Более агрессивные конкуренты раз-другой нанесли фирме тяжелые удары. После этого в первую постиндустриальную эру McKinsey оставалась отличным партнером, бесценным для генеральных директоров компаний, действовавших в отраслях, переживавших стремительные перемены. Таких отраслей было много – от финансов до фармацевтики. И действительно, McKinsey, похоже, принимала участие в любом крупном тренде прошлого столетия, начиная с дерегулирования и либерализации рынков капитала и заканчивая распространением новых технологий и глобализации.
[527]
С какими бы проблемами ни сталкивались корпорации, McKinsey часто могла предложить решение.
Но, хотя фирма продолжает расти, есть основание думать, что ее влияние не поспевает за ростом, отстает от него. Немногие из успешных компаний достигли нынешнего преуспевания благодаря тому, что McKinsey порекомендовала, как этого добиться. Посмотрите на Apple или Google. Победители, добившиеся успеха благодаря рекомендациям McKinsey, принадлежат к компаниям прежнего поколения. Среди них можно назвать American Express, AT&T, Citibank, General Motors и Merrill Lynch. McKinsey не работала на Microsoft, пока эта компания не стала очень крупной. В известном смысле McKinsey в своей отрасли – это Microsoft: обе они никогда не вырываются далеко вперед, но обладают ресурсами, чтобы нагонять опередивших.
По мере того как McKinsey утрачивает свою жизненную силу, она становится менее привлекательной для молодых талантов. Фирма господствовала в эру MBA, в конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда все, о чем мечтали учащиеся школ бизнеса, это работа в консалтинге или в банках. В 1999 году Николас Леманн писал в журнале New Yorker, что McKinsey, в сущности, воплотила дух того времени, в общем, так же, как ЦРУ воплощала дух 1950-х, Корпус мира
[528]
– дух 1960-х, Ральф Найдер
[529]
– дух 1970-х, а First Boston
[530]
– дух 1980-х годов.
[531]
Но так было 13 лет назад. Сегодня лучшие из лучших стремятся попасть в более молодые, полные жизни компании. Именно там они начинают карьеру и там же хотят занять более высокие позиции. Самые блестящие выпускники больше не проявляют склонности трудиться в крупных компаниях, а McKinsey – гигант. В 1970-х годах любой умный и хваткий молодой специалист получал предложение от фирмы Arthur Andersen, где числилось тогда 10 000 человек. Более предприимчивые шли в McKinsey, а она (скажу для сравнения) давала работу каким-то четырем сотням претендентов. Сегодня Arthur Andersen уже нет, и ее место в мечтах выпускников заняла McKinsey. Но это работа для среднего учащегося Гарвардской школы бизнеса, а не для Бейкеровского стипендиата. И как всегда, консультанты McKinsey уходят из фирмы на более высокие должности в других компаниях. Среди бывших сотрудников McKinsey – Шерил Сэндберг, старший оперативный управляющий компании Facebook, и финансовый директор Google Патрик Пичетт. Некоторым удается сделать карьеру в McKinsey, но потеря лучших сотрудников для фирмы – обычное дело.
Журнал Fortune составил список компаний, в которых лучше всего работалось в 2010 году. В нем значатся все главные конкуренты McKinsey: Boston Consulting Group (занимает в перечне 8-е место), Ernst & Young (44-е место), Deloitte (70-е), PricewaterhouseCoopers (71-е), Accenture (74-е) и KPMG (88-е). Однако McKinsey там нет. В фирме утверждают: работать здесь соглашаются примерно 95 % тех, кому это предлагается. Но сотрудник фирмы с 30-летним стажем пояснил: по крайней мере, в отношении выпускников Гарвардской школы бизнеса этот показатель никогда даже близко не соответствовал действительности. По его словам, уровни недавнего приема на работу выпускников Гарварда резко снизились. Если в 1973 году фирма предлагала работу 5 % выпускников программы MBA и 80 % из приглашенных принимали предложение, то впоследствии McKinsey предлагала работу примерно 30 % таких выпускников, из них принимали предложение только около 50 %.
Хотя фирма продолжает вкладывать в своих сотрудников больше, чем ее конкуренты, McKinsey рискует стать для талантливых сотрудников остановкой в карьере. Местом, где молодых людей готовят для ошеломляющих карьер в других компаниях. И это обстоятельство поразительно отличает нынешнюю McKinsey от McKinsey полувековой давности. «Попали ли эти люди в самый быстрый поток или нет? – вопрошал бывший консультант McKinsey Билл Маккормак. – Чему они учатся? В наши дни сотрудники фирмы уходили на очень высокие посты в других компаниях. McKinsey славилась высоким интеллектуальным уровнем своих сотрудников. Остается ли этот уровень столь же высоким?»
[532]
Никто не может побеждать всегда, кем бы он ни был. Goldman Sachs, издавна служившая золотым стандартом в сфере финансов, недавно уступила пальму лидерства своему намного более крупному, имеющему более высокую капитализацию конкуренту JPMorgan Chase. Обленившуюся и отупевшую за десятилетия господства Microsoft в конце концов обошла компания Apple после того, как в нее вернулся Стив Джобс. А что же McKinsey? Фирма выходит победителем так долго, что можно только гадать, поймет ли она, что делало ее победительницей, в тот момент, когда она все же потерпит поражение.
Центральное место фирмы в процессе управления тоже труднее понять на уровне абстрактного представления об экономике. Хотя многие полагают, что развитие консалтинга – прямое следствие выгод, которые дает консалтинг, есть и иное мнение. «Мир существует не благодаря консалтингу, – писал в апреле 2010 года Стефан Стерн в газете Financial Times. – В конце концов, было время, причем не так уж давно, когда люди управляли своими предприятиями без помощи фирм, занимающихся стратегическим консалтингом».
[533]
Во многих случаях это справедливо и ныне: возможно, что бывшие сотрудники McKinsey проникли в Google или в eBay, но у самых быстрых новых компаний, изменяющих облик современного бизнеса, нет времени строить «отношения, основанные на доверии», а ведь именно это предлагает клиентам McKinsey.
