— Титан, Люцифер, Тисон, лежать! Умные собачки, хорошие собачки, лежать, я сказал!
Голос Элвиса выдавал панику, владевший им первобытный ужас.
— Лежать, кому сказано! ТИСОН, НЕТ, НЕ-ЕТ!
Сидевшие в машине люди невольно вздрогнули, когда тишину разорвали жуткие вопли жертвы и довольное ворчание своры, пожирающей хозяина.
— Я бы этого не сделал.
Он всхлипывал, глядя на полицейских.
— Я бы этого не сделал… Клянусь… Я… я… я… просто хотел ее напугать… Нет, правда, я никогда никого не насиловал, клянусь! Она за нами шпионила… Вот я и взбесился… я… решил ее напугать… больше ничего! Я… сегодня был… плохой… Дерьмо… Я такого никогда не делал… Вы должны мне поверить!
Он обхватил голову руками, и его плечи затряслись от безмолвных рыданий.
— Ты что-нибудь принимал, Давид? — спросила Самира.
Он кивнул.
— Что именно?
— Мет.
— Кто твой дилер?
— Я не стукач… — ответил парень, выдержав мелодраматичную паузу, как в полицейском сериале.
— Слушай внимательно, маленький засранец… — начал побагровевший от ярости Сервас.
— Кто? — перебив начальника, повторила Самира. — Не забыл, что тебя взяли на месте преступления при попытке изнасилования? Сценарий будет простой, как трусы́: отчисление из лицея, суд, тюрьма… Опозорят не только тебя, но и родителей…
Юноша горестно покачал головой.
— Он учится на факультете естественных наук. Имени я не знаю, только прозвище — Хайзенберг, как у персонажа…
— «Breaking bad», — сказала Самира, подумав, что придется просить помощи у бригады по борьбе с наркотиками.
— Юго тоже принимает? — поинтересовался Сервас.
Давид кивнул, не поднимая глаз.
— А теперь подумай и скажи вот что: в тот вечер, когда вы пошли в паб смотреть футбол, он что-нибудь принимал?
Давид поднял голову и посмотрел сыщику в глаза.
— Нет! Он был чист.
— Уверен?
— Да.
Сервас и Самира переглянулись. Фразу в тетради написала не Клер — это раз. Юго точно накачали наркотиками — это два. Завтра можно звонить судье, хотя уверенности в том, что Бохановски выпустят, все равно нет.
Самира ждала, что решит патрон, а он смотрел на Давида, размышляя, как поступить. Отпустить мерзавца, как просила Марго?
— Пошел вон, — наконец сказал он, — и передай остальным: если ты и твоя бандочка еще хоть раз подойдете к моей дочери ближе чем на пушечный выстрел, я превращу вашу жизнь в ад.
Давид поднялся и вышел — не сказав ни слова и не взглянув на полицейских.
Мартен встал.
— Возвращайтесь на позиции, — приказал он Самире. — Свяжитесь с наркоотделом и выясните, что они знают об этом Хайзенберге.
Он вышел в коридор. Всё в этом месте было наполнено воспоминаниями, и одно из них неожиданно всплыло из глубины подсознания — очень давнее, не лицейское… О них с Франсисом. Им тогда было лет по двенадцать, а может, по тринадцать. Франсис показал ему ящерицу, гревшуюся под солнцем на стене. «Смотри», — сказал он и то ли лопатой, то ли ржавым ножиком отрубил ей хвост. Ящерица убежала, а хвост продолжал дергаться из стороны в сторону, словно жил отдельной от тела жизнью. Пока Мартен завороженно наблюдал за этим живым отростком, Франсис схватил большущий камень и размозжил ящерке голову.
— Зачем? — поразился Мартен.
— А пусть не хитрит! Так всегда бывает: пока хищник смотрит на оторванный хвост, ящерица успевает юркнуть в какую-нибудь дыру.
— Обязательно было ее убивать?
— Я — самый умный хищник! — похвалился тогда Франсис.
…Сервас толкнул вторую дверь слева. Марго ждала его в классе, сидя за партой, грызла ногти и, как всегда, слушала музыку. Увидев отца, она сняла наушники.
— Вы его отпустили?
Мартен кивнул.
— Позорище, — удрученно произнесла девушка. — Теперь все будут смотреть на меня как на зачумленную.
— Это не твоя вина…
— Я собираюсь остаться здесь еще на год, папа. Как мне заводить друзей с ярлыком «девица-к-которой-не-стоит-приближаться-потому-что-ее-охраняет-полиция» на спине?
— Тебе что-нибудь говорит имя Хайзенберг?
— Создатель квантовой механики или персонаж сериала «Breakng Bad»?
Сервас почувствовал облегчение. Она ответила сразу, и глазом не моргнула. Его дочь явно никогда не слышала о дилере по прозвищу Хайзенберг.
— Что это за сериал?
— История о преподавателе химии, у которого обнаруживают рак в терминальной стадии, и он начинает делать наркотик, чтобы семья ни в чем не нуждалась после его смерти. Ты что, начал смотреть ящик?
«Теперь понятно, откуда это прозвище, — подумал Сервас. — Как можно снимать кино с таким сюжетом?»
— Ты слышала их разговор, что они обсуждали? — спросил он.
Марго нахмурила брови и задумалась.
— Трудно объяснить… Все было довольно бессвязно… и странно. Давид бормотал, что ему все осточертело… что он не хочет продолжать.
— Продолжать что?
— Понятия не имею. Виржини заявила, что они не могут так поступить, что Юго всех их любит… Да, а потом она вдруг упомянула кое-что еще более странное: Круг… Сказала, что Круг скоро соберется.
— Круг?
— Да.
Марго чуть было не добавила, что Круг должен собраться 17-го, в этом месяце, но в последний момент передумала. Почему? «Да что с тобой такое? Почему не призналась отцу?» В курсе дела только они с Элиасом, что на нее нашло?
— Не догадываешься, о чем идет речь? — спросил Сервас.
Марго покачала головой.
— Ладно, иди спать, — велел Сервас, почувствовав, что и сам вот-вот рухнет от усталости.
— Венсан и Самира надолго тут задержатся? — поинтересовалась Марго, вдевая наушники в уши.
Мартену пришла в голову неожиданная мысль.
— На сколько будет нужно, на столько и задержатся, — буркнул он. — Скажи-ка, что за музыку ты слушаешь?
— А почему ты спрашиваешь? Ну, Мэрилин Мэнсон, ты ведь все равно не знаешь. — Она смешно фыркнула. — Это не твой размерчик…
— Можешь повторить? — переспросил сыщик.
— Что именно?
— Название этой группы…
