— А если бы сам на такую ферму попал?
— Вот это согласен, вот это не тот вариант, который мне по вкусу.
— А вы всегда так?
— Ты о чем сейчас?
— Всегда болтаете без умолку на операциях?
— Твою мать, это что, наезд? — ухмыльнулся Хан.
— Просто вопрос.
— Мы тебе не батальон элитный войск, нам рты не зашивают.
— Не в уставе дело, просто обстановка нервная.
— А это у нас тоже нервное. Недержание языка называется. Ты же вроде опыт боевой имеешь, разве не сталкивался?
— Под минометами мне и анекдоты рассказывали и фотографии жены показывали.
— Мне тоже. Причем жена была такая, что лучше под минометами сидеть, чем с такой коровой под одной крышей. А что за война?
— Четвертая Черноморская, — сам не зная зачем соврал Карат, вспомнив первый разговор с Рэмом.
Наверное из-за того, что его война осталась безымянной. Доходило до того, что не все стороны конфликта ее войной называли.
— Не, не слышал о такой. Первая у нас была, Вторая тоже, пусть и мутная, а потом все, до Третьей не дошло. Наверное, большая разница у наших миров.
— Это получается, что мы друг для друга инопланетяне?
— Да в Улье все такие, мать его. Найти своего — нереально. Даже если вроде как найдешь, где гарантия, что миры в таких мелочах различаются, о каких вы не знаете? При мне случилась нашумевшая история, мужик один бродил после перезагрузки родного кластера по знакомым местам, нравилось ему там хабар собирать. И нашел сына своего. Ну то есть пацан один в один, зовут так же, и папкой его признал. И повезло, что иммунный, будто наследственное у них. Даже институтские на тот случай приезжали, брали у обоих кровь на ДНК-анализ. Оказалось, что ничего подобного, никакой он ему не отец. Хотя тут, конечно, дело может быть в маме и папиных рогах. Но все равно совпадение то еще получилось.
— И что потом стало с тем пацаном?
— Да норма, папаша — железный мужик. Своим так и считает, растит и человеком воспитывает.
— А что за институтские?
— Карат, и ты еще спрашивал нас насчет болтовни?
— Ну раз вы болтаете, так чем я хуже?
— Мы болтаем, потому что сейчас можно. И потому что все на живчике сидим, а он вроде как обладает эффектом сходным с наркотическим, да и алкоголь в нем присутствует. Вот и чешутся языки.
— Ну так давай почешем. Так что там с институтскими?
— Институт — мутная тема. Это у нас такие деятели которые занимаются большой наукой. То есть изучают все, что происходит в Улье.
— Откуда могла появиться большая наука?
— Точно знать не могу. Может для начала один ученый встретил другого, потом третий умный человек подтянулся, перетерли пару вопросов и пошло-поехало. У них теперь что-то вроде организации, хотя больше на секту похоже, почти как у килдингов. Левым туда хода вообще нет, все они из себя дико таинственные, по уши в делах непонятных. На многих стабах у них филиалы, их поддерживают со всех сторон. Почти уверен, что они просто хитрые шарлатаны, Улей нашей наукой не познать.
— Институтские умеют то, что никто не умеет, — возразил Басмач. — Мне рассказывали, что они оживили человека которому голову оторвало. Назад ее приставили, обкололи чем-то, поколдовали, и он через месяц ходить начал.
— Гон это все, такого не бывает.
— Может и гон, только что-то они точно умеют. И делятся с теми, кто им помогает.
— Ага. А еще я слышал, что они иммунных ловят и на опыты пускают.
— Ну это и я слышал. Сам же сказал — мутная тема. Сам видел раз, как им мура передавали. Ну то есть то, что от мура осталось. Человеком уже не назвать, только и умело, что дышать.
— С мурами так и надо.
— А я разве не согласен?
— Беспилотник возвращается, — заметил Карат.
— Ну раз Рэм со своей Валькой не чешутся, значит, сейчас начнем грузиться.
* * *
Тварь напала, когда проезжали через тот самый городок где не так давно от рук муров погибло несколько человек. Видимо издали засекла колонну, интеллекта хватило, чтобы понять — стоять посреди дороги в ожидании знакомства с крупнокалиберным оружием не стоит. И потому забралась на крышу придорожного магазинчика где сумела избежать обнаружения — при езде по богатым низко висящими проводами населенным пунктам приходилось опускать камеры на выносных штангах, что снижало высоту обзора. Сенс на скорости тоже мало чем может помочь, потому на него в движении вообще не надеются.
— Тревога! — заорал Хан, хватаясь за автомат.
Карат тоже вскинул оружие и в тот же миг на грузовик обрушилось что-то тяжелое, заскрипели сминаемые решетки, сквозь просвечивающийся тент проступила бесформенная тень.
— Не стрелять, мать вашу! — прокричал Хан второй приказ.
Тень наверху извернулась, заскрипел металл, затем послышался гулкий удар отозвавшийся угрожающей вибрацией в ногах Карата. И тут оглушительно рявкнула винтовка Косого. Патрон калибра двенадцать целых семь десятых миллиметров к слабым не отнесешь, и когда им работают в почти замкнутом кузове грузовика последствия для ушей получаются невеселые. Однажды Карат с таким уже сталкивался и на некоторое время почти оглох.
Там, правда, поработал пулемет, и выпустили из него полную ленту, но и сейчас здорово врезало по ушам, звук мотора резко притих, а крик Хана теперь казался далеким:
— Да твою же мать! Косой! Кому сказано было! Не стрелять! Засох резко!
Выстрел не прошел бесследно, тварь рухнула на решетку, прерывисто заурчала, поспешно поползла к краю кузова цепляясь за арматуру.
— Придержи меня, Карат! — крикнул Пастух выпрямляясь во весь рост. — Прикрою!
Присев перед ним, Карат обхватил его за пояс, стараясь погасить рывки двигающейся машины — асфальт в городке не ахти. Винтовка неудобная, слишком длинная, если бы Пастух ее вытянул, мог упереться в тент, но стрелять из нее в таком положении, это рисковать заполучить травму плеча, отдача дикая.
Да и нельзя стрелять, Хан почему-то это запрещает. И машина почти остановилась, вот-вот, и тряска прекратится.
Пулемет со второй машины или пикапа выпустил короткую очередь — вот чего дожидался Хан. Грузовик после этого подпрыгнул на очередной колдобине, а подергивающаяся туша скатилась назад и, чуток пролетев, с сочным звуком плюхнулась на подпорченный транспортом и вороватыми дорожниками асфальт.
Грузовик остановился, Хан скомандовал:
— Басмач! На тебе мешок! Глыба, прикрывай его! Остальные к бойницам!
Снайперы отложили свои громоздкие винтовки, взялись за автоматы. Ну а Карату ничего менять не надо, припал к бойнице, высунул в нее ствол, начал осматривать все, что попадало в поле зрения. Грузовик стоял напротив придорожной гостиницы, с виду далеко не фешенебельной, чуть левее можно рассмотреть вывеску шашлычной, а правее чебуречной. В общем — типичная картина для городка расположенного на оживленной трассе.
