— Это что, рейдеры добровольно шли на такое?
— Платили им хорошо, да никто и не говорил, что перед ними такую же группу угробили.
— И зачем Полису карта запада?
— Спроси что-нибудь полегче, говорю тебе — даже Хан не в курсе, а этот проныра обычно знает все. Я думаю, что кроме главных бугров и Рэма всей информации ни у кого нет, даже наша разведка не понимает в чем дело. А ее ведь засылали по следам рейдеров, и говорили побольше чем другим. Видел бэтэр, который рваным пришел и после этого все завертелось?
— Ну да, он ведь при нас заявился.
— Туда ушла коробочка при пикапе и грузовике, а вернулась одна битая коробочка и всего пара заикающихся ребят. Нам бы с ними поговорить по душам, глядишь, и что-нибудь выведали. Ведь это они привезли информацию, именно после них отменили и нашу учебу, и все остальное. Они нашли то, что искали Рэм и остальная братия. Это я так думаю.
— Что они вообще могли здесь искать?
— Понятия не имею. Что-то неладное в стабе происходит, говорят, Карбид месяц на глаза не показывается. И караванов торговых не было уже давно. Зато разведчики группа за группой гробились на западе, а раньше мы в ту сторону вообще не смотрели. Я уже молчу о вольных рейдерах. Каждый день двухсотые
[18], зато в городе нескончаемый детский праздник. Бред какой-то, уже смотреть противно. Не стаб, а хрен знает что. Не так раньше было, совсем не так, людьми не разбрасывались, и разную шваль командирами не ставили. Суетится народ, дерьмецо под эту суету всплывает да пованивает, и никто не понимает из-за чего все завертелось.
— Как по мне — стаб крутой. Вот только до этого я всего один видел, а он мелкий. Мне не с чем сравнивать.
— Эх Карат-Карат… Не видел ты крутые стабы, ой не видел…
— Не спорю.
— Есть такие, где на тридцать километров вокруг в ноль вычищают все прилетающие кластеры, и залетных тварей держат на такой же дистанции. Там хватает народа который месяцами выстрелов не слышал. Чтобы от трясучки спасались, их катают автобусами с баром и туалетом. Для засидевшихся на мелких стабах устраивают базы отдыха с шашлыками, только будь добр днем покатайся по округе на мопеде. Даже охрана мало где требуется, ведь все зачищено в ноль. Я видел стаб, где правили три женщины-ксера и одна не пойми кто, про нее говорили, что умеет мысли читать за километр. Там все держалось на женщинах, матриархат полный во всех сферах. И ты знаешь, что-то в этом есть. Интересные порядки, там по приезду подписываешь бумагу, где, представь себе, отказываешься от сексуального индивидуализма, так они это называют. Твою морду и данные интимного характера тут же сливают на сервер посетителей, где любая желающая может оценить — по вкусу ты ей или нет. Кому как, но ко мне часто очередь стояла. Имел право выбирать, но если очереди нет, то отказать не можешь — единственный минус.
— То есть если самка макаки в юбке заявится, ее тоже придется обслужить?
— Вот об этом я и говорю — реальный косяк системы. Не будь такой беды, я бы там надолго завис. Потом думал в Озерске осесть, но что-то ударило в голову, потянуло на Внешку, случается с нами такое. Кантовался там почти два месяца с выходом на чахлые стабы, ну а оттуда сюда зачем-то подался. Так и кочую.
— В Озерске лучше?
— Один из старшейших стабов. Точнее — группа стабов. Широко известен не за счет древних традиций и размеров контролируемой территории, а из-за личности основателя. Ты ни за что не поверишь.
— А ты попробуй убедить.
— Иосиф Виссарионович собственной персоной организовал там первое поселение.
— И что тут такого? Почему я не могу в такое поверить?
— Обычно не верят.
— Я уже понял, что сюда неизвестно сколько лет прилетал самый разный народ, так почему бы не попасть и ему?
— А в то, что он до сих пор живой, веришь?
— Это сколько же ему лет?!
— Да хрен его знает. Институтские говорят, что в теории мы тут все бессмертные. Гадость, которая в нас засела, нормально умереть не дает. На практике мало кто год протягивает, но это как устроишься. В Озерске все надежно, там система отлажена, можно веками жить. Говорят, генералиссимус сидит в железобетонным бункере, а на публике появляется его двойник. Другие говорят, что есть только двойник, а сам Иосиф Виссарионович давно червей кормит. Кому верить — не знаю. Но стаб интересный.
Пискнула рация, голосом Хана произнесла:
— Сменяетесь до полуночи. Спускайтесь живее, пока ужин не остыл. Валька, мать ее, сегодня как никогда для вас олухов расстаралась.
* * *
Карат не удивился обнаружив, что кот с важным видом отирается на импровизированной кухне и великанша Валентина уже успела воспылать любовью к хитрому созданию. То есть доля лакомых кусочков серому гарантирована.
Хозяину тоже достался бонус, его миску женщина наполняла с особой тщательностью, заодно осведомившись о Гранде:
— Говорят, это твой кот.
— Вроде того. Приблудился.
— Что за порода?
— Без понятия: на нем не написано, о себе не рассказывает, а я не разбираюсь.
— У нас по Полису раньше такой бегал. Но его институтские увезли для исследований.
— Что им от кота понадобилось?
— Так они же никогда ничего не говорят. Просто забрали и все. Он странный был, любил живчик лакать, везде его чуял. Как начнет орать и глазищами сверлить, так попробуй не дай.
Карат нахмурился потому как похожая привычка числилась и за Грандом. Нет-нет, а проявлял интерес к животворящему раствору споранов. Надо об этом помалкивать, не хватало еще, если серого заберут какие-то непонятные типы. Неизвестно, что там за исследования ему грозят, может просто по запчастям на опыты пустят, кто с почти бесхозным котом будет церемонится.
У стены работали ложками ребята из «водника» и один при этом бурно доказывал что-то другим:
— Да не мог он упасть, там все работало как швейцарские часы. И мертвых кластеров впереди не было. Что-то там явно не так.
— Ты же чип уже менял, может опять погорел?
— Он не горел, он на тесте полетел, под такими нагрузками, которых в штатном полете быть не может. Дурость, а не тест. Погода ровная, почти безветренная, не мог он упасть.
