То же было написано и в правилах «Анонимных наркоманов». Брошюра постоянно лежала у Макса на прикроватном столике. Там рекомендовалось не искать оправданий своему дурному поведению, а признавать свои ошибки и стараться исправить их как можно раньше.
Особенно если нахамил такой славной девушке, как Грейс.
Дверь широко распахнулась, и сейчас же в зеленых глазах Грейс вспыхнула настороженность.
– Привет, – пробормотал Макс, понимая, что разговор начинать ему.
Грейс напряженно выдохнула. Ее плечи ссутулились, а лицо приобрело каменное выражение.
«Вот поэтому ты и должен извиниться перед ней», – напомнил себе Макс.
– Привет, – бесцветным голосом ответила Грейс.
Под ее взглядом Макс переминался с ноги на ногу и, против своего желания, вовсю глазел на Грейс, на ее конский хвост, не стянутый туго, как обычно, на лицо, не тронутое косметикой, на тело. Грейс была в одежде для бега: бледно-розовая майка и черные узкие штаны. Она вышла босой. Макс заметил, что ногти на ее руках и ногах покрыты лаком одинакового цвета.
– Простите, что побеспокоил вас, – промямлил Макс. – Надеюсь, я не оторвал вас ни от каких дел… Это вам. Пожалуйста, возьмите.
Макс протянул ей пластиковый стакан с крышкой и белый бумажный пакетик.
– Это что? – спросила Грейс, недоверчиво поглядывая на его дары.
– Примирительный кофе латте. В пакете – извинительный маффин.
Грейс нахмурилась. Ее руки оставались скрещенными на груди.
– Вы собрались извиняться? За что?
Макс вздохнул, его руки опустились под тяжестью вины, и он едва не выронил пакет.
– За вчерашнее. Хочу извиниться за свое отвратительное поведение, которому нет никакого оправдания. Я не имел права разговаривать с вами подобным образом. Я поставил вас в идиотское положение, на что тоже не имел никакого права.
Виновато улыбаясь, он вновь протянул ей кофе и маффин.
Максу показалось, что Грейс целую вечность решала, принимать извинение или нет. Но потом все-таки взяла, ограничившись формальным «благодарю».
– Приятного аппетита, – ответил Макс, запихивая руки в карманы.
– Я перекушу потом, когда вернусь.
– Собрались на пробежку? – спросил он, кивком указывая на ее спортивное облачение.
– Да. – В ее голос постепенно возвращались знакомые Максу интонации. – Надо же сбрасывать калории после шоколада.
– Согласен. Я тоже бегаю. Кстати, вдоль ручья есть отличная дорожка.
Лицо Грейс оживилось. Она улыбнулась, как улыбалась всегда: широко и искренне.
– Может, покажете? Я до сих пор плоховато ориентируюсь в лесу. Еще заблужусь.
Желудок Макса отозвался сердитым урчанием.
– Сегодня, увы, не получится, – вздохнул Макс, вдавливая носок ботинка в пол. – Я паршиво себя чувствую.
– Представляю. – Улыбка Грейс погасла. – После такого количества виски у вас должно быть жесточайшее похмелье.
– Да, – смущенно признался Макс. – Сейчас чуть полегче. А днем…
– Наверное, и у вашей подружки поутру раскалывалась голова?
Макс резко запрокинул голову, чуть не потеряв равновесие. Черт! Эта блондинка. Грейс, конечно же, видела его с ней. Он пытался убедить парней, что не ищет женского общества на одну ночь, но они и слушать не хотели. А после седьмой или восьмой порции виски он изменил свое мнение. Почему бы не трахнуть незнакомую девицу? Покувыркались и разбежались. Эта затея ему даже понравилась.
– Я не… я не знаю, как она. Я… проводил ее домой, и все. Больше ничего не было.
Макс не понимал, зачем он все это рассказывает. Грейс явно все равно. Тогда откуда у него потребность объясняться? По правде говоря, вчера он рассчитывал на пьяный секс. Пока они шли из бара, блондинка попыталась залезть ему в штаны, и Максу это понравилось. Все было замечательно, пока она не полезла целоваться и не назвала его малышом. И вот тут-то его либидо нажало на тормоза. И поцелуй в губы, и «малыш» – все это слишком интимно, чтобы вот так, с первого раза. Поведение блондинки будило воспоминания, которые он настойчиво пытался вычеркнуть. И потом, Макс очень сомневался, что после лошадиной дозы спиртного у него будет нормально стоять.
Словом, он проводил блондинку домой, на обратном пути купил еще бутылку «Джека» и коробку пиццы, после чего двинул к пансионату, а потом, когда начался ад кромешный, терзал мобильник Тейта ночными звонками.
– Спасибо за угощение. – Грейс отвела взгляд. – Я ценю ваш жест доброй воли.
Она хотела уйти, но Макс удержал дверь ладонью, удивив и снова насторожив Грейс.
– Прошу прощения. Я сегодня не… К завтрашнему утру все пройдет. Если хотите, покажу вам дорожку. Конечно, если вы с утра свободны.
Ну почему у него заплетается язык, когда он говорит с этой женщиной? Что в ней особенного? И с чего он вдруг вызвался показать ей свою дорожку? В отличие от Грейс он не тяготился бегом в одиночку. Наоборот, Макс любил тишину, нарушаемую лишь звуками леса. А Грейс обязательно будет болтать как заведенная и испортит всю его лесную идиллию. Он от многих парней слышал, что нет ничего хуже, чем бегать в компании девиц. Даже одной. И о чем он думал?
Однако Грейс затея явно понравилась.
– Значит, договорились. – Она наградила Макса еще одной улыбкой.
«Что со мной?» – снова подумал Макс. Стоило ему увидеть ее веселое, счастливое лицо, а не ту маску, с какой она открыла дверь, и он уже готов пожертвовать тишиной завтрашней пробежки.
– Значит, договорились, – повторил Макс.
Ничего, одной пробежкой можно пожертвовать.
* * *
Наутро они встретились в коридоре.
К счастью, здание стояло так, что до леса можно было добраться переулками. Вскоре они уже были в лесу, держа путь к речке. В пределах городка она выглядела довольно заурядной, но лес ее преображал, придавая значительности и даже таинственности. Провода наушников болтались у Макса на шее. Ему было неловко включать музыку. Вдруг Грейс захочется поговорить? К его удивлению, Грейс бежала молча, держась рядом с ним или, когда тропка сужалась, позади. Она внимательно разглядывала окрестности.
Удивляла Макса и выносливость Грейс. Она легко выдерживала его темп, не отставая ни на шаг, а когда они остановились, чтобы глотнуть воды, она выглядела менее уставшей, чем он.
– Какое чудесное место, – прошептала Грейс, разглядывая зеленые кроны деревьев. – И совсем близко от моего дома. Я и не предполагала.
– Я часто здесь бегаю, – признался Макс, отворачивая крышку бутылки.
Это не было преувеличением. Лес щедро делился с ними своими весенними красками, где, естественно, преобладала сочная зелень.
