– И спиртное помогло, – добавила Грейс.
Женщины дружно засмеялись. Адель пододвинула ей свободный шезлонг, в который Грейс с благодарностью плюхнулась.
– Мы уже завтракали, – сказала тетя Ферн. – Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю?
При одной лишь мысли о еде желудок Грейс сердито заурчал.
– Нет, спасибо. Мне хватит и воды.
Она достала воду из портативного холодильника и вновь откинулась на спинку шезлонга. Закрыв глаза, Грейс маленькими глотками пила воду. Неподвижность благотворно сказывалась на ее измученном теле. Она наслаждалась теплом, плеском воды, смехом. Несмотря на жуткое похмелье, ей было на удивление спокойно. Такого умиротворенного состояния Грейс не испытывала очень давно. Ее окружали прекрасные люди. По сути, друзья, безоговорочно принявшие ее в свой круг.
Негромкий свист заставил Грейс открыть глаза.
– Черт побери, за такую задницу я отдала бы свои передние зубы! – Адель смотрела куда-то поверх нее. – Надеюсь, ты все правильно понимаешь и не хлопаешь ушами.
Последовав за восхищенным взглядом Адель, Грейс увидела Макса и его дядю. Оба трусцой бежали по берегу. Макс был голым по пояс. Чувствовалось, он успел прилично побегать. Его тело блестело от пота, который подчеркивал рельефную мускулатуру на груди и животе. Макс сосредоточенно дышал, то напрягая, то расслабляя мышцы ног. Зрелище действительно было захватывающим.
У Грейс стало тепло в животе и между ног. Адель была совершенно права. Нельзя хлопать ушами, когда рядом с тобой такой потрясающий мужчина, как Макс. Она мысленно приказала себе взбодриться. Макс перешел на ходьбу и вскоре уже стоял возле ее шезлонга, лукаво улыбаясь. Он был чертовски соблазнителен. Черные волосы, прилипшие ко лбу, только добавляли ему сексуальности. Наспех пригладив их, Макс полез в холодильник за водой.
– Добрый день, несравненная, – поздоровался он и сделал несколько больших глотков. – Как твоя драгоценная голова?
– Кружится, – поморщилась Грейс.
– Несомненно, – усмехнулся он. – Редкая голова выдержит галлон коктейлей. – Мельком взглянув на Карлу, Макс снова повернулся к Грейс. – Интересно, что́ ты запомнила из вчерашнего?
Грейс кашлянула:
– Сплошные обрывки… танцы, объятия с унитазом… То, что вела себя как идиотка.
Зачем он спросил об этом при всех? Три пары любопытных глаз и ушей следили за каждым их жестом и вслушивались в каждое слово. Грейс с усилием выпрямилась, потом сняла темные очки:
– Мы можем поговорить?
– Конечно. – Макс пригасил улыбку. – Идем в дом. Мне все равно нужно принять душ. – Поймав на себе пристальный взгляд тети Ферн, он добавил: – Мы недолго.
Они вошли в дом, одолели половину лестницы.
– Если отбросить похмелье, все остальное нормально? – спросил Макс.
– Да, – кивнула Грейс. – Но я хотела извиниться.
– За что?
Грейс прошла мимо него, толкнула дверь их комнаты. Макс вошел следом.
– Я хочу извиниться… за вчерашнее. – Она дошла до кровати и только там повернулась. – Мое поведение было глупым и неуместным.
– Ничего страшного, – пожал плечами Макс.
– И еще я хочу извиниться за то, что вчера перепила. Думаю, тебе не доставило никакой радости возиться с пьяной дурой, учитывая, через что прошел ты сам. С моей стороны это было крайне эгоистично, за что я и прошу прощения.
Последнее обстоятельство терзало Грейс сильнее всего. Терзания начались, еще когда она стояла под душем, и продолжались до сих пор. Она великолепно понимала, ка кую борьбу Макс ежедневно вел со своей зависимостью. Каково ему возиться с чужим похмельем?
Ей показалось, что Макс начнет спорить. Нет. Он лишь поскреб подбородок и сказал:
– Ценю твои извинения, но я совсем на тебя не сержусь. Все нормально.
– Нет, не нормально! Вчера я вела себя не как верная подруга, а как законченная эгоистка. Ты не заслуживаешь такого отношения к себе. Обещаю: больше такого не повторится. – Макс открыл рот, но Грейс не унималась: – Я знаю все твои аргументы. Ты скажешь, что я ошибаюсь, но я-то понимаю: я права. Позволь мне искупить свою вину.
Он усмехнулся. Его улыбка была доброй и спокойной.
– Хорошо. Искупай свою вину.
Грейс стояла, засунув руки в карманы шортов. Макс шагнул к ней. Ее сердце сразу же сбилось с привычного ритма. Такое с ней случалось все чаще, и Грейс не знала, радоваться этому или пугаться.
– Хочу тебе кое в чем признаться, – сказал Макс.
Интонации его голоса будоражили ее ничуть не меньше, чем его руки. По жилам побежала кипящая кровь, а о том, что творилось в животе и прочих интересных местах, лучше было не думать.
– Когда я вчера увидел тебя на кровати в твоей красной кружевной паре… Знаешь, эта картина останется со мной надолго.
Его глаза и сейчас скользили по ее фигуре. «Интересно, а какой вкус имеет его язык?» – вдруг подумала Грейс.
– Ты выглядела до жути круто и соблазнительно.
– Рада, что тебе понравилось, – растерянно пробормотала Грейс.
– Мне понравилось.
– Я могу как-нибудь это повторить.
– Обещаешь? – усмехнулся Макс.
– Обещаю.
– А как насчет повторения, когда мы вернемся домой?
От слова «домой» исходило что-то необъяснимо приятное.
– Думаю, вполне смогу.
– Замечательно. – Макс улыбнулся, как волк из диснеевских мультиков. – А теперь прошу прощения. Я должен принять очень холодный душ.
Макс удалился в ванную, бормоча что-то о гипотермии. От вида татуировки на его мокрой спине горло Грейс пересохло, будто пустыня. Дверь ванной закрылась. Зашумела вода. Грейс улеглась на кровать, закрыла глаза и представила себя рядом с Максом под струями душа. Шевельнулось беспокойство, но это был пустяк по сравнению с необыкновенным ощущением. Но Грейс быстро осадила себя. Такие штучки не для чужих домов. Главное, она была к этому готова. Электричества, копящегося между ними, уже хватило бы для нужд небольшого города.
А ведь ее первоначальные, чисто дружеские отношения с Максом очень медленно превращались во что-то иное. Во что-то более серьезное и пугающее. Она обещала и себе, и ему, что ничего подобного не будет. Оба тогда понимали: им это не нужно. Но странное ощущение не исчезало. Наоборот, оно разрасталось. Где оно обитало? Где-то рядом с надеждой, что однажды Макс почувствует то же самое.
Грейс закрыла лицо руками и стала глубоко дышать. Умом она понимала: этого ни в коем случае нельзя допускать. Но было еще и сердце… «Вляпалась ты, Грейс!»
* * *
– Чувак, я больше так не могу. Можно мне сюда приехать? Хоть на пару дней?
