«Лучший выбор, который сделала твоя мать, – всегда говорил он, – это привезти сюда кусочек Германии».
Ни разу не видела, чтобы Грей ел этот торт, – и его не приходилось потом отмывать из шланга.
– Спасибо.
Легонько, будто чувствуя, что голова у меня готова лопнуть, или не зная, простила я его за Манчестер или нет, Томас поцеловал меня в макушку. Я погружаюсь в его дружбу, как в мягкость пухлого дивана, но так я упускаю суть всего лета. Грей бы меня убил. Во всех дневниках с их взрывами пионов и волшебными козлами, всей своей жизнью он призывал идти на риск. Жить дерзко. Сказать «да».
Мысль пронеслась в голове кометой: вот как остановить появление тоннелей! Вот что является противоположностью скорби – любовь!
Не раздумывая, я извернулась поцеловать Томаса – и мы здорово стукнулись головами. Треск был оглушительный, из глаз чуть звезды не посыпались (ничего космического, только зверски больно).
– Оу, – Томас потер подбородок, с беспокойством глядя на меня. – Ты в порядке? Хотя что тебе сделается, у тебя же череп из бетона.
– У меня? – Я ткнула его под ребро: – Да ты уже дважды нанес мне травму своим подбородком!
Выпрямив пальцы, я попыталась прочитать его по Брайлю, смяв кардан. Как прикажете быть лучшими друзьями с человеком, когда между вами проляжет сто восемьдесят миль?
– В третий раз – это уже любовь? – сказал Томас, выпятив подбородок.
Еще смеясь, мы начали целоваться – беспорядочно, неуклюже и счастливо. Ошеломленные, улыбающиеся и робкие, мы ощупью искали дорогу друг к другу. Я и не знала, что это бывает вот так.
– Готов выдержать дет-метал? – спросила я, когда наконец смогла заговорить.
* * *
Целуясь на ходу, спотыкаясь и держась за руки, мы прошли двести ярдов до дома. Вечеринка уже была в разгаре. Мы спрятались за греевским «жуком»-«Фольксвагеном» – капот вибрировал от грохота. Кожа у меня тоже вибрирует: я пульсирую от поцелуя Томаса, от откровений папы, от того, что готовится. Голова снова начала болеть. Я не могу отпустить руку Томаса: она привязывает меня к реальности.
– Есть ли возможность, – прокричал он мне на ухо, – незаметно пройти в твою комнату?
Эх, если бы! Насколько мне видно сад, праздник вообще ни на волос не походил на вечеринки Грея. Во-первых, нет никого в тогах. Во-вторых, оргии а-ля Грей были примерно такие: «Не правда ли, эти чайные свечки повсюду очень романти… Упс, я нечаянно поджег рододендрон!» Сотни разноцветных шаров – я даже немного ожидала увидеть папу парящим среди них – неискренне уверяли, что всем страшно весело, но на поверку это всего лишь отрываются Нед и его приятели.
– Пошли, – я повела Томаса в самую гущу вечеринки. Мы сразу попали в настоящую давку. Найл сунул мне в свободную руку пластиковый стаканчик пива, и я его приняла. Найл сказал кому-то:
– Это младшая сестренка Неда.
После этого «Привет!» следовало за нами через весь сад, пока мы проталкивались мимо разных компаний. Краем глаза я видела – озерцо темной материи не отстает. Поцелуя недостаточно.
– Приве-е-е-ет! – Соф золотым видением пронеслась сквозь толпу и кинулась мне на шею. Я отпустила руку Томаса, чтобы в свою очередь обнять подругу, слегка удивленная такой теплой встречей. Когда Соф отодвинулась, я заметила ее разгоревшиеся щеки, поплывшую подводку и полуразвалившийся начес. В обеих руках она держала по пиву.
Соф уставилась на мой полупустой стакан. На нас кто-то налетел, и мы качнулись в сторону. Я вдруг ощутила странную пустоту.
