Книга Небеса нашей нежности, страница 14. Автор книги Анна Велозо

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Небеса нашей нежности»

Cтраница 14

– Вита, Вита… – Леон покачал головой, точно разговаривая с маленьким ребенком. – Может быть, за все эти годы ты и приобрела огромное состояние и власть, и тебе нравится вмешиваться в жизнь других людей. Но не говори мне, с кем общаться, а с кем нет.

– Ничего я такого и не говорю. Я же знаю, что ты не слушаешь моих советов.

– Точно.

– И я знаю о твоей загадочной склонности общаться с людьми, которые… как бы так выразиться…

– С людьми ниже моего уровня?

– Именно.

– А ты не задумывалась о том, что эта склонность могла проявиться и при выборе супруги?

– Нет. В этом смысле ты выказал на удивление хороший вкус. Чего нельзя сказать обо мне.

– Какая же ты все-таки ведьмочка, милая моя Sinhazinha.

– А ты сволочь.

Всю дорогу до дома они молчали. После такого разговора их отношения могли только ухудшиться. И Леон, и Виктория думали о том, почему за долгие годы совместной жизни они причинили друг другу столько боли.

Объяснение было только одно.

Они любили друг друга.

Глава 4

Фелипе да Сильва еще немного прогулялся на свежем воздухе, стараясь успокоиться. Эта дамочка неизменно приводила его в бешенство. Его отец, Феликс да Сильва, рассказывал о донье Виктории только хорошее – а ведь он, надо сказать, был рабом этой женщины. Она якобы всегда обращалась с ним справедливо. Да и вся семья плантатора хорошо относилась к рабам. Но Фелипе было трудно это понять. Его предков лишили свободы, и все это «хорошее отношение» гроша ломаного не стоило. А главное, он не понимал, как Леон Кастро, знаменитый борец за отмену рабства, мог жениться на такой женщине. Да, донья Виктория была в юные годы очень красива, на ее лице до сих пор виднелись следы былой красоты. Но, с точки зрения Фелипе, внешняя красота – ничто, если нет красоты внутренней. А этого, считал Фелипе, его тетушка никогда не имела, и ему было все равно, родственники они или нет. Ему нравилось ее злить.

У Пако Империал, бывшей резиденции императора, Фелипе сел на такси и поехал домой. «Сомнительное удовольствие», – подумал он. Все чаще мужчина проводил вечера в городе, в кафе или, как сегодня, в кинотеатре. Да и кто стал бы его винить? Дома его ждали старуха-мать, брюзгливая жена и четверо детей в возрасте от полугода до шестнадцати лет.

Старшая дочь, ставшая причиной его раннего брака, выросла до невозможности непослушной, а младший сын все время плакал, доводя родных до белого каления. Иногда Фелипе задумывался, а от него ли этот малыш. Он не помнил, чтобы за последние пять лет хоть раз прикасался к жене. С другой стороны, он не мог себе представить, чтобы какой-то другой мужчина захотел заниматься с ней сексом. Она утратила привлекательность в семнадцать лет, после рождения Бель. Сейчас его жене было тридцать три года, ему самому – тридцать семь. Но иногда Фелипе казался себе стариком. Особенно теперь, когда в его переулке гремели зажигательные ритмы самбы и, непристойно извиваясь, отплясывали молодые люди, в первую очередь – его дочь. На Бель был распутный наряд с перьями. Она соблазнительно крутила бедрами, кружила в такт с барабанным боем и в целом походила сейчас на дешевую шлюху. Это зрелище шокировало Фелипе. В столь поздний час оно казалось особенно непристойным. Кроме того, его раздражала напускная взрослость дочери. Казалось, только вчера она была прилежной школьницей, хлопавшей в ладоши от восторга, когда папа возвращался с работы.

– Иди домой! – напустился он на Бель. – Тебе пора спать. А вы… – Он повернулся к барабанщикам. На их голых торсах блестел пот. – Немедленно прекратите шуметь. Людям завтра рано вставать на работу.

– Ой, pai, не будь таким занудой. Мы же просто репетируем перед карнавалом.

– Что репетируете? Как не давать соседям спать ночью? Или мужиков соблазнять? Ты только посмотри, как ты выглядишь!

– Ты такой старомодный! – с отвращением заявила Бель. – Пойдемте, мальчики, будем репетировать в другом месте. Тут наше выступление восторга не вызывает.

Бель развернулась и пошла прочь, оставив отца стоять посреди улицы. Фелипе был в ужасе. Он понимал, что должен что-то сделать. Чтобы сохранить хотя бы видимость авторитета, ему следовало побежать за Бель и притащить ее домой. Но у Фелипе не было сил противостоять напору юности. Понурившись, он зашел в дом.

– Только не говори, что ты отпустил дочь с этими бездельниками, – тут же принялась ворчать его жена Неуза.

– А ты позволила ей выйти на улицу в таком виде, – прошипел он в ответ.

Но ссору родителей остановила младшая дочь – девятилетняя Лара.

Papai! – воскликнула она, бросаясь отцу в объятия.

– Здравствуй, радость моя. – Фелипе подхватил девочку и закружил по комнате. – Ты почему не спишь? Разве тебе не пора в кроватку?

– Я проснулась. Услышала, что ты пришел.

– Тогда отправляйся спать. Тебе нужно выспаться, чтобы завтра внимательно слушать учителей в школе и получить хорошие оценки.

– Да, papai, – растеряно ответила Лара. – Но mamae всегда говорит, что…

– Неважно, что я там говорю, – вмешалась Неуза. – Тебе пора спать, и все тут!

Фелипе прекрасно представлял, чему его жена учит ребенка: мол, девочкам не нужно учиться. По этому поводу Неуза постоянно скандалила с матерью Фелипе, доньей Фернандой. Та после смерти мужа много лет успешно занималась продажей канцтоваров и считала, что только образование дает девочке в этой стране хоть какие-то перспективы. Она, как и отец Фелипе, родилась рабыней и постоянно подчеркивала, что личную свободу обрела не с отменой рабства, а исключительно благодаря образованию: «Знания расширили мой кругозор и сделали меня личностью, знания, а вовсе не Lei Aurea – закон об отмене рабства».

Лара, постоянно слышавшая ссоры родителей, при виде такого единодушия поддалась на уговоры. Раз и папочка, и мамочка считают, что ей пора спать, так тому и быть. Она послушно попрощалась, подставила щеку для поцелуя и на цыпочках поднялась в комнату на втором этаже, которую делила со своей старшей сестрой Бель.

Едва дверь за Ларой закрылась, как Фелипе и Неуза с раздражением уставились друг на друга.

– Хорошо устроился, – фыркнула Неуза. – Развлекаешься по вечерам в городе, а мне целыми днями приходится заниматься детьми. Ты знаешь, что сегодня натворил Лулу?

Лулу уже исполнилось тринадцать, но мальчик пока что не проявлял свойственного всем подросткам духа противоречия.

– Откуда мне знать, – пробормотал Фелипе.

– Он притащил трехногого щенка! Эта тварь загадила весь дом! Лулу накормил его сметаной, сыром и carne seca . И кому пришлось убирать?

– Донье Фернанде? – предположил Фелипе, зная, что этим он только разозлит жену.

– Ха! Ну конечно, ты считаешь, что твоя любимая женушка ленится с утра до вечера и только свекровь трудится как пчелка? Но это не так, дорогой мой, совсем не так. Я все убрала, вышвырнула щенка из дома и с тех пор терплю обиженный вид Лулу. Мальчишка считает меня чуть ли не злой ведьмой. Не знаю, откуда у него такая любовь к животным.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация