Аксель покачал головой:
– Это невозможно. Даже если бы у нас был способ, Перенесенные представляют угрозу для всех нас. Мы узнали их с другой стороны, пока ты был онлайн.
– Проглатывая живой аватар, – объяснила Сэм, – они получают доступ к его ореолу выхода, который становится для них порталом в тело, находящееся в реальном мире. Сообщения приходят со всего света. Люди возвращаются из виртуального мира, но личность их изменяется.
– Их полностью поглощают, – сказал Аксель, глядя на Иону. – Так это называется? Слово очень подходящее.
– Должен быть способ… сделать что-то для них, – предположил Иона. – Помочь им совладать с голодом, чтобы им не приходилось…
– Может быть, – ответил Аксель, – но пока кто-нибудь не найдет этот способ, им лучше оставаться в Чангосфере.
Иона во все глаза смотрел на Акселя.
Заметив выражение его лица, Сэм мягко добавила:
– Ты хотя бы смог снова увидеться с отцом, Иона.
– Да, – кивнул Аксель, – ты провел с ним еще немного времени. Тебе стоит благодарить судьбу. Некоторые не получают и этого.
Иона заметил, как Сэм с Акселем обменялись кратким, но полным боли взглядом, после чего Сэм сжала руку отца.
– Мы это сделали, сэр! – провозгласила одна из Миллениалов-операторов Грейнджера. Заметив, как изменилось лицо начальника, она поправилась: – То есть вы сделали это.
Грейнджер кивнул. Он смотрел на изображение, которое красовалось практически на всех экранах: сейф, парящий в небе над бывшим Островом Перенесенных.
– Пока еще не совсем, – сказал он.
Он понимал, что все еще можно отменить. Когда-то из Метасферы в Чангосферу перекинули мост, который можно было построить снова.
Планшет Грейнджера пискнул. Он перенес входящее изображение белоголового орлана на один из мониторов и узнал аватар президента Лори Вайсберг.
– Прошу простить мою резкость, госпожа президент… Лори, – сказал Грейнджер. – У меня тут в некотором роде экстренная ситуация…
– Я в курсе вашей ситуации, мистер Грейнджер, – кивнула Лори. – И мне нужна ваша помощь. Один из наших остался в Чангосфере.
– Кто?
– Люк Векслер. Домработница обнаружила его подключенным, но на мониторе была какая-то абракадабра. Я надеялась, что вы можете…
Грейнджеру не было абсолютно никакого дела до Люка Векслера, но он изобразил участие, чтобы успокоить президента.
– Я сделаю все возможное для старого коллеги, – солгал он.
На планшете появилась иконка в форме серой акулы.
– Спасибо, – ответила Лори. – Я рада, что человек вашего калибра сейчас на…
– Прошу меня простить, – перебил ее Грейнджер и, не дождавшись ответа президента, нажал на иконку, после чего изображение Лори сменилось тигровой акулой – аватаром одного из его лейтенантов.
– Тибур, – сказал Грейнджер. – Вы все подготовили?
– Да, сэр, – отрапортовала акула. – Я сейчас в Маниле, вся команда собрана. Мы готовы отплывать.
– Надеюсь, при следующем контакте вы доложите, что остров Гонконг разрушен.
Тибур открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Грейнджер завершил звонок, не дав ему издать ни звука. В комнате повисла тишина, все операторы не отрывали взгляда от Грейнджера.
– Другого выхода нет, – заверил он. Серверы, питавшие Чангосферу и не на шутку разошедшихся Перенесенных, находились в башнях Гонконга. Их нужно было разрушить. – Перенесенных нельзя спасти, как и тех, кто заперт вместе с ними. Сейчас нужно думать о живых. Нельзя допустить, чтобы Перенесенные вернулись в Метасферу. Изоляция – единственное средство.
Немного поспав, Иона почувствовал себя лучше. Он сел на матрасе и проглотил протеиновый батончик со вкусом шоколада.
И все же что-то терзало его.
– Почему ты мне не помогла? – спросил он Сэм. – Если ты все время за мной наблюдала, почему ты не…
– Прости меня, Иона. Я хотела, – ответила Сэм. – Но отец меня остановил.
Иона почувствовал злость. «О, само собой, – подумал он. – Акселю нет дела до меня, ему важно лишь то, что я могу для него сделать!»
Вслух он сказал:
– Аксель не хотел использовать Мост Чанга. Ему никогда не нравилась идея Чангосферы. Он говорил, что это выльется в очередную диктатуру.
– Я помню, – кивнула Сэм.
– Наверное, он рад, что все так сложилось.
– Нельзя так говорить!
– Но ему нет дела до Перенесенных! Он, кажется, был лучшим другом отца, но даже не пожелал увидеться с ним, когда он… вернулся.
– Люди не должны восставать из мертвых, Иона!
Иона замер, как будто бы получив удар под дых.
– Это нечестно, – угрюмо сказала Сэм.
– Но отец вернулся ко мне, – протестовал Иона, – а теперь он заперт вместе со всеми остальными, как всегда и хотел Аксель.
– Может, мой отец иногда слишком упрям, но этого он не хотел!
– Я не знаю.
– Я знаю. Слушай, я понимаю, что он был с тобой груб, – примирительно проговорила Сэм. – Но ты обещал сообщить ему местоположение Четырех Углов, а теперь кажется, будто ты…
– Мне нужно время, – пробормотал Иона.
– Сколько еще? – давила Сэм. – Честно говоря, Иона, я начинаю сомневаться – может, отец прав? Тебе нужно решить, выступаешь ты на стороне Стражей или нет.
Иона ничего не ответил.
– Можно задать тебе вопрос? – не унималась Сэм. – Как друг, а не как Страж. Иона, ты уже знаешь, где находятся Четыре Угла?
Ионе не хотелось обманывать Сэм.
– Мне просто нужно время, – сказал он.
– Ты потратил столько времени в Чангосфере! – упрекнула его девушка. – И при этом почти не появлялся в том районе Метасферы, который контролируется Стражами. Почему бы не отправиться туда сейчас? Изменения поразят тебя.
Но в этот момент Иона не мог думать о Четырех Углах. Он не мог думать ни о Стражах, ни о Метасфере.
– Может, сначала ты окажешь мне услугу? – спросил он. – Как друг, а не как Страж. И тогда я расскажу тебе все, что ты хочешь, обещаю. Мне нужна твоя помощь, Сэм.
– Для чего? – поинтересовалась она. Прочитав ответ в глазах Ионы, проворчала: – Иона, мы ведь уже это проходили.
– Ты не понимаешь. Когда я увидел отца на играх, он был таким же, как прежде. Он мыслил ясно. Он понимал, кто он и где. Было похоже… Он жив, Сэм. Мой отец снова жив. И я просто не могу бросить его на произвол судьбы внутри Чангосферы!
– Но что мы можем сделать? Я не знаю даже, как нам…
– Я знаю. Я знаю как. – Сунув руку в карман, Иона нащупал там тонкий корпус Моста Чанга. – Но один я не справлюсь, – сказал он. – Сэм, ты полетишь со мной? Полетишь в Гонконг?
