– А мы так испугались! – говорили они. – Так испугались!
– Не бойтесь! – великодушно успокаивала их Динка. – У меня бывает очень редко… И не всегда одно и то же… Бывает просто чиханье или икотка…
Заинтересованность девочек дошла до высшей точки; особенно прилипла к Динке одна тоненькая вертлявая девочка по прозвищу Муха. У Мухи были маленькие цепкие ручки, гудливый голосок; разговаривая с подругами, она лезла им прямо в лицо и перелетала от одной парты к другой. И только у доски Муха стояла тихенькая, молча перебирая своими цепкими лапками передник и опустив вниз гладкую, прилизанную головку… Муха первая оценила по достоинству новую подругу.
– А что с тобой еще делается? А что с тобой еще после пожара было? – цепляясь за Динкин передник, жадно выспрашивала Муха.
В конце концов Динке это надоело, и, оскалившись еще раз, к общему удовольствию девочек, она сердито пригрозила:
– Отойди, а то я тебе такой пожар устрою, что своих не узнаешь!
Но напугать Муху было трудно, и с этого дня она стала ходить за Динкой по пятам, с восторгом поддерживая всякие выдумки, которые вызывали дружный хохот в классе.
– У меня уже есть подружка! – в первый же день похвалилась дома Динка. – До сих пор я всегда дружила с мальчиками, а теперь буду дружить с девочками!
Сестры пришли из гимназии веселые. Алина радовалась, что, занимаясь дома, она почти не отстала от своего класса; Мышке понравились ее новые подруги, и все учителя тоже показались ей очень хорошими… А кроме того, она скромно сообщила, что по русскому ее сегодня уже вызывали. Мышка обвела всех сияющим взглядом:
– Сколько, по-вашему?
И, не дождавшись ответа, растопырила пять пальцев:
– Вот!
Алина растерянно смотрела на ее пальцы.
– Ого! Так сразу? Да ты и меня опередила! Смотри же держись за эту отметку, ни в коем случае не снижай! Ради папы мы должны быть первыми ученицами. Все трое! Слышите, дети? – Алина все еще в торжественных случаях звала сестер «детьми».
– Конечно, я буду изо всех сил стараться! – нерешительно согласилась Мышка.
– И Леня тоже будет стараться! – выскочила Динка.
Мальчик покраснел, неловко одернул курточку:
– Ну, я еще не учусь… Мне пятерки получать негде…
– Конечно, о Лене еще рано говорить, – холодно согласилась Алина.
Младшие сестры, задетые ее равнодушным тоном, хотели ей горячо возразить, но в это время в передней раздался звонок, и Динка бросилась открывать дверь.
– Это симпатичный студент! – кричала она, вбегая в столовую. – Это какой-то Гулливер по объявлению!
Вслед за Динкой, наклонив голову, чтоб не стукнуться о притолоку двери, в комнату шагнул высокий худой юноша в студенческой тужурке.
– Да, я по объявлению, – спокойно сказал он, глядя сверху вниз на застывших от неожиданности сестер.
Алина и Мышка молчали. Леня тоже молчал; уши его горели, серые глаза напряженно и восторженно смотрели на своего будущего репетитора. Одна Динка, вцепившись в рукав студента, тащила его на середину комнаты, громко крича:
– Что же вы все молчите? Ведь это тот самый симпатичный студент! Мама! Мама! Иди скорей сюда!
На шум вышла Марина. Увидев мать, Мышка опомнилась и, краснея, предложила гостю сесть.
– Мы вас так ждали, что даже растерялись, – прошептала она. Студент быстрым взглядом окинул ее легкую фигурку в гимназической форме, такие же легкие, разлетающиеся вокруг головы волосы и смущенное розовое лицо с острым носиком.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся он. – Я привык ничему не удивляться!
Алина пожала плечами и, бросив на мать вопросительный взгляд, вышла.
Марина засмеялась:
– Все произошло как на сцене… Мы действительно очень ждали вас… Давайте скорей познакомимся и сразу почувствуем себя проще! Прежде всего, вот мой сын Леня, ваш будущий ученик…
Марина обняла мальчика за плечи. Леня казался таким маленьким и потерянным перед высоким студентом.
– Меня зовут Вася. Отчество не требуется. Фамилия моя Бровкин, – отрекомендовался студент, крепко пожимая руку Марине и тут же дружески предупреждая: – Об условиях поговорим потом.
У него была манера крепко и больно, одним рывком жать руку и говорить короткими, точными фразами, прекращая всякий, по его мнению, лишний разговор. Марина, не ожидавшая такого сухого, официального тона, слегка смутилась.
– Я должна поговорить с вами… – начала она, бросив взгляд на Мышку.
Девочка поспешно увела Леню и Динку в соседнюю комнату. Все трое остановились у двери, невольно прислушиваясь. Марина говорила недолго, раза два ее прерывал густой бас… Леня стоял бледный и, кусая ногти, беззвучно шептал:
– Не согласится… Уйдет…
Но студент не ушел. Из-за двери еще раз донесся его густой голос:
– Я все понял. Мы начнем сегодня же. Позовите моего ученика…
Дверь открылась.
– Леня, покажи Васе свою комнату, – сказала Марина. Леня опрометью бросился вперед. Студент, остановившись на пороге, дружески обнял его за плечи.
– Все будет хорошо! – ободряюще сказал он. От этих слов Леня ожил, расцвел, засуетился… и замер от восторга, когда Вася сел на стул, именно на тот стул, на котором так часто представлял его себе Леня… Вася сел, положил на стол широкую ладонь, огляделся… Но в это время дверь тихонько скрипнула, и в нее боком протиснулась Динка. Лицо у нее было очень серьезное, вокруг головы повязана широкая черная лента, из-под которой во все стороны торчали непослушные вихры.
Не обращая внимания на тревожные знаки Лени и на строгий вопросительный взгляд репетитора, она вскарабкалась на подоконник и, задернув за собой занавеску, скромно уселась там, сложив на коленях руки.
– Что это за явление? – недовольно спросил студент.
Леня подбежал к девочке и взволнованным шепотом начал умолять ее уйти:
– Макака… Я же тебя прошу… Он может рассердиться…
Репетитор нетерпеливо постукивал по столу пальцами, потом встал, широким шагом подошел к окну, отодвинул занавеску, за которой скрывалась Динка, и строго спросил:
– Ты зачем здесь?
– Я с Леней… Мы вместе… – пробормотала Динка.
– Это ни к чему. Ты нам мешаешь, – сказал репетитор. Легко, как перышко, он перенес ее к порогу, открыл дверь.
– Ступай!
Леня ожидал, что Динка заупрямится, будет добиваться… Но за дверью было тихо. Репетитор вернулся к столу.
– Исчадие ада, – как бы мимоходом сказал он, придвигая к себе аккуратную горку тетрадей.
Леня не понял, но переспрашивать не решился.
«Это что-нибудь из закона божия», – подумал он, вытаскивая из ящика стола новенький учебник Ветхого Завета. Но репетитор не обратил на него внимания. Задумавшись, он сидел, поглаживая ладонью гладкую поверхность стола. Репетитор решал первую трудную задачу: с чего начать?
