– Есть итоговые данные?
– Вывожу, сэр, – ответила девушка, нервно заправляя золотисто-каштановые волосы за дужки очков. – Похоже…
– Меня не интересует «похоже», – отрезал Грейнджер. – Дайте мне конкретные цифры.
– 4,1 миллиона, сэр, – поправилась девушка. – Столько аватаров влетело в Метасферу за девяносто три минуты, пока были открыты порталы из Чангосферы. Конечно, мы не можем сказать, сколько из них Перенесенных и сколько живых. По приблизительным подсчетам, их примерно пятьдесят на пятьдесят. Кроме того, мы не знаем, сколько пользователей подключилось или отключилось за этот период, хотя…
– Более двух миллионов, – прошептал Грейнджер. – Два миллиона зомби бродят по моему миру.
– Если позволите, сэр, похоже, что многие Перенесенные снова поселились на Острове. Мы можем утилизировать эту часть…
Грейнджер уже подумал об этом.
– Слишком медленно, – пробормотал он. – Они заметят приближение утилизаторов и разбегутся. – Громче он добавил: – Нет. Я уже пробовал сдержать их. Теперь их надо устранить.
Грейнджер развернулся и шагнул в свой личный лифт. К тому моменту, как лифт тронулся, окончательное решение уже начало обретать форму в голове бизнесмена.
Лифт бесшумно пролетел двадцать этажей и раскрылся в сверкающем медицинском кабинете. Один из этажей башни Свободы Грейнджер напичкал лучшим оборудованием (томографами, лазерными скальпелями и аппаратами искусственного кровообращения), большую часть которого раздобыл в частных больницах Манхэттена.
Он прошел через арку дезинфекции, которая сбрызнула все его тело очищающим спреем с запахом мяты, и присоединился к дюжине докторов и ученых, уже собравшихся в центре голубоватой комнаты.
Тело Дэвида Фостера лежало на столе, выдвинутом из томографа, похожего на огромную трубу. Мужчина был привязан и подключен к компьютерному терминалу. Увидев того, кто захватил его в плен, Дэвид в очередной раз попытался сбросить путы, но Грейнджер даже не взглянул на него.
– Есть прогресс? – спросил он.
Ему ответил Эрель Диас, молодой бразилец с унылым вытянутым лицом. Диас был выдающимся нейрокибернетическим хирургом. В свое время Грейнджер вытащил этого вундеркинда из фавел и отдал в руки частных учителей, а в итоге уже в шестнадцать лет Диас стал студентом Принстона. Теперь он работал в виртуальной исследовательской лаборатории Грейнджера и был пионером в сфере разработки технологии «Прямого интерфейса». Патенты на множество его изобретений более чем окупили тот небольшой вклад, который Грейнджер сделал в него.
Само собой, Грейнджеру этого было мало. Ему всегда было мало.
– Физиологические снимки не показывают аномалий, – сказал Диас. – Состояние мозга пациента соответствует параметрам мозга мужчины его возраста и…
– А что насчет поиска по мозгу? – настаивал Грейнджер. – Я хочу знать, что там внутри.
– Здесь все гораздо интереснее.
Диас подвел Грейнджера к монитору, на котором подрагивали восемь волн. Хирург коснулся экрана планшета, и волны перестроились, образовав четыре пары, в каждую из которых вошло по одной красной и одной зеленой волне.
– Во-первых, как вы знаете, – начал Диас, – поисковая программа не запустилась, выдав ошибку, на основании которой можно предположить…
– Да, да. Программа обнаружила два аватара в голове Дэвида Фостера и закрылась. Но вы разработали программную вставку на основании моего предложения, и?
– Зеленые мозговые импульсы принадлежат мистеру Фостеру, – ответил Диас. – Как видите, активность на бета-частоте весьма низкая, такая бывает у пациентов в коме.
– Значит, красные мозговые импульсы…
– …принадлежат поглотителю по имени Джошуа.
При звуке своего имени мужчина на столе дернулся и повернулся.
– Я сражался за короля и страну, когда вас еще и на свете не было! – бросил он. – У вас нет права так со мной обращаться. Я просто хотел жить!
– Значит, у вас получилось, – сказал Грейнджер. – Вы выделили две различные волны, а это означает, что вы можете их разделить.
Диас не был в этом столь уверен.
– Выделить волны – это одно, – предупредил он, – а разделить – совсем другое…
– И слышать не желаю! Вытащите чужеродную информацию из мозга хозяина. При необходимости удалите ее.
Человек в теле Дэвида Фостера протестующе взвыл.
– Это не так просто, – твердил Диас. – Я еще никогда не использовал эту технологию таким образом. Нам потребуются недели, даже месяцы, чтобы протестировать ее, прежде чем мы…
– У нас нет недель, – отрезал Грейнджер. – Возможно, у нас нет и дней. Мне нужно убедить весь мир, что Перенесенные больше не представляют собой угрозы, что в Метасфере снова безопасно.
– Я понимаю, мистер Грейнджер, но настоятельно рекомендую…
– Тебе нравится жить здесь, Эрель, так ведь? Тебе удобно в твоем доме в Гринвич-Виллидж? Тебе нравятся бесконечные мероприятия Лори Вайсберг?
– Да. Но, мистер Грейнджер…
– Как думаешь, кто оплачивает все это?
– Вы, мистер Грейнджер.
– Не я. Метасфера. Метасфера спонсирует тот образ жизни, к которому ты привык. И эта Метасфера теряет пользователей быстрее, чем тают ледники в Гренландии. Когда я нашел тебя в фавелах Рио, твою ожидаемую продолжительность жизни можно было измерять месяцами. Как долго ты протянешь за пределами этого изумрудного города, Диас? Сколько проживешь в трущобах Лонг-Айленда или на задворках Нью-Джерси? Сколько?
Хирург опустил голову:
– Я найду способ.
Иона вздохнул, снова оказавшись в реальном мире. Только что он спал на виртуальном пляже, наслаждаясь теплом солнца, которое не могло его опалить. В реальном же мире он сидел в пассажирском отсеке гидросамолета. Кресло с откидывающейся спинкой было более удобным, чем сиденья пилотов, но его шея и ноги все равно затекли.
Он поднялся и потянулся. В иллюминаторы проникали солнечные лучи. Ионе показалось, что он слышит два голоса: один из них принадлежал Сэм, а другой – какому-то мужчине. Юноша вошел в кабину.
Сэм, сидящая на месте пилота, повернулась, чтобы поздороваться с Ионой.
– Хорошо поспал? – спросила она.
Иона ответил утвердительно.
– Я думал, землю уже видно, – сказал он.
Во все стороны простиралось лишь синее море и голубое небо.
– Не паникуй, – предупредила его Сэм, – но, пока ты спал, я изменила курс.
– И куда мы теперь летим?
– Я не смогла связаться ни с одним Стражем на северо-западе Америки и испугалась, что, если мы полетим на Аляску, застрянем там. Ты ведь все равно сказал, что не уверен, удастся ли посадить там гидросамолет из-за тающего льда.