– Готти, ты давай догоняй остальных! Где тебя носило?
– Я была в книжном. Мы с Томасом… – Я замолчала. Я потеряла его в толпе. – А где все?
– Ты видишь этих людей? – театрально-громко прошептала Соф. От нее сильно пахло пивом. – Это и есть все!
– Я о знакомых. – Среди собравшихся я знала только ее, Томаса и участников «Фингербанда». – Где Нед? – Разговаривая, я болезненно морщилась – головная боль набирала обороты от оглушительного шума. Соф, видимо, это заметила, потому что сказала:
– Выпей. – Я подчинилась, залпом осушив стакан. Соф испугалась: – Вау, ты это, не так быстро! Ты же не привыкла!
Ее назойливая опека напомнила мне прошлое лето. Мы же ровесницы, мы уже сдали экзамены, навсегда можем забыть о школьной форме. У меня давно нет матери, и другая мне не нужна.
– Нет, но где же все-таки Нед? – Я бросила пустой стакан в траву. В поле зрения вдруг появилась темная материя, выглянув из-под ближайшего куста. Она стала немного больше, чем раньше. Отвернувшись, я взяла со скамейки неоткрытую банку. Кто-то произнес «Эй!» совсем не в качестве приветствия.
– Что?
– Это мое пиво, – сообщил незнакомый парень, показывая на банку, которую я только что открыла.
Я смотрела на него. У него был смешной подбородок. Я не знала, кто он, и не хотела знать.
– А я младшая сестренка, – объяснила я.
– Готти! – вмешалась Соф. – Что с тобой? Нед настраивает гитару.
– Пойду поищу Томаса, – сказала я ей, начиная проталкиваться между незнакомыми людьми.
Сзади Соф извинялась перед парнем, у которого я забрала пиво. Ну и пожалуйста. Я пробилась в кухню, а оттуда в ванную.
Закрывшись, я сунула в рот две таблетки аспирина и запила пивом. Сделать удалось только два глотка. Соф права, я не привыкла. Как и ожидалось, это вызвало прилив раздражения.
В зеркале колыхалось мое отражение, бледное и усталое, глупая кривая стрижка торчала во все стороны, но вскоре все это сменила телевизионная «каша». Отвернувшись, я опустила сиденье унитаза, присела и закрыла глаза. Желудок сжался. Кто-то нетерпеливо постучал в дверь. Я нехотя допила банку и вышла на кухню.
Я заглянула в холодильник. «Черный лес» Томаса, нетронутый, стоял рядом с упаковкой пива. Что бы стал пить Грей? Что-нибудь бьющее фонтаном. В кладовке я нашла старую бутылку игристого вина и взяла из буфета кружку. Это же праздник, так? Должны быть пузырьки шампанского и танцы. Каждый год на этой вечеринке Грей вальсировал со мной по саду, поставив меня к себе на мыски. Я хочу танцевать. Я хочу чувствовать радость. Я хочу существовать.
Я вышла. Там тоже никто не танцевал, поэтому мы с бутылкой немного потоптались одни на цветочной клумбе – место было только там. Темная материя танцевала со мной рука об руку. Желтых тюльпанов к похоронам мы так и не достали, ну и неважно, да вот только это до сих пор не отпускает.
Я налила себе вина до краев и отправилась кружить по саду, ища Томаса. Навстречу попадалось все больше здоровавшихся: приятели Неда, подростки в банданах. Дойдя до большого каменного будды, я привалилась к нему, хватая воздух ртом, и только через пару секунд сообразила, что практически присоединилась к Джейсону и Мег.
Отлично. Замечательно. Твое ж деление столбиком. Мег в балетках мечтательно покачивалась под музыку и вообще была миниатюрна и прелестна, не то что шагавшая по саду великанша, которую нужно держать в секрете. Поймав мой взгляд, Мег осторожно помахала. Пальцы ее другой руки были переплетены с пальцами Джейсона.
