— Ну как, разберетесь?
Мартен кивнул, хотя успел засомневаться в своей сообразительности. Система оказалась чертовски сложной — во всяком случае, для такого тупого в техническом смысле человека. Он начал тыкать в кнопки на пульте — картинка исчезла, потом вернулась. В конце концов ему удалось получить изображение во весь экран, но качество было более чем посредственное. Сервас чертыхнулся. Нигде в треклятой инструкции не упоминалось, как считывать записи. Бесполезная бумажка — как и все прочие инструкции на свете.
В 18.45 он почувствовал, что обливается потом. В комнатушке было градусов тридцать пять, не меньше, и Сервас открыл выходившее на тупик окошко. Оно было защищено решеткой с толстыми прутьями, но майор разглядел, что снова пошел дождь. Мерный стук капель по асфальту и долгожданная свежесть заполнили тесное пространство аппаратной.
В 19.07 Мартен наконец разобрался в последовательности действий. Выведя на экран картинку с камеры, записывающей происходящее на парковке, он понял: единственный способ добраться до нужного момента, незадолго до 20.30 в прошлую пятницу (если таковой существует), это просмотреть запись в ускоренном режиме.
Он сделал первую попытку, но по какой-то загадочной причине запись через несколько минут вернулась к исходной точке.
— ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ, ЧЕРТ!
Голос Серваса эхом отозвался в коридоре и пустых холлах. Он сделал глубокий вдох. Спокойно. У тебя получится. Сыщик так сильно потел, что рубашка прилипла к спине. Он решил просмотреть запись до определенного места — сначала в ускоренном режиме, потом в обычном — и вернуться к первому режиму чуть позже по времени.
В 19.23 у него участилось сердцебиение. 20.12… Он пустил запись в штатном режиме. Камера включилась именно в этот момент, среагировав на выезжающую машину. Сервас увидел, как она проехала мимо камеры, и заметил вспышку. Над Марсаком разразилась гроза, водитель включил дворники, и Сервас практически ничего не мог разглядеть, но потом ему все-таки повезло, и на короткий миг он увидел лица мужчины и женщины лет за пятьдесят… Очередное разочарование. Запись возобновилась в 20.26 — еще одна машина за завесой дождя… День угасал, но система компенсировала нехватку освещенности; тем не менее изображение входа в паб на заднем плане все больше расплывалось. Сервас не был уверен, что сумеет хоть что-нибудь разобрать, если из паба выйдет человек… Он потер веки. Глаза болели от напряжения; шум дождя был таким оглушительным, как будто исходил от экрана. Внезапно сыщик напрягся. Юго… Вот он, выходит из паба. Никаких сомнений, это он. На нем та же одежда, что и в вечер убийства. Стрижка и форма лица совпадают. Мартен нервно сглотнул, понимая, что следующие несколько секунд будут решающими.
Давай. Ну же, вперед.
Молодой человек шагнул под дождь и пошел между машинами. Остановился, поднял глаза к небу. Застыл на несколько секунд.
Господи, что ты творишь?
Может, запись снова зависла? Сервас колебался, не зная, что предпринять. Он не выпускал из поля зрения вход в паб, но там ничего не происходило… У сыщика так вспотели руки, что пальцы оставляли влажные следы на пульте. Давай же… Сервас искал на экране машину, которую Юго оставил у дома Клер Дьемар, но не видел ее. Что за наваждение, где-то же она должна быть! Неожиданно парень повернул направо и исчез… Только не это! В центре парковки находилось какое-то служебное техническое сооружение, за которым и припарковался Юго. Сервас в который уже раз чертыхнулся, сжал руку в кулак, собираясь трахнуть по столу, но тут заметил, что дверь паба открылась…
Господи боже ты мой!
Сервас не ошибся. Он приоткрыл рот, не отводя взгляд от экрана. У него есть шанс. Малюсенький. Микроскопический. Давай, милый, шевели ножками… Силуэт направился по проходу в сторону камеры — походка у него была слегка дерганая из-за постоянных стоп-кадров — к тому месту, где предположительно стояла машина Юго. У майора пересохло в горле. Второй человек, высокий и худой, был в толстовке с капюшоном на голове. Ну что за день сегодня! Сервас почему-то не сомневался, что не увидит лица, и это приводило его в бешенство. Но один положительный момент все же был: запись подтверждала слова Бохановски, хотя решающей уликой не являлась. Силуэт в капюшоне исчез за углом.
И что теперь?
У него есть еще один шанс… Машина даст задний ход и в какой-то момент попадет в поле обзора камеры… Возможно, он разглядит, кто сидел за рулем. Сервас едва дышал от напряжения. Слишком долгая пауза… Что-то происходит.
Какой-то шум.
Мартен дернулся, как от пинка. Он слышал шум — не с улицы, внутри банка.
— КТО ЗДЕСЬ?
Никто не отозвался. Наверное, показалось. Летний дождь так громко барабанил по стеклу, что он мог ошибиться. Снова прогремел гром. Сервас взглянул на экран. Нет, он определенно что-то слышал… Сыщик нажал на «стоп» и встал. Вышел в коридор.
— Эй, кто там?
Его голос взлетел под потолок пустого зала. На другом конце находилась металлическая дверь запасного выхода с горизонтальным запирающим механизмом. Она была закрыта.
Подумав, Мартен направился в сторону большого зала. Никого. Окошки, ряды цветных кресел, белая линия… Пусто. Сервас обернулся.
Разве что… да, теперь он почувствовал…
Легкий сквознячок.
Дует где-то между окном комнаты видеонаблюдения и… каким-то другим проемом. Майор взглянул на площадь через застекленные двери. Они тоже были закрыты. Зал постепенно погружался в темноту и тишину. Сервасу казалось, что кто-то дергает его за обнаженные нервы. Он расстегнул висевшую на бедре кобуру. Полузабытый жест, он не прибегал к нему много месяцев — с зимы 2008–2009-го, если быть точным.
Со времен Гиртмана…
Проклятье!
Сервас миновал окошки касс и медленно и осторожно пошел по другому коридору, не выпуская из рук оружия. Оставалось надеяться, что никто не окажется в этот момент у дверей банка и не заметит его. Сервас не стал бы клясться, что не поддался паранойе. Пусть так, но оружие не помешает, хотя пускать его в ход не хотелось бы. Пот заливал глаза, и Сервас все время смаргивал.
Второй коридор оказался короче первого, там была всего одна дверь. В туалет.
Он присел на корточки и подставил ладонь под дверь, чтобы проверить.
Тянуло именно отсюда.
Он осторожно толкнул створку, преодолев сопротивление пружины, и в нос ему ударил запах чистящих средств. Сквозняк сразу усилился, и Сервас еще больше напрягся. Дверь мужского туалета.
Она была открыта.
Уборщик забыл закрыть окно, но этого никто не заметил, поскольку директор не включил сигнализацию. Сервас пытался найти простое объяснение. Бритва Оккама.
[33]
Идея о том, что некто проник в банк, чтобы напасть на него, казалась притянутой за уши: это можно было сделать в любом другом месте.
