Макс подвинулся, освободив немного пространства:
– Теперь есть.
Грейс поставила бутылку на землю и тяжело плюхнулась в гамак, который сразу начал раскачиваться. Не удержавшись, Грейс повалилась прямо на Макса.
– Осторожнее, девушка! – крикнул он.
Грейс язвительно хихикала и лишь смотрела, как он, размахивая руками и ногами, пытается остановить гамак и уберечь их обоих от падения. Как ни странно, Максу это удалось. Грейс и не думала ему помогать.
Они снова легли. Грейс продолжал душить смех. Макс лишь качал головой:
– Ты свихнулась.
– Я и сама чувствую, – ответила Грейс, пытаясь успокоиться. – Но мне очень хорошо.
Их лица почти соприкасались.
– Я рада, что согласилась поехать сюда. Давно я так чудесно не проводила время.
– А я рад, что тебе понравилось, – сказал Макс, вглядываясь в ее лицо. – Солнышко хорошо тебя сегодня зацепило.
– И тебя тоже. – Указательный палец Грейс уперся ему в нос. – Надо же, у тебя веснушки.
– Нет у меня никаких веснушек!
– Не волнуйся, они у тебя очень милые.
Макс торопливо потер себе щеки, словно пытался избавиться от веснушек.
Грейс, глядя в небо, водила рукой по его руке:
– Ты здесь преобразился, и это так здорово. – (Макс удивленно посмотрел на нее.) – Напрасно ты прятал свою улыбку. Она у тебя такая открытая.
Макс притянул Грейс к себе. От нее пахло загорелой кожей, защитным кремом и вином.
– Ты, когда выпьешь, становишься кокетливой?
Грейс не возражала против его объятий. Во всяком случае, не попыталась вырваться.
– Кокетливой? Бывает. – Грейс приоткрыла один глаз. – Тебя это достает?
– Ничуть. Мне это очень нравится.
Грейс засмеялась. Ее рука передвинулась и улеглась на голый живот Макса. Это мгновенно заставило его напрячься всем телом.
– Смотрю, тебе понравилась моя футболка, – сказал Макс, просто чтобы что-то сказать.
– Я видела твою татуировку, – призналась Грейс. – Всю.
Макс лишь вздохнул. Когда-то это должно было случиться.
Грейс снова открыла глаза. В них уже не было прежней затуманенности.
– Может, расскажешь об этом?
Максу совсем не хотелось говорить об этом. Конечно, в будущем ему придется раскрыть свои тайны, поведать о прошлом и всех своих жизненных перипетиях. И лучше начать с Грейс, у которой открытое лицо и вполне невинные вопросы. Ведь она поделилась с ним темными страницами своего прошлого, рассказав про Рика.
– Кристофер – это был мой сын, – тихо произнес Макс, чувствуя, как слова царапают ему горло.
Каждое рвало его сердце на кусочки, выдавливая их из груди.
Грейс застыла. Единственным звуком было плавное покачивание гамака.
– Был? – отважилась спросить она.
– Он умер.
Грейс ойкнула и инстинктивно отдернула руку. Но Макс сжал ей запястье.
– Не надо. Так лучше.
Ему нужна была ее рука. Так легче рассказывать. И о Кристофере, и о Лиззи, и о том, как он покатился по наклонной.
Грейс молчала. Только ее пальцы осторожно гладили ему живот, когда Макс рассказывал о мертворожденном сыне и последующем уходе Лиззи. Наркотики, выпивка, вереница женщин на одну ночь. Под поскрипывание старого отцовского гамака Макс выдал ей все.
Прошло несколько минут.
– Я тебе очень сочувствую, Макс.
Он пожал плечами. Вежливая фраза, от которой ни жарко ни холодно.
– Как она могла просто взять и уйти? – Рука Грейс нащупала его сердце. – Это ведь так больно.
– Раньше было больно. Постепенно привыкаешь ко всему.
Когда пальцы Грейс оказались возле его соска, глаза Макса закрылись сами собой.
– Свыкаешься, – поправила она. – К этому невозможно привыкнуть.
А ее рука продолжала странствия по его телу и теперь добралась до пупка.
– Ты удивительный человек, Макс.
Он осторожно перехватил ее руку, надеясь, что Грейс отважится двинуться еще ниже. При всей серьезности их разговора он отчаянно нуждался в ее прикосновениях.
Грейс приклеилась глазами к его шортам. Вернее, к тому, что находилось внутри и под ее взглядом вдруг начало увеличиваться.
– Грейси. Потрогай меня… там.
Рука Грейс далеко не сразу добралась до «заветного» места. Макс шумно вздохнул. Прикосновение было осторожным и даже робким. Макс выгнул спину, подбадривая Грейс действовать смелее и жестче.
– Вот так. Правильно.
Грейс осмелела. Пальцы надавили на ткань шортов. Сильнее. Еще сильнее. Ее прикосновения были просто фантастическими, но Максу хотелось большего. Неужели так сложно сорвать с него шорты, обхватить его член и… все такое? Но Макс не торопил Грейс, боясь испортить это восхитительное мгновение. Он загнул край ее футболки, приспустил ее купальник и приник к ее соску. Макс сосал, как проголодавшийся младенец. Соски Грейс были красивого темно-шоколадного цвета. Как и тогда, они мгновенно твердели под его языком. Словно догадавшись, чего Макс от нее ждет, Грейс еще сильнее сжала ему член. Их бедра сомкнулись и непроизвольно начали двигаться, усиливая качания гамака.
– Давай и я тебя потрогаю, – прошептал Макс. Вкус пота на ее шее сводил его с ума. – Пусти мои пальчики в себя.
Грейс запрокинула голову. Ненасытный язык Макса облизал ей шею до самой ключицы.
Приняв ее молчание за согласие, Макс придвинулся ближе.
– Я осторожно, – пообещал он, кладя руку на ее нежное бедро.
Грейс продолжала ласкать его член. Макс чувствовал первые, пока еще слабые признаки надвигающегося оргазма. Его пальцы скользнули под влажную ткань купальника. Грейс содрогнулась всем телом.
– Я уже близко, – сообщил Макс. – Сейчас тебе будет очень хорошо.
– Макс! – вдруг послышался с озера голос Джоша. – Ты что, в гамаке дрыхнешь?
К счастью, деревья заслоняли гамак от чужих глаз, но Макс и Грейс разом напряглись, едва не вскрикнув. Оба быстро убрали руки, отчего гамак опасно накренился, и им стоило немалых усилий не свалиться на землю.
Когда появился Джош, все выглядело достаточно пристойно: двое, отдыхающие в гамаке.
– Прости, старик, – оторопело пробормотал Джош, покраснев от смущения. – Я не думал, что…
– Да все нормально, Джош.
Это было наглым враньем. Пожалуй, так нахально Макс еще не врал. У него гулко колотилось сердце. Он надеялся, что Джош не заметил его эрекции.
– Что, наши отдохнули и снова хотят на плот? – спросил Макс.
