– Я? – хрипло ответил Макс. – Вполне.
– А знаешь, мне нравится, когда ты так на меня смотришь, – призналась Грейс.
– Как? – Макс с трудом сглотнул.
– Вот так. – Грейс шлепнула себя по ягодицам. – Ты смотришь, как будто хочешь меня.
Грейс шумно дышала, словно только что вернулась с дли тельной пробежки. Ее глаза были распахнуты настежь. Макс шагнул к ней. Ванная наполнилась желанием.
– Да, я тебя хочу. Без всяких «как будто».
Сколько можно врать? Максу отчаянно хотелось дотронуться до Грейс, снова ощутить у себя во рту ее соски.
– Вот и хорошо. – Грейс задрала подбородок и посмотрела ему в глаза. – Я тоже тебя хочу.
Член Макса моментально отреагировал, превратившись в камень. Макс провел пальцем по ее щеке. Грейс закрыла глаза и облизала губы. У нее был потрясающий рот и соблазнительный язык. Макс не раз представлял, как ее рот будет целовать и сосать его там, где… где она никогда не согласится. Он помнил ее условие: никакого орального секса.
– Все зависит от тебя, – прошептал Макс. – Ты управляешь процессом. Одно твое слово – и я сделаю все, что ты хочешь. – Его палец скользнул по ее шее в ложбинку между грудями. – Я хочу сделать так, чтобы тебе было хорошо.
– Ты сделаешь. – Грейс притянула его к себе. – Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо.
Макс осторожно обвил ее пальцы вокруг своего члена и застонал, когда они сдавили ткань джинсов.
– Я уже говорил тебе: эта игрушка твоя. Делай с ней что хочешь.
На мгновение Максу показалось, что Грейс поймала импульс. Ее пальцы сильнее сдавили ему член. Еще немного – и она сама спустит ему джинсы и сделает то, о чем он так мечтал. Но желание, вспыхнувшее в зрачках Грейс, тут же погасло, оставив самое отвратительное из состояний – состояние неопределенности. Макс всеми силами старался не принимать ее отказ на свой счет. Это ее прошлое, оставившее не только телесные шрамы. Он сам разжал ей пальцы и отошел.
– Прости меня, – прошептала Грейс, глядя на плитки пола.
– Не за что извиняться. Слышишь? – резко спросил он. – Ты не должна мне подыгрывать. Поняла?
Грейс покусывала нижнюю губу и молчала.
– Грейс, ты что?
Неужели у нее возникло ощущение, будто она должна доставить ему удовольствие? Неужели она до сих пор не поняла, что он не из таких мужчин? Макс не хотел себе врать: да, ему было досадно. Но член – только часть его. Член не может управлять его действиями.
– Грейс, мне ничего не надо без твоего согласия. – Макс приподнял ей подбородок и улыбнулся, когда она не дернулась. Она больше не вздрагивала от его прикосновений. – Грейс, забудь, не кори себя. Попробуешь снова, когда будешь готова.
– Хорошо.
В ее глазах блеснули слезы.
Макс взял ее за руки:
– Пойдем поплещемся вместе с нашей милой придурочной компанией?
– Ты иди. Я здесь посижу.
Макс прикусил щеку изнутри. Ему было невыносимо видеть этот приступ уныния у Грейс. Он успел отвыкнуть от этого грустного зрелища. И вот опять, причем не где-нибудь, а здесь.
– Нет, милая девушка, мы приехали сюда веселиться, а не кукситься в четырех стенах. Идем.
Макс почти силой вывел Грейс из ванной. Удивительно, но она не сопротивлялась. Наоборот, даже улыбнулась:
– Макс, честное слово, меня сейчас что-то не тянет плавать. И потом, мой новый купальный костюм не до конца прикрывает…
Он понял. Не до конца прикрывает шрамы. У Макса сдавило грудь.
– Грейс, они хоть и придурки, но в чужую жизнь не лезут. Это же могла быть и спортивная травма.
– Знаю, – ответила Грейс, теребя волосы.
– К твоему сведению, это даже добавляет тебе обаяния.
Макс не лукавил. Для него шрамы Грейс были еще и символом ее стойкости.
– Я все это знаю, – улыбнулась она. – Просто… Может, завтра поплаваем. Чем еще здесь можно заняться?
Решение созрело почти мгновенно. Довольный Макс заулыбался:
– Ты захватила свой «Никон»?
– Куда же я без него?
– Тогда идем.
* * *
Почти два часа Макс водил Грейс по самым красивым местам. Иногда для этого нужно было продираться сквозь густой кустарник и подниматься на склоны гор. Но усилия стоили того. Грейс едва успевала охать от очередной захватывающей панорамы. Страха не было. Она послушно следовала за Максом, делая снимки цветов, деревьев и узоров светотени. Грейс успела несколько раз щелкнуть и самого Макса, когда он не видел, увлеченный рассказами о приключениях детства.
Руби была права: в загородном доме ее отца Макс стал другим человеком. Все лучшее в нем осталось, но исчезло напряжение. У него распрямились плечи, а с губ не сходила улыбка. Он зримо помолодел, став более открытым и раскованным. Макс рассказывал, как они с отцом рыбачили на озере. Эти рассказы были живыми и очень веселыми. Наверное, в баре или пансионате они звучали бы по-другому. Но здесь, у костра, в сочетании с жареным мясом и гамбургерами… Потом включился Винс. Макс смеялся до слез, хлопая себя по бокам и животу. Историй было много. Их рассказывали все. Чем-то это напоминало игру в «горячую картофелину». Грейс потягивала вино. Ей давно не было так легко и спокойно. Во многом благодаря Максу.
– Макс, а помнишь, как ночью мы с тобой залезли в гаражный холодильник и налопались мороженого? – спросила Руби, озорно глядя на него сквозь стекло рюмки. – Папа думал, что это медведь, и все грозился пристрелить негодную тварь.
Макс со смехом кивал:
– Да, было дело. Мы еще жутко боялись, что дядя Винс поймет, кто настоящий воришка.
– Не детишки, а два кошмара наяву, – усмехнулся Винс.
Подросшие «кошмары» хлопнули друг друга по ладони. Чувствовалось, что и сейчас они были горды своей проделкой.
– Папочка, с пай-детками ты бы заскучал, – сказала Руби.
– Это точно, – нарочито серьезным тоном добавил Макс.
– А почему мороженое лежало в гаражном холодильнике? – полюбопытствовала Грейс. – И почему вам его не давали?
Ответом ей был взрыв смеха. Хохотали Винс, Ферн, Руби. Макс тоже смеялся, но его щеки стали пунцово-красными.
– Ты что-то натворил? – спросила его заинтригованная Грейс.
– Я кое-что слышал, – сообщил Бак, отрываясь от гамбургера. – Не из-за того ли случая с голой полицией?
В темное небо взметнулись новые волны смеха.
– Голой полицией? – недоверчиво спросил Кейлеб, сидевший рядом с Винсом. – Это как?
– Эти картинки навсегда застряли у меня в мозгу, – призналась Руби. – Их оттуда уже не выцарапаешь.
– Можно подумать, что ты согласилась бы избавиться от таких воспоминаний! – подмигнул ей Макс, отрываясь от бутылки «Доктора Пеппера».
