Мистер Элиот овладел собой одним из первых, и состоялась беглая церемония знакомства.
– Бог ты мой, брат Патришии? Поистине, сегодняшний день приносит сюрприз за сюрпризом, – произнес он. – Хотя, признаюсь, последний из них оказался самым приятным. Ваше прибытие не просто своевременно. Вы явились в критически важный момент. Боюсь, сам я слишком растерялся и не смог сразу сказать веское слово, которое бы всех успокоило. Оправданием мне служит лишь тот факт, что происшествие живо напомнило один пренеприятный эпизод и совершенно выбило из колеи. Deux ex machina
[76] – до предела затертый штамп, но в данном случае как нельзя более уместный. «Вы счастливы попасть так вовремя к накрытому столу?» – Обычно мистер Элиот цитировал Поупа более к месту. – Но вы правы. Проверить для начала состояние предохранителей – отличная идея. Должен извиниться за доставленные неудобства. Пожалуйста, оставайтесь в гостиной, пока мы с мистером Эплби не разберемся, что к чему.
Как отметила про себя Патришия, если в Тимми иногда проглядывали черты мистера Элиота, то в каких-то ситуациях мистер Элиот удивительно напоминал сына. Волнуясь, он начинал несколько сбивчиво тараторить, а сейчас он был, безусловно, взволнован. Казалось, он полностью ушел в себя. От прежней легкой рассеянности и отсутствующего вида он перешел к абсолютной замкнутости, лишь создавая иллюзию осознания окружавшей его реальности. Приметой могла служить новая вспышка веселья. Внешне он производил впечатление жизнерадостного человека. Он опять начал как будто светиться изнутри, но это был скорее огонь охватившего его лихорадочного возбуждения, нежели подлинные искры радости. Патришия посмотрела на Джона, Джон посмотрел на Патришию. И в его взгляде читалось: «Да, это все достаточно любопытно, чтобы простить тебя за упорство, с которым ты меня сюда зазывала». Но уже через секунду он включил фонарик и последовал за хозяином в коридор. В комнате снова воцарилось молчание. Шаги и быстрые сбивчивые слова мистера Элиота, обращавшегося к полицейскому, постепенно затихли в отдалении.
Дворецкий мистера Элиота держал фонарь, но слегка переживал при этом, потому что вынужден был оставить одну на кухне повариху мистера Элиота, перепугавшуюся не меньше остальных. К тому же отключилась электрическая плита. Молодой слуга, которого в дни больших празднеств повышали до звания лакея, придерживал стремянку, чего не требовалось, поскольку Эплби стоял на ней твердо и уверенно. Здесь же присутствовали две горничные, совершенно ненужные, но так им было спокойнее. Сам мистер Элиот держал в руке свечу. При этом он зачем-то время от времени поводил ею над своей головой, создавая странный световой эффект. Вероятно, из-за немалой величины дома электрическая система представляла собой сложное переплетение проводов, тумблеров и счетчиков, занимавших целую стену. Присутствовала здесь и коробка с предохранителями.
– Посмотришь на вас, – сказал мистер Элиот, все еще ощущавший внутреннюю потребность непрерывно произносить какие-то слова, – так можно подумать, что вы досконально знакомы с устройством электрических сетей, мистер Эплби. Могу я поинтересоваться: вы случайно не инженер по профессии?
– Боюсь, нет. Дело в том, – даже в плотном окружении домашней прислуги Джон счел за лучшее сразу сказать правду, – что я из полиции. Инспектор уголовного розыска Скотленд-Ярда.
Свеча в руке мистера Элиота сначала заметно качнулась, но потом вновь приняла вертикальное положение.
– Вы из уголовного розыска? – спросил он так, словно никогда не слышал ни о чем подобном и не населял свои романы воображаемыми персонажами, служившими именно по этому ведомству полиции; впрочем, ему хватило нескольких мгновений, чтобы сообразить, что к чему. – До чего же любопытно! А я и понятия не имел, что у Патришии есть брат, состоящий в столь примечательной должности. Тогда мы с вами сможем объединить усилия, чтобы разгадать загадку. И, уверен, истина, как всегда, окажется гораздо занимательнее любой фантазии.
Эплби посмотрел вниз и улыбнулся.
– Истина есть истина, – сказал он несколько пренебрежительно, – а фантазия остается всего лишь фантазией. Но, похоже, в вашем деле они причудливо смешиваются под прикрытием темноты.
Наступила непродолжительная пауза.
– Вы считаете, – голос снизу зазвучал с ощутимой напряженностью, – что сумеете установить источник проблем? – Элиот снова сделал паузу и добавил, словно испугавшись, что его слова могли быть неверно истолкованы. – Мой дорогой друг.
Редко задевавший чужое самолюбие без особой необходимости Эплби ответил:
– А я уже установил его. Как я и думал, источником проблем стал главный предохранитель. Сгорел начисто. По счастью, тут же хранится запасной, который мы сразу и установим. Вот так.
Раздался щелчок, затем легкие отзвуки сверху, и Раст-Холл снова засиял сотнями огней.
Горничные тут же разбежались по своим местам, лакей унес стремянку, а дворецкий выключил фонарь и воззрился на умелого гостя своего хозяина с нескрываемым и искренним уважением. Профессия этого все еще весьма молодого джентльмена могла быть не совсем обычной, но он сумел предотвратить хаос и восстановил порядок. А с работающей вновь кухонной плитой и судьба ужина не вызывала больше опасений.
– Кушать, – сказал дворецкий мистеру Элиоту, словно желал привлечь внимание к своей пусть не столь впечатляющей, но тоже заслуге, – будет подано ровно через пять минут.
Услышав эти слова, джентльмен из уголовного розыска скинул плащ, под которым у него обнаружился смокинг нисколько не худшего покроя, чем у прочих гостей. Дворецкий мистера Элиота, чьи последние сомнения оказались развеянными, принял у молодого человека верхнюю одежду и с церемонным поклоном удалился.
Центр управления электричеством Раст-Холла находился в небольшой подсобной комнате, в которую вела точно такая же стеклянная дверь из холла, как и в телефонную комнату напротив. Оставшись наедине с новым гостем, мистер Элиот, по всей видимости, не мог сразу решить, как поступить дальше: задержаться с незнакомцем или поспешить обратно в привычное многолюдье. Он выглянул через стеклянную дверь в холл, где заметил лишь удалявшуюся спину одного из слуг, и перевел взгляд на электрический щит, прикрепленный к стене, причем от Эплби не укрылось, что для человека некомпетентного он с поразительной точностью обратил внимание именно на предохранитель, послуживший причиной затемнения в доме. А потом пристально вгляделся в лицо собеседника, прежде чем задать самый важный из возникавших сейчас вопросов:
– Мистер Эплби, вы мне кажетесь человеком достаточно опытным, чтобы определить: это была просто случайная неисправность или нечто другое?
Эплби, отчасти знакомый с подробностями ситуации, понимал, отчего у мистера Элиота возникли основания подозревать злой умысел, вот только ему не рассказали пока о стуке, раздавшемся, когда погас свет. И потому ему показалось благоразумным начать знакомство на позитивной ноте.
– Как мне представляется, – сказал он, – предохранитель попросту не выдержал нагрузки и сгорел сам по себе – это заметно по внешним признакам. Так что я склонен считать все обычной поломкой.
