И увидел еще кое-что — Шуста. Товарищ лежал на ступеньках в неестественной позе, на его теле лежал увесистый кусок железобетона, зубья торчащих из него обрывков арматуры пробили живот в нескольких местах.
А еще в глаза сразу бросилось, что у Шуста больше нет левой ноги — ее оторвало на уровне колена, дальше остался лишь обломок кости и размочаленные полоски окровавленной штанины. Правая тоже выглядела плохо, но она хотя бы осталась на месте, и это единственный светлый момент в случившемся.
Сглотнув невесть откуда взявшийся комок в горле, Карат поднялся, отчего прутки арматуры, которые он ухитрился не растерять, высыпались из опустившихся рук и почти беззвучно запрыгали по бетону. Но он даже не обратил внимание на проблемы со слухом, сейчас дорога каждая секунда, ведь если Шуст все еще жив, он теряет кровь, надо как можно быстрее его перевязать.
Аптечка осталась на верхней площадке вместе с выданным новеньким рюкзаком. Спасибо, что Карата можно отнести к бывалым, на всякий случай переложил в карманы жгут и упаковку бинта. Это чтобы не терять время, выискивая, такие вещи всегда должны находиться под рукой.
Перехватил культю розоватой резиновой полоской, затянул безжалостно. Здесь слишком много вен и артерий, при взрывной ампутации некоторые перекрываются наглухо, но остальных может хватить, чтобы из человека вытекло все до капли. В таких случаях полагается оставлять под петлей жгута записку с указанием времени, чтобы потом врачи знали сколько именно осталось в их распоряжении. Чуть передержи, пойдет некроз и прочие печальные последствия. Но сейчас не до писанины, сейчас надо думать, что делать с остальным.
— Карат, чего тут так грохнуло? — из-за спины послышался далекий голос Юпсика, как будто тот разговаривает забравшись в бочку.
— Ты чего сюда приперся? — спросил он не оборачиваясь.
— Спросил Финна где вы, а он сюда послал. Карат, ты это… ты не злись, что-то нашло на меня, но сейчас норма, вроде оклемался. У тебя ухо в крови. А где… О блин! Шуст! Шуста убило!
На этих словах, высказанных на грани истошного крика, Шуст раскрыл глаза и, невидяще уставившись вверх, пробормотал:
— Хрен вам.
— Жив! Он жив! — радостно завопил Юпсик и участливо спросил: — Шуст, ты как? Тебе больно?
— Только когда смеюсь, — с зубовным скрежетом ответил тот и попросил: — Карат, засунь этого имбецила куда-нибудь подальше или лучше убей. Не хочу, чтобы эта рожа была последним, что я видел.
— Ты не помрешь, мы тебя вытащим, — пообещал тот.
— Вряд ли. Чую, что дела мои дрянь. Как, по-твоему?
— Ну… выглядишь ты не на пять баллов. Но сам ведь учил, что мы, рейдеры, народ живучий, нас трудно доконать. Надо только придумать как вытащить из тебя эту штуку.
— Что за штуку? Я ничего не вижу. Не могу пошевелиться. Думаю, хребет в хлам разнесло.
— Может и так.
— Зато слышу четко. Почти четко. А так не должно быть, рвануло прямо на нас.
— Значит, у тебя железные барабанные перепонки.
— Вот радость-то какая…
— Тебе живот пробило, там арматура торчит. С этим надо что-то делать. И срочно.
— Ты хочешь ее вытащить? Я слышал, что это вредно.
— Так пить тоже вредно, а ты лакаешь как верблюд. С этими железяками мы тебя не поднимем. Они из бетона торчат, блок приличный. Никак не поднять тебя вместе с ним — неудобное место. Да тут все неудобно.
— Тогда слушай двумя ушами. В правом нагрудном кармане достань старый портсигар, он мне удачу приносит. Да… удачу… ага. В нем две убойные дозы спека. Одну вкалывай прямо сейчас, со второй погоди, тебе на ней меня держать придется, если быстро не вывезете. Как вырублюсь, делай что надо. Да я уже отрубаюсь. Карат, я…
Глаза Шуста закрылись, но, ухватив его за запястье, ощутил едва заметные удары пульса. Он все еще жив, рейдера так просто костлявой не взять.
Карат потянулся к нагрудному карману.
Глава 6
Финна не пришлось искать, он сам подскочил к Карату едва тот спустился:
— Арматура нужна опять? Почему Краб не говорит ничего?
— Краб больше не может говорить.
— Как это?
— Он вообще никогда говорить не будет. Снаряд попал в макушку башни.
— Убило?
— Тело я не видел, но там все превратилось в бетонную труху. Моего товарища ударной волной забросило вниз, он возле лестницы сидел, а Крабу не повезло.
Финн поднял руки, сжал и разжал кулаки, после чего более не обращая на Карата внимания направился дальше, но тот произнес ему в спину:
— Шусту, товарищу моему, врач нужен. Как можно быстрее нужен, у него полостное ранение и ампутация.
Обернувшись, Финн явно хотел сказать что-то нехорошее, но осекся на полуслове и вкрадчиво поинтересовался:
— Хороший товарищ?
— Он меня вытащил, когда я такой же плохой был.
— То есть ты ему обязан?
— Да.
— Краба нет, связи нет. Зато есть ретранслятор, можно от него попробовать связь наладить. Прямо. То есть напрямую.
— Я ничего не понял.
— Машина, вас где везли. По цистерне наверху антенна идет, ее специально оставили на высокой точке, направили цистерной на Полис, форпост «Юг».
— Так наша скотовозка — одновременно ретранслятор?
— Да. Но не работает он. Краб не знал, почему. Сказал, что могли повредить, или просто выключить. Надо точно знать. Если машина все еще там, можно его починить, группу послать. Остался Мосол, он знает толк в радио, справится. Он не такой рукастый как Краб, но сделать может. Товарища перевязал?
— Да. И спек ему вколол.
— На спеке даже мяса кусок жить сможет. Но надолго это не затянется, тебе торопиться надо. Связь будет, и жить Шуст будет. Сходи к машине, посмотри. Мосол объяснит, что там смотреть. И рацию дадим, до дороги достанет она, сказать можно будет. Или жди с нами бронегруппу, но товарищ долго не протянет, ему врач нужен.
Финн самым наглым образом пытался использовать Карата в опасной и сомнительной миссии приберегая своих бойцов ради более важных дел. Похоже, сам не верит, что ретранслятор в порядке или его можно быстро вернуть в строй. Но надежда на это есть, и потому готов рискнуть жизнью никому не нужного снабженца.
Но Финн прав, Шуст долго ждать не сможет. Его надо как можно быстрее довезти до полиса с его врачами-волшебниками.
— Ладно, где там твой Мосол. Рассказывайте, что с машиной делать надо и на что смотреть.
* * *
С первого дня пребывания в Улье Карат на каждом шагу рисковал жизнью и, случалось, чудом сохранял шкуру, причем не всегда полностью. Его атаковали ударные дроны; за ним гонялись разнообразные твари доставая его в закрытых машинах и даже на заводских трубах; его предавали, оставляя на съедение монстрам; топили в грузовике; взрывали из гранатомета. Доходило до того, что его руками снимали оковы с одного из самых опасных хищников этого кровожадного мира.
