
На этот раз Брайан не задыхался – отчасти потому, что ему не пришлось состязаться с профессиональными пловцами. К его изумлению, троеборье ему так понравилось, что на следующий же день он записался на состязания Ironman. Он стал одержим троеборьем.
Брайан делал все новые шаги в мире троеборья: одолел олимпийскую дистанцию, половинный Ironman, канадский Ironman. Он тренировался 24–30 часов в неделю, как и его соперники, проплыл примерно 13 км, наездил на велосипеде больше 320 км, пробежал 80 км. В мире состязаний на выносливость это было нормально, но негативно сказывалось на состоянии организма и личной жизни. Брайан серьезно надорвался, жена была недовольна, он не успевал жить.
В 2001 году его познакомили со скандально известным доктором Николасом Романовым, к которому мы еще вернемся, и эта встреча стала переломным моментом. Брайан засомневался в целесообразности частых и длительных аэробных тренировок с низкой скоростью и, с точки зрения мира, в котором длительные пытки были нормой, совершил кощунство: решил обходиться меньшим.
В июне 2006 года он участвовал в 160-километровой гонке Западных штатов, состязаниях по бегу на выносливость, на дистанции с подъемом более чем на 5100 м и опасным для коленей спуском более чем на 6600 м. Он финишировал всего через 26 часов. По сравнению с подготовкой к 11-часовым гонкам Ironman он сократил продолжительность тренировок с 30 часов в неделю до 10,5 часов в неделю.
Но и 10,5 часов в неделю оказалось слишком много, организм по-прежнему страдал, как и семейные отношения.
15 сентября 2007 г., после внесения дальнейших изменений в тренировки, Брайан участвовал в беге на 160 км на дистанции, считающейся четвертой по сложности во всем мире, – Angeles Crest 100
[130]
. На этот раз он тренировался в среднем всего 6,5 часов в неделю, проводил в том числе силовые тренировки (почти 3 часа), выполнял комплекс CrossFit, экспериментировал с интервалами и темпом. Его организм привык воспринимать как аэробную нагрузку даже тренировки на скорость. Перед тем, как он взял на вооружение этот комплекс, его максимальная нагрузка при единственном повторе приседания составляла 114 кг
[131]
. За три недели до соревнований он легко мог присесть с 109 кг шесть раз подряд и не набрал ни единого килограмма веса.
Каждую дистанцию он стал пробегать быстрее – вне зависимости от того, какой она была, 100 м или 100 км.
