– Это птица, – сказал он, вернувшись.
– На этот раз пронесло, – ответила Луиза.
Она права: папарацци не отстанут.
– Может, тебе пожить у Дани и Рафа? – предложил он.
– Ты же вроде не хотел, чтобы я сбежала.
– И не хочу, но при этом я хочу, чтобы ты была в безопасности. – Он не сказал всего: его волновали не только папарацци, но и ненормальные субъекты, которые захотят проверить, настолько ли Сладкая Луиза сексуальна, как утверждает желтая пресса.
– Я не знаю…
– В чем проблема? У них тебе не придется бояться папарацци. Раф позаботится о том, чтобы к тебе никто не приблизился.
– У Рафа и Дани ресторан, которым надо заниматься. Я не хочу делать из них нянек.
– При чем здесь няньки?
– А как это назвать? Мне лучше сесть на автобус и уехать. – Она глотнула настойки и сморщилась. – Что это?
– Горькая наливка.
– Терпеть не могу перечную мяту. – Луиза отставила стакан на кофейный столик.
– К этому вкусу привыкаешь. – Нико допил содержимое своего стакана и, полный решимости не допустить, чтобы она уехала из Монте-Каланетти, произнес: – Если не хочешь пожить у Рафа и Дани, тогда поживи у меня.
– Что, прости?
– Ты укроешься от папарацци и в то же время будешь достаточно близко от палаццо. Какое место может быть лучше?
– Ад. Когда замерзнет.
Нико не удержался от смеха. Вот к такой напористой Луизе он привык.
– Я говорю вполне серьезно. Если я не хочу Рафа и Дани в роли нянек, то и тебя тоже не жажду видеть в этой роли.
Она опять упрямится.
– Ты можешь работать, пока живешь у меня. Так тебе будет легче?
– Работать?
– Да. Мы завалены заказами на «Красное Аматуччи». Я едва справляюсь, а учитывая приближающийся фестиваль урожая, мне понадобится любая помощь. Ты могла бы заполнять счета-фактуры и следить за отправлением заказов.
– Ты… доверишь мне эту работу?
– А почему нет?
– А как же быть со Сладкой Луизой?
Глаза у нее наполнились слезами, нижняя губа задрожала.
Нико мог сколько угодно давать себе обещания не дотрагиваться до нее, но сейчас не удержался и провел пальцем по дрожащей губе.
– Я тебе уже говорил, что любой человек, который общался с тобой хоть недолго, понимает, что ты не похожа на расчетливую, холодную соблазнительницу, какой тебя рисует пресса.
– Спасибо. – Слеза скатилась у Луизы по щеке, и Нико смахнул ее ладонью. Такая ранимая и такая красивая. Необходимость защищать ее охватывала все сильнее и сильнее.
А как быть с зародившимся желанием? Нико не мог не почувствовать, как натянулись в паху джинсы. Он отвел с ее лица волосы. Это – шелк пшеничного цвета. К черту обещания. Он хочет ее поцеловать. Нико быстро отодвинулся, борясь с искушением. Сейчас не время испытывать судьбу.
– Пойди и упакуй сумку, – сказал ей он. – Уйдем, пока папарацци не сообразили, что здесь тебя нет.
«Ты приняла правильное решение», – говорила себе Луиза, поднимаясь наверх. Спрятаться лучше, чем убежать, а хозяйство Аматуччи – самое подходящее для этого место. К тому же она будет работать и оплатит свое проживание. Конечно, это не означает, что она на содержании у Нико. Она настоит на том, что ее пребывание будет исключительно деловым и платоническим.
Но… почему тогда у нее стянуло живот? Может, от неожиданности? Ведь менее чем за час она решилась переехать к Нико и работать у него.
А может, потому, что сказать «да» оказалось намного легче, как только Нико коснулся ее щеки?
Глава 4
Нико перевернул газету со словами:
– Жаль, что они не подыскали более подходящего синонима. «Завоевание» как-то не звучит.
Луиза не разделяла его чувства юмора. Заголовок «Последнее завоевание Сладкой Луизы?» был во всю первую страницу, а еще их с Нико фотография – одна из официальных, сделанных на свадьбе. Очевидно, что фотограф, которого Нико сбросил с балкона, не поленился отрыть еще кое-что. В статье описывалось, как разъяренный винодел кинулся на ее защиту, и подразумевалось, что эта парочка вместе уже не одну неделю и что ей удалось околдовать самого богатого мужчину в городе.
Вот этого ей точно не нужно после беспокойной ночи. Она до конца не отказалась от решения сесть на автобус до Флоренции. И отделаться от мысли, что она слишком легко согласилась с предложением Нико, тоже не могла. Все это крутилось в голове у Луизы, когда она сидела за завтраком.
Да, она согласилась остаться у Нико, но сумку не распаковала. Если вдруг ситуация изменится, и она почувствует угрозу, то в ту же секунду ее здесь не будет.
А пока что ее сосед за столом с удовольствие ел булочки, словно ничто его не волновало.
– Не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным, – заметила она.
Нико пожал плечами:
– А как прикажешь реагировать?
Возмутиться? Разозлиться? Показать, в конце концов, какие-то чувства. Он ведь взорвался, когда увидел вчера папарацци, хотя тот случай лично его не касался. А эта статья касается.
– В статье ты выглядишь потерявшим рассудок от любви.
– Любой, кто меня знает, тут же поймет, что это абсолютная выдумка. Я никогда не терял рассудка, в том числе от любви.
– Что же было вчера? Отклонение от нормы?
– Вчера я поймал человека, вломившегося в твой дом. Я испугался за тебя. Это, – он рукой с чашкой указал на газету, – совершенно другое дело.
– Но это тоже вторжение в личную жизнь. А то, что они о нас написали… – Словно Нико – муха, попавшая в ее паутину. Луиза вздрогнула. – Ты не можешь оставаться равнодушным к тому, что подумают люди.
– Я уже сказал тебе, что те, кто меня знают, поймут, что все это чушь. К тому же обо мне говорится как о королевском виноделе. Лучшей рекламы не пожелаешь.
– Я рада, что ты доволен.
Хорошо, что хоть один из них доволен.
Она оглядела кухню. На стенах – пожухлая краска, это кухня человека, который не часто ест дома. Означает ли это, что он редко принимает гостей? Заметят ли, что к нему кто-то пришел? Господи, а если пресса начнет перемывать кости и ему тоже? Телеобъективы вполне могут быть направлены на них в этот самый момент. Инстинктивно Луиза через плечо взглянула на кухонное окно.
– Успокойся, – сказал Нико. – Я задернул шторы, когда мы вчера пришли. Никто тебя не увидит.
Да, сейчас не увидят. Но в конечном счете…
– Это было ошибкой. Мне лучше отправиться во Флоренцию.
– Никто никуда не отправляется, если только не на винодельню. – Нико протянул руку через стол и взял ее за кисть, не давая встать. – Поверь мне, все будет хорошо. Через пару дней возникнет другой скандал, и пресса о тебе забудет.
